Гусар (СИ) - Барчук Павел - Страница 7

Я завис, соображая, куда они меня могут отвести. Это же гусарский полк. Что тут у них? Казарма? Вряд ли. Не представляю гусар, которые спят в рядочек на кроватях.

— Барин, так к Антонине Мирофановне, где вы на постое. Туда идёмте. — Моментально оживился Прошка.

— Вот-вот… — Поддакнул я, продолжая стоять на месте.

Черт ее знает, где она живет, эта Антонина Митрофановна. Куда идти-то?

Однако Захар тут же подхватил меня под руку и потащил в нужную сторону.

На самом деле, я просто хотел оказаться подальше от гусар, чтоб нормально, спокойно подумать, как быть дальше.

Глава 4

Деревня, как выяснилось, была не совсем деревней. Это был пригород, а сам город расположился чуть дальше. Здесь даже имелись пара кабаков с вывесками и покосившаяся церковь на пригорке. Их я заметил издалека.

Правда, ситуацию наличие минимальных признаков цивилизации особо не меняло. Потому что они, эти признаки, реально были минимальными. В воздухе все равно витали запахи навоза, печеного хлеба и чего-то кисловатого — возможно, кваса или браги, а большинство домов выглядели как иллюстрация из книжек про сельскую жизнь позапрошлого века. Справедливости ради отмечу, были и неплохие поместья. Не совсем уж село.

Захар и Прошка вели меня по пыльной улице, то и дело озираясь по сторонам, будто опасались, что из-за угла выскочит разъяренный поручик Орлов с пистолетом наготове. Я же, не тратя времени даром и одним ухом слушая бубнеж слуг, в оба глаза пялился на окружающую реальность, пытаясь оценить место, в которое попал. Необходимо понять, с чем придется работать.

Вызвавший меня на дуэль поручик вместе со своими товарищами и к сожалению моими сослуживцами остался возле колодца, если это грубое, сколоченное из досок сооружение можно было так назвать. И слава богу. Судя по резвости Орлова и его завышенной самооценке, нам рядом находиться опасно. Он бесит меня, а я, несомненно, бешу его.

А еще меня не отпускала одна крайне волнительная мысль. Если я –тут, то кто тогда — там? Имею в виду в моем времени, в моем теле. Или оно умерло? А если так, то получается, здесь тоже должно было что-то произойти с молодым графенком. Любопытно — что?

— Захар, а вот до того, как ты пришёл в конюшню и обнаружил, что меня нет…Может, какой-то странный случай был? Вечером, например. Удар молнии в близлежащий стог сена? Падение метеорита? Яркая вспышка на небе? Говорящие лошади, в конце концов? Ну, мало ли. Знаешь, такие признаки, по которым точно понятно, происходит какая-то херн… ммм… ерунда.

Я вопросительно посмотрел на старика, семенившего по правую руку от меня.

Захар нахмурился и в свою очередь многозначительно покосился на Прошку, топавшего слева. Взгляд старика непрозрачно намекал — барин, похоже, не совсем здоров.

Черт… Надо быть аккуратнее в высказываниях. Пока кто-нибудь особо впечатлительный не вызвал полкового священника для изгания бесов из ополоумевшего графского сына.

Прошка в ответ на молчаливые сигналы Захара испуганно вытаращил глаза, несколько раз моргнул ими, а затем торопливо, мелко перекрестился и тихонечко сдвинулся в сторону от моей новоиспеченной графской персоны. Не знаю, что его так впечатлило. Метеорит или говорящие лошади. Знал бы ты, пацан, правду, вообще бы охренел.

Захар снова издал свой фирменный тяжелый, как надгробная плита, вздох, от которого, казалось, завяли все цветы в округе, а потом все же ответил:

— Ох, батюшка Петр Алексеевич, опять вы за свое. Уж не в горячке ли бредите? Говорил я вам неоднократно, не читайте на ночь этих книжек, где про всякие чудеса да небылицы заморские пишут! До добра они не доведут человека православного. Обычный день вчера был, как и всегда в нашем полку. Вечером вы лекцию изволили читать господам офицерам о военной кампании Ганнибала. По совести сказать, они ее слушать-то не хотели, но когда вас это останавливало? Потом вот… в конюшню отправились, дух свой закалять да тяготы солдатские познавать. А утром петухи пропели, я вас и пошел будить. Глядь!

