Графиня из захудалого рода (СИ) - Шах Ольга - Страница 17

Злился я в основном на себя. Причём, даже не понимая, за что конкретно, просто, чувствовал вину, словно это я погнал Тильду к злосчастному пруду, да ещё и эта тягостная и на редкость нелепая связь с княгиней Ирмой! Я только покачал головой, не понимая, как я вообще согласился на её уговоры и уверения в любви. Ну, не могу я причинять боль женщине! Вот и тянулись мои странные отношения с княгиней. Она, похоже, ожидала, что после траура по супруге, я сделаю ей предложение. На самом же деле, мои былые чувства к Ирме, даже если они и существовали когда-то, исчезли совсем… И обидеть ее отказом напрямую никак не мог. Я приходил в покои Ирмы, садился в кресло, княгиня выставляла прочь своих придворных дам…

А я просто пил вкуснейшие кофе, кухмистер княжеского двора был выше всяких похвал на тему кофе. Чаще молчал, потому что сказать было нечего, изредка перебрасывались какими-то мало значащими фразами, как старые и не слишком близкие друзья. Потом я вежливо кланялся и малодушно уходил к себе. Да, у меня были свои комнаты в княжеском дворце. Для окружающих же у нас с Ирмой, судя по всему, продолжался роман, которого на самом деле не было давным-давно.

Но, всё чаще я стал замечать недоумение и обиду в небесно-голубых глазах нашей «прекрасной Лорелеи», как ее прозвали при дворе короля Перуссии. И тогда я сделал вновь отчаянный шаг, пытаясь поставить точку в наших нелепых отношениях - я женился повторно. Этот вариант мне подсказал один из попутчиков в моем последнем путешествии.

Я все чаще стал видеть, что мой сын Дитрих растет сущим дикарём, хотя все условия для беззаботного детства у него есть - игрушки со всех концов света, которые я постоянно ему привозил, любящий дед, умный и образованный гувернер, даже пони, которого он просил. Но, игрушки ему были интересны один-два дня, затем они убирались в сторону, пони скучал в конюшне, а от деда и гувернера мальчик убегал и прятался в ветвях ивы у того самого злополучного пруда. Чем его так привлекал тот пруд - не знаю, но в воду не лез хотя бы, воды он боялся. Вот в последнем моем длительном путешествии я и познакомился на корабле с таким же путешественником, как и я, но уже немолодым князем, Николаем Россовым. Разговорились о местах, где бывали, сошлись во мнении, что наиболее интересны для путешествий Лютеция, Энландия, ещё, пожалуй, Славия. Алия тоже очень интересна, но там тебя могут вполне спокойно съесть вместо дичи. Вот я Николаю и рассказал о проблеме с сыном. Он выслушал меня и сказал:

- Мальчику не хватает материнской любви, женской ласки… Вы не думали о том, чтобы жениться повторно? Весьма, весьма напрасно. Но, теперь выбирайте супругу разумно, чтобы она могла воспитывать вашего ребенка, вести домашнее хозяйство, стать вам надёжным тылом, приятной тихой заводью, куда вы непременно захотите вернуться после бушующего океана... У меня вот тоже второй брак, первая супруга умерла, родив дочь. Женился второй раз и вполне доволен. Жена вырастила и мою дочь, позже её замуж выдали, вот внук недавно родился, и нашего общего сына, наследника, растит в заботе и внимании. Мы мне надоедает друг другу, я в путешествиях, она - дома.

И я решил последовать совету умудренного жизнью человека. По своему возвращению я тщательно изучил свое генеалогическое древо. Не хотелось бы брать жену откуда-то со стороны, с неизвестными корнями и, в то же время, родство должны быть достаточно отдаленным, чтобы не было угрозы рождения больных детей в дальнейшем. Да и не все девушки подходили мне - то слишком юны, то давно просватаны. Наконец, мой выбор пал на дальних родственников - род Гембах. Обнищавший графский род, значит, и «стоить» супруга мне будет недорого. Три дочери, вдовая мать. Но, к моему счастью, графиня оказалась женщиной разумной, быстро поняла, что мне надо, и сказала, что младшая дочь, Лидия, не подойдёт по возрасту, слишком молода, средняя, Лионелла, крайне чувствительное и нервное создание. Оставалась старшая, Гертруда. И я согласился. К моему удивлению, графиня была честна, она созналась, что куда с большей охотой передала бы титул какому-нибудь захудалому барончику, если бы у Труди была сердечная склонность к нему, и оставила бы старшую дочь возле себя. Последние годы именно Гертруда вела семейный бюджет и хозяйство. Хм, если вдуматься, то вполне достаточный мотив, на мой взгляд.

