Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 2

Раздался залп. Гильзы с выжженными рунами упали к моим ногам. Заряды вонзились в броню, вырывая куски демонической плоти. Повелитель заревел, но не от боли, а от ярости. Его клинок взметнулся, и я едва успел отпрыгнуть. Лезвие рассекло мой плащ, а яд прожег дыру в нагруднике.

— Когда же ты сдохнешь⁉ — я швырнул в него обломок пушки, вырванный из танка.

Монстр ловко рассек его пополам, но я уже был сверху, клинки вонзились в его плечи. Багровый огонь хлынул из ран, обжигая лицо. Повелитель схватил меня за горло, подняв в воздух.

— Ты все равно умрешь первым, — прошипел он, сжимая пальцы.

Воздух перекрыло. Но я усмехнулся, выплюнув ему в лицо заряженный под завязку кристалл огня, что крепился у меня на правом клыке. Взрыв отбросил нас в разные стороны. Благо врожденная регенерация была у меня на высоте и быстро затянула все раны.

Я приземлился на колени, вытирая кровь с губ. Повелитель поднимался медленно, его тело также регенерировало — трещины затягивались, рога горели ярче.

— Хватит игр, — я встряхнул запястьями, и клинки сложились в посох с сияющим навершием.

Земля задрожала. Из трещин вырвались цепи света, обвившие демона. Он рванулся, но посох уже гудел от вливаемой в него мощи.

— Для тебя… — выдохнул я, вгоняя острие посоха в трещину на его груди, — Был припасен особый сюрприз!

Посох вспыхнул золотым светом. По жилам демона побежали трещины, будто стекло, залитое кипятком. Он завыл, цепляясь за жизнь, его когти впились в мои предплечья, но я лишь надавил сильнее. Тело Повелителя начало распадаться на пепел, который не падал, а, наоборот, полз вверх, к небу, словно притягиваемый невидимым магнитом.

— Это… не конец… — прошипел он, рассыпаясь.

— Кончено! Еще увидимся! — я выдернул посох, и останки монстра взорвались черным пламенем. Гигантский гриб дыма взметнулся к небу, поглощая остатки вражеской армии.

Демоны превращались в стаи воронья, разлетаясь в стороны. Гиганты пятились, их тела рассыпались в прах. Мои воины рванули в прорыв с ревом победы — их крики слились в гимн, от которого треснули последние кристаллы Скверны.

— Царь! — заорал капитан гвардии, поднимая окровавленный топор. — Да здравствует царь Соломон!

К нему подключились другие воины, они стали ритмично бить себя кулаком в грудь, проявляя таким образом высшую степень уважения.

— Царь! Царь! — их голоса сливались в оглушительный рев, сотрясающий остатки разорванного неба. Я, весь в крови и саже, поднял клинок, лезвие которого отражало алое полотно битвы. Воздух дрожал от энергии победы, но в нем уже витала дрожь чего-то большего — словно сама ткань мироздания замерла в ожидании.

Я взглянул на небо, где клубилась туча из пепла. Слишком легко. Слишком… предсказуемо.

И тогда ударил столп света — ослепительный, как взрыв сверхновой. Он сжег все вокруг: обломки танков, превратившиеся в пепельные силуэты, упавшие дирижабли, растворяющиеся в дыме, даже кровавый отсвет на клинке, испарившийся в миг. Осталась только белизна, режущая глаза, и тишина, давящая на барабанные перепонки до кровавого звона.

Боль пронзила меня… Не тело, а само нутро. Будто невидимые щупальца выворачивали душу наизнанку, обнажая каждую трещину, каждую тайну. Я почувствовал, как трещат границы моей сущности, высвобождая что-то древнее, дикое, чьи когти царапали изнутри.

— Соломон. — Голос Вселенной обрушился на меня, как грохот тысячелетнего ледника, но в его глубине зазвучал шепот созвездий, сплетающихся в узоры судеб. Звук вибрировал в костях, заставляя зубы стучать в бешеном ритме. — Спустя века ты, наконец-таки, стал Героической Душой.

Я попытался сглотнуть, но горло было пустыней. Внутри все сжалось. Это был не страх, нет… Ярость хлынула по венам. Меня взбесила собственная никчемность по отношению к высшей силе…

— Темная энтропия… — слова Вселенной вонзались в сознание, обжигая как лава, — пожирает новый мир. Останови ее.

— Почему я? Я хочу и дальше здесь сражаться!

