Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 3

— Хватит глазеть, — я разбил щит кулаком. Осколки впились в ладонь, но боль была сладкой. Настоящей. Отрезвляющей.

Снаружи донесся гул — то ли гром, то ли крики. Шаги за дверями. Я чувствовал, что процесс регенерации внутренних органов скоро завершится, а следовательно, время моего бодрствования подходило к концу.

Я наклонился над телом родича, выхватил из его руки сломанный меч. Рукоять обожгла ладонь, как бы протестуя против нового хозяина.

— Ты мне тут повозмущайся! — прошипел я, чувствуя, как древняя магия в клинке шепчет проклятия. — Ты теперь мой…

Внезапно двери с грохотом распахнулись, и в зал влетел седовласый мужчина в золотых латах, украшенных гербами с двуглавым орлом. На его голове, слегка съехав на бок, сидела золотая корона. Император метал молнии из пальцев в сторону дверного проема… Оттуда к нам лезли демонические воины. Но каждый разряд незнакомца бил в упор, превращая тварей в груды обугленного мяса. Его плащ, некогда белый, теперь был пропитан кровью и копотью, а доспехи звенели, как погребальный колокол. Меч в его руках пылал алым пламенем, выжигая воздух вокруг. Но глубокая рана на боку сочилась кровью и не обещала жить долго.

— Николай… — император безумно засмеялся, отрубая голову очередному демону с щупальцами вместо рук. Тварь рухнула, обнажив зубастую пасть на животе, но меч вонзился и туда, высекая искры. — Слава Богу! Ты жив… Уходи отсюда! Бегом!

Голос императора дрожал, но не от страха, а от боли. Кровь капала из-под подбородка, смешиваясь с потом. Только сейчас я заметил, что вокруг валялись тела гвардейцев в зеленых мундирах. Их растерзали твари с клыками, острыми как бритвы. Воздух гудел от магии самодержца. Я невольно проникся к нему симпатией. Всегда любил сильных людей!

И тут из-за колонны, обвитой резьбой в виде змей, метнулась тень. Какой-то мужик в парадном мундире скользнул бесшумно, как зарождающийся вихрь. Его лицо, холодное и надменное, было искажено ненавистью. Глаза горели красным светом — как у демонов, которых он якобы пришел убить.

Все произошло, как в замедленной съемке. Будь у меня больше сил, я бы, наверное, смог предотвратить то, что последовало дальше.

— Простите, ваше величество, — прошипел дворянин, и кинжал с лезвием из черного обсидиана вонзился императору в спину. Тот рухнул на колени, меч выпал из ослабевших пальцев.

Предатель провернул в ране клинок, брызги крови окропили мрамор. Император попытался обернуться, но граф уже прыгнул в сторону, избегая щупалец последнего демона — громадной твари с глазами по всему телу.

— Сдохни, — холодно бросил он, выхватывая из-за пояса пистоль с инкрустацией в виде черепов.

Прозвенел выстрел. Заряд серебра и соли разорвал демона на куски, обдав зал кишками. Тварь взвыла, но граф добил ее вторым залпом в «сердце».

Повисла тишина. Только тяжелое дыхание предателя нарушало ее. Он подошел к императору, уже лежавшему в луже собственной крови, и пнул его сапогом.

— Теперь Империя моя, — прошипел он, вытирая клинок о плащ монарха.

Император хрипло закашлял, алая жижа хлынула изо рта. Но вдруг его рука метнулась — не к мечу, а к поясу, где висел крошечный кинжал с рубином в рукояти. Лезвие блеснуло, вонзившись графу в бедро.

— Ты пойдешь со мной… в ад! — прохрипел император.

Рубин вспыхнул. Клинок взорвался ослепительным светом — это была магия, зачарованная на смерть. Граф вскрикнул, его плоть начала распадаться, как бумага в огне. Желтые глаза расширились в ужасе.

— Нет! Н-Е-Е-Е-Т! — он замахал руками, но его тело уже превращалось в черные хлопья, смешиваясь с кровью императора.

— Да! — оскалился самодержец и вытянул руку в мою сторону. — Прости, Николай…

Это были его последние слова… Взгляд мужчины потух, и он отошел в мир иной.

Я стоял, прислонившись к колонне, все еще чувствуя, как чужая кровь стынет в жилах. Но пальцы уже сжимали рукоять сломанного меча. Осколки зеркала на полу отражали дымящиеся останки предателя и поверженного правителя.