Захар резко остановился и выкинул вперед руку с растопыренными пальцами. Прошка тоже замер, вытаращив глаза еще больше. Потом старик понизил голос и громким шепотом произнёс.

— А нет барина нашего… Исчез…

Ну е-мое… Как же его тянет в драматические этюды.

— А молний, батюшка, никаких не было. Говорящих лошадей или этих… метеоритов…чем бы оно не было, прости Господи…так того не видали.

— Да-да, барин! — торопливо подхватил Прошка, глядя на меня с неподдельным ужасом и состраданием. — Может, лекаря полкового все же кликнуть? А то вы бледный какой-то сегодня, и говорите… так чудно. Словно и не вы это вовсе, а кто другой вашими устами молвит.

'Бинго!" — мысленно щелкнул я пальцами, — «Словно не вы это». Пацан, сам того не ведая, попал в самую точку! Он даже не подозревает, насколько прав.

— Лекаря, говоришь? Да нет, вроде не нужно… Просто… все так странно. Будто я… спал очень, очень долго, и все вокруг изменилось до неузнаваемости.

Захар и Прошка растерянно переглянулись с таким видом, будто без слов обсуждали, не пора ли бежать за верёвками, дабы связать барина. Или всё-таки пора звать священника.

Стало окончательно ясно: от этих двоих я правды о своем «путешествии во времени» не добьюсь. Для них единственное возможное объяснение моему состоянию — либо горячка от ночевки на сквозняке в конюшне, либо очередная несусветная блажь их барина Бестужева-Рюмина, начитавшегося непонятных и вредных для православной души книг.

— Барин, да вы не печальтесь, — шепотом заверил меня Прошка. — Если причина вашего состояния поручик Орлов, так дело известное, он тот еще забияка. Со всеми так. Прошлого четверга чуть не застрелил Глинского за то, что тот его лошадь «клячей» обозвал.

— Да уж, — вздохнул Захар. — Только вам, Петр Алексеевич, с ним связываться не след. Вы ведь и стрелять-то не умеете…

— Как это не умею⁈ — возмутился я, хотя понятия не имел, умеет ли графский сын обращаться с оружием. Чисто теоретически должен, раз в армию попёрся.

— Ну… — Захар покосился на меня. — В прошлый раз, когда батюшка ваш велел вам на охоту с ним отправляться, вы из ружья случайно в конюха нашего выстрелили. Хорошо он на землю плашмя успел лечь, иначе, не было бы конюха-то. А потом три дня жаловались, что ухо болит.

Отлично. Значит, я не только зануда, но ещё и полный профан с огнестрелом.

Мы свернули за угол и остановились перед небольшим, но аккуратным домиком с резными наличниками. Пожалуй, это строение больше всего напоминало сказочный теремок, но только немного увеличенный в размерах. Во дворе росли вишни, под ними стоял круглый стол и два кресла-качалки. Благодать, да и только.

— Вот мы и пришли, — объявил Прошка, распахивая калитку. — Будьте любезны, Петр Алексеевич. Пожалуйте. Да садитесь вон, в кресло. Я пока попрошу Антонину Митрофановну, чтоб баню истопить. Негоже вам в таком виде расхаживать.

Не успели мы войти во двор, как на крыльце появилась женщина.

Выглядела она, прямо скажем, очень колоритно. Лет тридцати пяти, не больше. Высокая, статная, с пышными формами, которые даже простое платье не могло скрыть. Густые каштановые волосы были собраны в тугую косу, но несколько непослушных прядей выбивались, обрамляя лицо с высокими скулами и тёмными, чуть раскосыми глазами. Взгляд у неё был умный, оценивающий, а в уголках губ пряталась лёгкая насмешливость. Красивая женщина, это факт.

— Антонина Мирофановна, — почтительно поклонился Захар. — Барина вот привели.

— Вижу, — ответила она, скрестив руки на груди. Голос у неё был низкий, чуть хрипловатый, но при этом очень приятный. — И в каком же виде, позвольте спросить? Что ж ты, Захар, за барином так плохо приглядываешь. Будто он и не барин вовсе. Смотри, нажалуюсь его светлости, будет тебе по первое число.

Я, честно говоря, даже немного смутился. Хрен с ним, с графским титулом, но для встречи с такой женщиной мой вид и правда не подходил. Грязная рубаха, сапоги на босу ногу, волосы, наверное, в сене…