Я припомнил, что слышал о роде Гембах. Они славились тем, что знали, что такое слово чести. Черт с ним, если честно, со словом. Ещё и тем, что всегда женились и выходили замуж исключительно по любви. Род потому и захирел, что ни невесты, ни женихи не приносили больших денег в семью. Зато дети были, как на подбор, крепкие, здоровые и красивые. Честно говоря, я был уверен, что девушка мне откажет, памятуя последнее правило, но она неожиданно согласилась.

О том, что я ошибся, выбрав старшую, Гертруду, понял только на венчании, когда церемония была закончена и слова клятвы были произнесены. М-да, что там говорила маменька про старшую дочь? Что она на редкость покладиста и мила? Не знаю, ничего похожего я не заметил, моя юная супруга показалась мне на редкость ядовитой, ироничной и упрямой. Надо было хватать в охапку среднюю, Лионеллу, и бежать. И черт с ним, с нервической душевной организацией. Её, организацию эту, я уж как-нибудь бы пережил. Но, увидев нежные взгляды между ней молодым щуплым барончиком, понял, что «переиграть» мне тут не светит, даже если бы и слова клятв не были произнесены.

Наше совместное путешествие домой в поместье только укрепило меня в мысли, что с выбором супруги я что-то намудрил. А ведь была же шикарная возможность жениться на Маргарите Рейзен. Правда, она глупа до удивления и столь же самодовольна, зато я точно бы знал всё, что она может сказать или сделать. Или подумать… или подумать сделать. Гертруда же, она совсем другая.

И мне представилось: вот я возвращаюсь из очередного путешествия, на дворе разыгралась непогода, но дома хорошо, в гостиной горит камин, тепло от него идёт по всей комнате. За окном уже смеркается, горят лампы… На низком столике дымится чашка с ароматным чаем, в вазочке свежее рассыпчатое печенье. В кресле жена с бесконечным вязанием, на толстом ковре, у ее ног, играет счастливый ребёнок, наш общий малыш. У камина клюет носом над газетой ухоженный, благообразный старик.

Но, судя по истерично-ошеломлённый письмам, что я получил от дядюшки Отто за эти дни, пока находился в столице, такого счастья мне и не видать, как своих ушей. Юная графиня, не успев выздороветь после простуды, решила навести в моём поместье свои порядки. И всё бы ничего, но, исходя из сообщений генерала, графиня Гертруда была мелочна, склочна, непреклонна и отличалась на удивление редкой злопамятностью. Одним словом, мой второй брак преподнёс ещё большие сюрпризы, чем первый.

Так что поводов злиться хватало. Я злился, и она себя в первую очередь, разумеется, потому что понимал, что поступил некрасиво, бросив в замке заболевшую супругу. Но все было расписано наперед, а Гертруда поймет, не глупая. А рассчитывал я по большей части на то, что, страшно обидевшись на мою повторную женитьбу, мне вновь прикажут удалится от двора. Поэтому и столь свободно отправился в столицу.

Хм… не могу сказать, что моя задумка удалась полностью… да, княгиня была недовольна. И это мягко сказано, любой, кто знал её достаточно, мог не сомневаться в том, что она просто в бешенстве, но Ирма всё так же благоволила мне и даже выразила желание отправиться на природу. Как можно понять, в качестве «природы» она видела моё поместье.

Поезд стал притормаживать и вскоре остановился возле перрона. Я одёрнул сюртук и пошёл к выходу из купе.

Гертруда

Я проснулась от каких-то звуков, беготни и нервных распоряжений, словно у нас затеян внеплановый ремонт абсолютно всех помещений за пределами моих покоев. Полежала немного, пока в мою спальню не внедрилась взбудораженная Магда, торопливо распахивая плотные шторы на окнах и впуская в комнату первый солнечный луч.