Охота на неверного мужа (СИ) - Серебрянская Виктория - Страница 5

С этими словами Филип резко развернул кресло и покатился куда-то вглубь дома. Я не поняла, куда именно, потому что его силуэт в инвалидном кресле почти сразу расплылся перед глазами от навернувшихся слез. И это было неудивительно. Еще никто и никогда не делал подобных жестов в мой адрес.

— Ну-ну, голубушка, — вернул меня в реальность увещевающий голос адвоката, — не стоит плакать. Если Филип Александрович распорядился, сделаем в лучшем виде. Или вам жаль вашего бывшего супруга? — заглянул мне в глаза дядька, крепко цепляя неожиданно сильными пальцами за локоть.

Я помотала головой, одновременно отвечая на вопрос и пытаясь разогнать снова подступившие к горлу слезы. А потом добавила прерывистым шепотом, заметив настороженный, непонимающий взгляд адвоката:

— Не жаль! Просто… За меня еще никто и никогда не заступался вот так, с риском для себя! А Филип… Александрович, — запнувшись, добавила я отчество нанимателя, — сегодня защитил от бывшего и его любовницы! А теперь оплачивает ваши, наверняка недешевые услуги…

Адвокат оттаял и усмехнулся в усы, хватка пальцев на моем локте стала мягче:

— Филип Александрович — рыцарь. Такие давно уже не рождаются. Идемте, милочка, побеседуем с вами и подумаем, с какой стороны будет лучше взяться за это дело. Обещаю: зло будет наказано.

Беседа с Юрием Карловичем оказалась не из приятных. То есть, я вначале кратко рассказала историю своих взаимоотношений с Глебом, привычно сглаживая острые углы. Но юриста это не удовлетворило. Он принялся дотошно расспрашивать меня, заставляя вспоминать мельчайшие детали, казалось бы, незначительных событий. И все это скрупулезно записывал на диктофон. Как познакомились, как долго встречались, когда, при каких условиях Глеб сделал мне предложение, когда и как состоялась свадьба, почему у нас не было детей.

Юрий Карлович расспрашивал аккуратно. Но менее неприятно от этого не становилось. Как будто в том, что Глеб постоянно просил меня принимать противозачаточное, была именно моя вина. А между тем именно супруг постоянно твердил, что дети сейчас не ко времени. Постоянно находились веские и уважительные причины. То нужно пожить для себя, а то потом за пеленками будет некогда. То сложное материальное положение, «а ведь на ребенка нужна просто прорва денег, чтобы достойно поставить его на ноги». То потом Глеб начинал свое дело и просил повременить с ребенком, потому что он очень уставал и ему нужно было, чтобы, когда он вернется домой, в квартире было тихо, приготовлена еда, выстираны и выглажены его рубашки. Чтобы мое время было занято им, моим мужем, а не орущим младенцем.

Тогда все это казалось правильным, и я соглашалась. Теперь же до меня вдруг дошло, насколько эгоистичным был мой бывший муж. Рассказывая все это, я вдруг осознала, что, даже когда фирма Глеба твердо встала на ноги и начала приносить хороший доход, а Глеб уже не так напряженно работал, скинув часть обязанностей на подчиненных, я все равно, наверное, по инерции, продолжала принимать пилюли…

— Не расстраивайтесь так, голубушка, — участливо похлопал меня по руке юрист, заметив, что у меня на ресницах повисли слезы. — Все, что ни делается, к лучшему. Представьте себе ту же ситуацию, что мы с вами сейчас обсуждаем, но добавьте к ней малыша. Или двух. Насколько вам было бы с детьми сейчас сложнее. А так разведетесь, подлечите нервы, найдете себе хорошего, достойного мужчину, выйдете за него и нарожаете столько, сколь захотите! Все в ваших руках.

Я улыбнулась сквозь слезы, чувствуя себя жалкой дурочкой. И мы продолжили обсуждение, перейдя непосредственно к тому, как я продавала после маминой смерти квартиру, как отдавала Глебу деньги, как он дарил мне подарки. Самым неприятным во всем этом оказалась необходимость доказывать, что я не украла браслет, а забрала то, что принадлежало мне по праву. И в этом, к счастью, мне неожиданно помогла дурацкая привычка выкладывать все в соцсети. Я вспомнила, что на годовщину свадьбы, когда Глеб подарил мне этот браслет, велась видеосъемка, а самые волнующие кусочки ее я выложила на своей страничке. Порылась — есть!

