Шипы в сердце. Том первый (СИ) - Субботина Айя - Страница 40

У него красивые пальцы — длинные, крепкие, с аккуратными ногтями идеальной формы и явно знающими, что такое профессиональный маникюр. Обожаю, когда у мужчины ухоженные руки. Когда трогает тебя везде, и нет никаких царапин от адских заусениц.

Часы.

Конечно же «Наутилус» — дорого-богато, но не бросается в глаза. По принципу: «Кто знает — тот и так поймет».

— Кстати, я согласна, — озвучиваю на всякий случай, потому что формальное «да» между нами так и не прозвучало.

Жду какую-то язвительность в ответ, но Авдеев просто бросает в меня короткий взгляд и такой же сдержанный кивок. Начинаю понимать, что он имел ввиду, когда говорил, что не собирается торопиться. Я еду, возможно, с лучшего свидания в моей жизни с абсолютно четким пониманием, что сейчас меня просто красиво довезут до дома и оставят возле квартиры как подарок со слишком красивым бантом, чтобы случайно не помять.

— И что дальше? — Дурные воспоминания и морозный январский воздух меня, конечно, отрезвили, но в крови еще все равно слишком много сумасшедших пузырьков. — Будешь приглашать меня на кофе в обед? Подвозить до дома и водить в кино?

— В разных вариациях, но примерно так.

Черт, он даже не дает ни за что зацепиться.

— Возить в Париж на выставки, кататься на сноуборде в апреле где-то в Альпах и на тропические курорты в конце февраля?

— Это тоже.

Просто ходячая уверенность, сконцентрированное спокойствие и самоконтроль в одной упаковке.

Я хочу съязвить, в качестве кого он представит меня дочери, но вовремя прикусываю язык.

Даже моему не очень трезвому мозгу и очень острому языку понятно, что даже бесконечное терпение Авдеева не безгранично, и есть темы, которые просто лучше не поднимать без его явной инициативы. Дочь — одна из таких тем. Но мне в принципе по фигу, потому что, будь моя воля, я бы вообще с ней не знакомилась. Надеюсь, так и будет.

Этот мужчина — не на всегда.

Этот мужчина — зло во плоти и моя вендетта.

— И даже не озвучишь никаких правил поведения в офисе? — продолжаю болтать, чтобы загрузить тишину и собственные мысли.

— Ты их уже озвучила, Крис — ничего, что может тебя скомпрометировать. Буду благодарен, если ты будешь вести себя так же.

— Это был игнор, — злюсь, вспоминая тот корпоратив, на котором я для него как будто вообще не существовала.

— Это было исполнение твоей просьбы. — Он отвлекается от дороги и дарит мне неприкрытый сарказм в улыбке. — Я не буду гнуться под все твои хотелки, Крис, но если ты просишь чего-то не делать — я не буду этого делать.

— Я прошу не превращать меня в пустое место, Вадим Александрович.

— Вряд ли ты когда-то им была.

Этот мужик умеет делать комплименты так, что и приятно, и ни черта не понятно.

Он высаживает меня около дома, просит ключи, чтобы завести в подъезд и когда заходим в лифт, расходимся по разным сторонам кабинки. Здесь гораздо теснее, чем в нашей «башне», метр пустого пространства между нами почти ничего не решает.

— Ты всегда такой правильный? — ёрничаю, потому что это единственное оружие в моем арсенале против абсолютно очевидного потрескивающего напряжения между нами.

Только разница в том, что на меня оно действует как непрекращающаяся щекотка, а Авдееву вообще как будто пофигу — он просто разглядывает меня из-под челки, даже не отводя взгляда.

Забавляю его, как обезьянка в клетке? Ручная и — как он там сказал? Удобная. Потешная.

— А всегда стараюсь быть честным сразу, — отвечает Авдеев после короткой заминки.

Лифт останавливается и мне кажется, что он никогда еще не ехал так быстро.

Выходим, я подхожу к двери.

Чувствую себя ужасно неловко. Мне его пригласить? Он же сказал, что…

— Если завтра будет болеть голова, Крис, можешь оставаться дома.

— Я не настолько в дрова, чтобы у меня было похмелье, — дерзко дергаю головой, стараясь избавиться от ощущения, что он смотрит на меня откуда-то сверху.

— Я ничего такого не думаю. Просто озвучиваю вариант, которым ты можешь воспользоваться. Спокойной ночи.