— Потому что только ты справишься… Нужен истинный правитель…

— А если откажусь? — выдохнул я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони, протыкая кожу. Но свет, окружавший меня, сжался в тиски. Мысли вспыхивали и гасли, как искры вокруг черной дыры. Голова гудела от давления, будто череп намеревался вот-вот лопнуть и обнажить мозг, кишащий чужими голосами.

— Ты уже согласился. — Звездный шепот теперь звучал внутри, заполняя каждую клетку. — Еще до первого своего вздоха. Ведь ты — сын Света!

В глазах поплыли образы: миры, покрытые черной плесенью энтропии, войны, в которых я когда-то участвовал и где мое имя выкрикивали как проклятие. Где-то в этой карусели мелькнуло мое отражение — не царя, а молодого парня с янтарными глазами. На его лице застыл ужас. Он умирал, забившись в угол комнаты и шептал какие-то молитвы.

А потом пришла тьма.

Очнулся я от хруста костей. Своих костей — они ломались и заново срастались, будто невидимый кузнец ковал из меня новую форму. Тело было чужим — хрупким, как стекло и горячим, словно изнутри пылал костер. Грудь была пробита чьим-то острым когтем: черная рана пульсировала, изливая кровь гуще нефти. Та заливала легкие… но я дышал. Правда, каждый вдох и выдох сопровождался страшными хрипами. Регенерация по-прежнему оставалась моим базовым навыком даже после перехода в мир живых. Она-то и латала меня, как порванную куклу.

— Вставай, — прорычал я сам себе, и мышцы напряглись, противясь предсмертной агонии. Боль была невыносимая…

Я поднялся, едва удерживая равновесие. Колени дрожали, руки — чужие, тонкие, с синюшными венами — цеплялись за мраморную стену, испещренную трещинами. Я с трудом огляделся и увидел зал, похожий на храм: мраморные колонны с позолотой, фрески ангелов, сражающихся с драконами. Но теперь ангелы были заляпаны кровью, а вместо драконов на стенах висели клочья плоти с щупальцами. Запах ладана смешивался со смрадом гниющего мяса.

Я сделал несколько шагов вдоль стены, продолжая осматриваться. Силы возвращались ко мне, но я понимал, что это было обманом. Обычно, после регенерации таких серьезных ранений разум отказывал мне, и я погружался в глубокий сон. Сейчас же мне хотелось понять, куда меня занесло, пока я не вырубился. Картина вокруг мне откровенно не нравилась. Из огня да в полымя, чтоб его…

Щелчок.

Я уперся ногой во что-то металлическое и посмотрел вниз.

Я напоролся на тело в золотых латах. Это был молодой мужчина с серебряным обручем на голове. Местный правитель? Или его родственник? Слишком уж богато был экипирован. Его лицо, обезображенное рванными ранами, застыло в яростном оскале. Рука все еще сжимала обломок меча, обвитый мерцающими голубыми молниями. Явно, дорогая игрушка, раз до сих пор не растеряла своего магического заряда. Под трупом копошился низший демон-падальщик — мелкая тварь с клювом вместо рта. Он жадно вырывал куски мяса из раны.

— Убирайся, — я попытался крикнуть, но голос надломился хрипом.

Демон обернулся. Клюв щелкнул, желтые глаза сузились. Он пополз ко мне, переваливаясь на кривых лапах.

Инстинкты, как всегда, проснулись раньше разума. Я рванулся влево, схватив обломок копья с пола. Тело сопротивлялось — мышцы горели, заживающая рана в груди ныла, — но я вогнал древко в глаз твари. Затылочная кость хрустнула, демон завизжал. Второй удар кулаком пробил гортань. Черная жижа брызнула на фрески, окончательно превращая ангелов в демонов.

— Как же я ослаб, раз такая дрянь не распалась на атомы от моей ауры! — я вытер лицо рукавом, оставляя кровавый след на шелке рубахи. — Хотя грех жаловаться… Ведь я еще живой.

Взгляд упал на зеркальный щит у ног покойника — такие хорошо отгоняли бестелесных тварей из бездны. В отражении на меня смотрел парень лет восемнадцати. Его красивое, даже немного женственное лицо окутывала аристократическая бледность. Холодный, будто бы покрытый инеем взгляд янтарных глаз не предвещал ничего хорошего. Но особенно выделялись яркие, как пламя, рыжие волосы. Его голову также венчал серебряный обруч. Судя по всему, я оказался в этой жизни принцом-неудачником. Ровно таким же, как и покойник у моих ног. Он, кстати, тоже был рыжим.