Проклятый целитель (СИ) - "Вьюн" - Страница 4

Приглядевшись, я понял, что на самом деле ошибся, здесь не одно проклятие, а целых два. Земля была проклята, вот только черви вытягивали это проклятие, словно я сам, поглощая его они становились сильней, но, как показала практика, человеческое тело также вполне подойдет в качестве пищи.

Мне нужна информация, в какой уже раз мелькает мысль, хоть какая-то. Не из воздуха же появились эти банки с землей, учитель откуда-то их привез, нужно выяснить хотя бы это, а там уже решить, что делать дальше. Если верить оккультным текстам, то проклятие можно уничтожить, если сжечь основу, либо запечатав. Вот только где находится эта самая основа для проклятия?

[Проверим стол.] — Написал я на телефоне.

Хана рванула к ящику, но он был заперт. Ожидаемо.

— Держи! — она протянула скрепку, которую нашла здесь же на столе.

Я уставился на нее нечитаемым взглядом.

— В фильмах это работает! — уверенно заявила она.

В ответ я лишь хрипло вздохнул, достал нож и вскрыл замок. В фильмах работает, ворчал я про себя, в фильмах также есть человек паук, который спасет тебя от монстров, вот только у тебя Хана есть лишь я, шаман недоучка, который не представляет, как с тебя снять это чертово проклятие. Нет, один способ у меня есть, но как бы самому не отъехать от него.

Внутри лежала тетрадь. Открыв ее, я стал изучать записи учителя.

[Легенда из Фукусимы: деревня грабителей, которые закапывали своих жертв в землю, полную белых червей. Черви выросли в огромного червя и сожрали деревню.]

— Что это? — Хана заглянула через плечо.

Я листал дальше. После легенды шел исследовательский дневник уже самого учителя. Его беспокоило радиоактивное заражение, после событий на Фукусиме. Я слышал немало теорий, что продукты из той префектуры продаются по всем рынкам, страны, что правительство специально скрывает данные о радиоактивном заражении, чтобы не вызвать панику среди населения.

Учитель, наслушавшись всех этих теорий решил лично отправиться на Фукусиму и взять образцы почвы. Собственно, рядом с какой-то заброшенной деревней он и обнаружил этих червей. Здесь даже была запись про это:

[Черви мутировали после аварии. Они… реагируют на радиацию. Но что-то не так. Они ведут себя как единое целое.]

Понимая, что обнаружил новый вид червей, он накопал их и привез вместе с собой. Он собирался их получше изучить. Последняя запись была сегодняшнего числа, он решил препарировать одного из червей, но тот проник ему под кожу. Он хотел вызвать скорую, но сперва ему требовалось спрятать все банки с червями, чтобы никто случайно их не нашел. Это была последняя его запись.

Задумавшись, в моем сознании стали складываться все известные факты. Хана видела учителя, который нес банки с землей к себе в комнату. После чего мы осмотрели его жилище, но там никого не было, со слов девушки он не возвращался, вот только у меня был один вопрос, а он вообще уходил?

[Нам нужно вернуться в его комнату.] — Пишу Хане, с мыслью, что нужно будет сюда позже вернуться и уничтожить банки с землей, но пока это может подождать, сначала нужно избавиться от проклятия.

Перед уходом я сфотографировал банки и забрал тетрадь. В голове вертелась назойливая мысль. Если это действительно радиация, то почему она чувствуется как проклятие? И разве может одно проклятие питаться другим? Все это в один миг стало так запутанно, что я уже не знал, что об этом всем думать. Проклятие, которое питается радиацией, звучит как какой-то бред.

Возвращаясь в жилой комплекс, я чувствовал, как проклятие в моей голове пульсирует в такт шагам. Опухоль на лице сдавливала скулу, а горло будто перетянуто проволокой. Мне бы прилечь отдохнуть, но я упорно иду по темным улочкам в поисках источника проклятия. Самое мерзкое, что у меня закончились сигареты.

Хана шла рядом, нервно теребя руку, где под кожей шевелились черви.

— Кацураги… — она вдруг остановилась. — Меня уже не спасти? — не смотря на меня.

Глядя на эту школьницу, которая своим любопытством прокляла себя, мне хотелось лишь тяжело вздохнуть. Замедлив шаг, я положил руку ей на плечо. Она подняла на меня взгляд полный надежды. Нет для меня более мерзкого чувства, чем надежда. Все мои клиенты полны этого сраного чувства, когда приходят ко мне, вот только я недоучка шаман, который и сам не знает, как можно исцелить человека, при этом самому не отъехать.