Он до меня так и не дотрагивается.

А мне на звук его удаляющихся шагов даже оглянуться страшно.

Потому что, блин, я бы не хотела его сегодня отпускать.

И был бы настоящий стыд и позор, если бы пришлось вешаться на этого роскошного мужика после того, как «он решил, что сегодня ничего не будет».

Уже в квартире, по которой я хожу, даже не включая свет, у меня пикает телефон.

Минут через десять после того, как отъехал «Бентли».

Сообщение от незнакомого номера. Я мысленно закатываю глаза, потому что теперь это стопроцентно Дэн. После нашей ссоры прошел почти месяц — как раз подходящая пауза, чтобы этот ловелас снова о себе напомнил. Все еще верит, что если я ему отвечаю после того, как он вроде бы ушел, то это — лучшее доказательство моих чувств. И каждый раз так пишет, как будто решил меня простить, потому что старше и мудрее. Причем вне зависимости от того, в каком формате я отвечаю.

«Буду в Нью-Йорке всю следующую неделю. Сама придумаешь, где встретимся или мне снова подкарауливать тебя возле офиса?»

Вот же черт!

По дороге домой перенабираю своего «безопасника».

Сообщения от него приходили еще за ужином, но если я обещаю женщине, что мое время в этот вечер только у нее — значит, держу слово. Да и, если честно, не хотелось отвлекаться от этой выпендрежницы.

— Да, Сергей, весь внимание.

Он, как всегда лаконично, но четко, чтобы потом у меня было как можно меньше вопросов, отчитывается о «теневой» проверке. Как я и предполагал — «протекло» не у меня. Сергей — один из лучших кадров Дэна, он его мне отдал чуть ли не со слезами на глазах и клятвенным обещанием, что если я обижу «мальчика», он мне собственными руками оторвет яйца. И его вообще ни капли не смутило, что «мальчик» на десять лет старше меня и чуть ли ни единственный человек из всех, кого я знаю, кто достает меня ростом.

Так что, если Сергей говорит, что у нас порядок — у меня нет повода не доверять его словам.

Благодарю за работу и прошу держать меня в курсе, если вдруг где-то что-то всплывет. Он периодически, не дожидаясь моей отмашки, дает своим парням разрешение прочесать все «ящики», проверить удаленно компы и подключения. Вынести что-то из моего офиса, кончено, можно — от этого никто не застрахован. Но Сергей делает все, чтобы минимизировать риски.

Домой возвращаюсь уже к одиннадцати.

Няня встречает в гостиной. Сразу протягивает разобранную Стаськой управляемую модель «Феррари».

— Ирина Михайловна, все в порядке. — Беру ее за плечи и легонько сдавливаю, чтобы перестала смотреть на меня как на палача. Я примерно знаю, где она работала до того, как попала в мой дом. Иногда очень жалею, что в современном мире до сих пор не ввели лицензии на право нанимать персонал. — Это просто игрушка.

— Дорогая же, Вадим Александрович. — Сокрушенно качает головой.

Я невольно вспоминаю как Крис спрашивала разрешение купить шубу.

Подавляю желание в очередной раз посмеяться.

— Это. Просто. Игрушка. — повторяю по словам, дожидаясь, пока с морщинистого лица самой лучшей на данный момент Стаськиной няни, пропадет паника. — Она ее выпросила только для того, чтобы разобрать. Можете идти отдыхать, Ирина Михайловна, и больше не нужно ждать меня допоздна.

— Давайте я вам хоть чай сделаю, — спохватывается, но я упрямо разворачиваю ее в сторону крыла, в котором живет весь мой домашний персонал.

На кухню иду сам, беру бутылку воды из холодильника, делаю пару глотков.

Потом — к Стаське.

Спит она как всегда — задом наперед. Крутится в кровати, как котенок, иногда падает, поэтому на полу всегда лежат мягкие пуфы. Перекладываю подушку на ее сторону, осторожно укрываю одеялом, чтобы не разбудить. Проектор на тумбе разбрасывает по потолку и стенам картинки звездной системы. Я бы ей это никогда не догадался купить, потому что Стаська в свои четыре уже даже кукол не уважает. Но этот ночник купила Лори и дочке неожиданно понравилось. Настолько, что она теперь просит почитать ей про космос и обожает «Волл-И».