Юрист, изучив видеозапись, удовлетворенно хмыкнул в усы: дата заливки ролика была самым лучшим аргументом: девять лет назад. То есть, о монтаже и речи быть не могло. Зато там было хорошо видно и слышно, как и что дарит мне муженек.

— Теперь ни ваш супруг, ни присутствовавшие тогда на мероприятии свидетели не отвертятся, — подытожил Юрий Карлович.

С юристом мы расстались ближе к вечеру. Когда все сроки обеда давным-давно прошли. Проводив его до калитки, я неожиданно осознала, что живот у меня буквально прилип к позвоночнику: волнуясь перед предстоящим собеседованием, я практически ничего не ела с утра. Потом был поход за вещами и разборки с пассией Глеба, потом курьеры и адвокат. Так и вышло, что я прожила почти целый день на крошечном кусочке хлеба с маслом.

В дом я возвращалась, прикидывая по дороге, что можно приготовить по-быстрому и уместно ли будет позвать Филипа разделить со мной ужин. Ведь он, скорее всего, из-за своей болезни должен придерживаться какой-то определенной диеты…

Второй мучивший меня вопрос отпал сам собой и очень быстро. Когда я толкнула входную дверь и вошла в дом, то сразу же встретилась взглядом с нечеловечески-зелеными глазами своего работодателя.

— Как прошла беседа? — нейтрально поинтересовался Филип, изучая меня. Будто искал на мне какой-то тайный знак.

Я снова поразилась тому, насколько яркие, непривычно-зеленые у него глаза. И сразу же отмахнулась от этой мысли. Филип явно богат и явно имеет право развлекаться всеми доступными ему способами.

— Плодотворно, — благодарно улыбнулась мужчине. — Теперь вот раздумываю, что приготовить на ужин, — осторожно начала я. — Что вы любите?

Руки мужчины как-то странно дернулись, из-за чего инвалидное кресло повернулось ко мне боком градусов на тридцать. Филип остановил его движение и склонил голову к плечу, удивленно разглядывая меня:

— Ты не обязана для меня готовить.

— Это несложно, — с улыбкой возразила я, чувствуя, как в душе поднимается что-то странное. — Все равно ведь буду готовить для себя. Всего-то и нужно, что взять продуктов в двойном количестве…

Филип помолчал немного в ответ, глядя меня так, словно никак не мог решить, как ко мне относиться. Я уже начала жалеть, что вообще подняла этот вопрос. Может, его диета настолько специфична, что он меня стесняется и теперь не знает, как отказать?

Я уже собиралась аккуратно забрать назад свое предложение, когда мой работодатель вдруг распорядился:

— Сегодня сделаем заказ в ресторане, тебе и без готовки досталось. Отдыхай.

Каюсь, от удивления у меня неприлично отвисла челюсть.

Заказ делали вдвоем, так как еще не знали вкусов друг друга: Филип снова подкатил кресло на то же место, где он утром распечатывал для меня договор о найме на работу, и открыл сайт какого-то ресторана. Быстро закинул в корзину бифштекс с кровью и какой-то странный салат из орехов и зелени. А потом предложил выбрать мне.

В первый миг я растерялась. Не так-то просто сделать выбор из незнакомого меню. Склонилась ближе к экрану, вчиталась в основные пункты. А потом, забывшись, потянулась к мышке.

Наши пальцы встретились, несмотря на то что Филип, догадавшись о моих намерениях, поспешил отдернуть руку. Его кожа была уже не настолько холодной, как в первый раз. И все равно контраст температуры ощущался. А еще от мужчины пахло тревожно-приятно. И от странного аромата слегка закружилась голова. Испугавшись своей непонятной реакции, я торопливо закинула в корзину первую попавшуюся рыбу, кажется, запеченную, а потом, раскрыв вкладку с салатами и закусками, ткнула наугад. И уже хотела отодвинуться, когда услышала вкрадчивый, чарующий голос Филипа над ухом:

— А десерт? Рекомендую лимонный шербет…

Даже и не подумав возражать, покорно отправила в корзину упомянутый десерт. И Филип в пару кликов оформил заказ. По-моему, не в первый раз. Впрочем, это вполне реально. Если Филип живет один, то кто ему будет готовить?