[Не сдавайся. Надежда есть всегда.] — Соврал я ей, с помощью телефона это оказалось сделать довольно просто.

— Спасибо, — вытерев выступившие слезы, поблагодарила она.

Мне же захотелось нестерпимо закурить, мигрень раскаленной иглой впилась мне в мозг. Я отдавал себе отчет, если сейчас попробую поглотить ее проклятие, то ничего хорошего меня не ждет. Но я лишь кивнул ей, пообещав то, что не в моих силах исполнить. Пожалуй, меня заслуженно называют аферистом, вот только совсем не за то, за что стоило бы.

Дальше мы двинулись молча. Хана выглядело уже не так испуганно, вот только мое лицо напоминало все больше уродливую маску. Когда, спустя пару минут, впереди показался наш жилой комплекс, я невольно подумал, что вполне возможно, что это последнее, что я увижу.

Дверь в квартиру соседа была приоткрыта, внутри на первый взгляд ничего не изменилось, вот только мы еще кое-что не проверили, а именно дверь в ванную. Взглядом показав Хане остаться на месте, я двинулся к уборной…

Хана схватила меня за рукав.

— Может, не надо? — испуганно посмотрев на меня.

Покачав головой, я двинулся дальше. Если мне удастся уничтожить проклятие, без его поглощения, то это единственный наш шанс обоим пережить эту ночь. Если не повезет, то мне придется рискнуть своей жизнью, в конце концов, это моя работа.

Я толкнул дверь. Тьма. Тишина. И этот запах, моментально въевшийся в ноздри. Сладковатый, гнилостный. Как мы его сразу не почувствовали? Ведь ванную ограждает от комнаты лишь тонкая дверь. Достав фонарик из кармана, включаю его. Луч света выхватил из мрака ванную с телом, плавающим внутри.

— О боже… — Хана прижала ладонь ко рту, ощутив аромат, после сего она увидела тело, хотя я ясно ей дал понять, что ей не стоит сюда заходить.

Чем больше я смотрел на тело учителя, тем больше я жалел, что вообще сегодня вышел из дома. Тело было распухшим, словно пролежало тут неделю, кожа у трупа была сине-багровой. Лицо, нет, скорей маска из вздувшейся кожи, покрытой буграми. И глаза… их не было. Пустые глазницы, из которых тянулись тонкие белые нити. Как паутина. Как следы выползающих червей.

Хана резко развернулась и выбежала, ее рвотные позывы послышались из коридора. Я остался, впитывая детали: на полу разбитые банки, хотя раньше в них ползали черви. На стене календарь с пометкой: «Фукусима, участок № 7». В раковине перчатки, пропитанные землей чем-то бурым.

Картина произошедшего сложилась у меня в голове. Он привёз их. И они его съели. Тихо вздохнув, я ощутил в ванной сгусток проклятия, оно было настолько мощным, что даже пожелай я его поглотить, даже будучи «чистым», то оно бы все равно сожрало меня изнутри. Оно уже сожрало учителя, оставив лишь гнилую оболочку.

Увидев достаточно, я вышел из ванной, прикрыв за собой дверь. Хана стояла на коленях в коридоре, трясясь всем своим телом. Когда я подошел ближе, фонарь выхватил из темноты ее лицо: бледное, покрытое испариной. Она медленно подняла руку к левому глазу.

— Кацураги… — ее голос дрожал. — Мне кажется… они собрались у меня в левом глазу, я чувствую, как они там копошатся…

Я резко наклонился, схватив ее за подбородок. В уголке глаза, под нижним веком, шевелилось что-то белесое. Тонкие, почти прозрачные нити. Мой желудок сжался в комок. Ведь помимо этого я увидел, что черное пятно в ее ауре стало стремительно распространяться. Время уже пошло на часы, прежде чем Хана повторит судьбу учителя.

[Не двигайся.] — Написал я на телефоне дрожащими пальцами.

Хана замерла, ее дыхание стало частым и поверхностным. Я поднял руку, ощущая, как моя энергия, с таким трудом собранная, собирается в ладони. Если я смог поглотить проклятие у Маюми… то справлюсь и с этим. О последствиях в этот момент мне совсем не хотелось думать.