Последняя моя рана затянулась, даже не оставив после себя шрама. Голова закружилась. В глазах потемнело.

— Вот же ж… На самом интересном месте! — успел проворчать я перед тем, как отключиться.

"Не иметь врагов может лишь предельное ничтожество,

так что я никому не советую этим хвастаться."

А. Бужар

Проснулся я от того, что в ноздри впился терпкий аромат лекарственных трав, смешанный с горечью полыни. Веки отяжелели, будто их придавили свинцовыми гирями, но я сжал зубы и заставил глаза открыться. Над головой колыхался пурпурный балдахин, расшитый золотыми орлами с пышными крыльями. Какие-то люди в белых и зеленых ливреях шептались: «Жив… Слава богу…». И всё в таком духе.

Вокруг кровати стояла медицинская аппаратура, капельницы и прочие больничные прелести. Но я чувствовал, что меня не успели тщательно осмотреть с помощью приборов. Тем лучше.

Лекарь в белом халате, пропахшим спиртом и ромашкой, тыкал мне в лицо ледяным компрессом. Его пальцы дрожали, оставляя на моей коже влажные следы. Более того, я ощущал на своем теле прикосновение целебной магии.

То, что я подметил, откровенно порадовало меня. Магия и современная медицинская аппаратура свидетельствовали о том, что я попал не в каменный век.

— Принц очнулся! — взвизгнула служанка у двери, и комната ожила. Ливреи зашуршали, словно стая испуганных мышей, бросившихся к выходу. Старый лекарь с бородой, похожей на паклю, сунул ко мне свое морщинистое лицо:

— Ваше высочество, ск-сколько пальцев вы видите?

Я медленно провел взглядом по его дрожащей руке. Три пальца. Четвертый — кривой, с желтым ногтем — прятался за ними.

— Три, — процедил я, чувствуя, как что-то сдавливает виски. — И вам бы самому к лекарю обратиться… Желтизна на пальцах — признак заболевания внутренних органов.

Мужчина отпрянул, задев серебряный поднос с инструментами. Пинцеты и склянки грохнулись на пол, а круглолицая служанка с веснушками ахнула, прижимая руки к груди. В этот момент в голове грохнуло:

«Какого хрена ты в моем теле⁈ — голос покойного принца прорвался, как нож сквозь шелк. — Маруся! Слышишь⁈ Вышвырни этого самозванца! Он украл мое тело!»

Я едва не засмеялся. Служанка лишь поправила подушки, ее пальцы нервно теребили кружева. Никто не слышал его. Никто, кроме меня.

— Заткнись и не мешай мне думать! — мысленно бросил я, впиваясь ногтями в шелковое покрывало. — Скажи спасибо, что я твое тело сохранил, иначе ты бы давно отправился в Лимб. Пока это мое тело. Вселенная сама тебя вычеркнула.

«Нет!» — вой Николая всколыхнул мозг, словно удар грома. «Я наследник! Это моя кровь, моя империя! Я должен отомстить за семью! А ты… ты червь, который…»

Я спрятал свой разум в ментальный кокон, и трехэтажная брань покойника перестала мне досаждать. Сейчас мне нужно было быть хладнокровным и сдержанным. То, что сейчас произошло, я и так знал. Сопряжение душ — неприятная штука, но для такого переселенца, как я, она могла вполне пригодиться. Странно, что несчастный принц раньше не подал своего голоса. Но, скорее всего, он просто был в шоке от утраты близких, — вот и молчал.

— Ваше высочество, п-пейте, — лекарь, всё еще бледный, протянул чашу с мутным отваром. Травяной дух ударил в нос.

Я снял ментальный барьер и мысленно обратился к Николаю:

— Ты каким человеком был перед смертью?

«Что?» — опешил от такого резкого перехода принц.

— Каким ты был? Вспыльчивым? Глупым? Грубым? У тебя ведь еще борода толком не выросла… Ты молод, богат, весь мир был у твоих ног, а значит, вряд ли ты отличался гладким характером. Верно? Спрашиваю не ради любопытства… Нам просто нужно выжить.

«Ничего подобного! — возразил Николай. — Я, между прочим, только над слугами посмеивался да с друзьями кутил. А так я парень ровный, и дружат со мной не из-за статуса! И что значит „нужно выжить“?»