Целительница для графа (СИ) - Рао Лия - Страница 9

– Ну, чего ты плетешься, как старая черепаха? – прокаркал он, – У тебя ноги что ли, к земле приросли? Вот у Агафья походка всегда лёгкая и быстрая была, даже в старости.

– Карл, ну помолчи хотя бы немного, – ответила я, стараясь не злиться, – И так на душе неспокойно почему-то.

Наконец, мы пришли на поляну, где я оставляла волка. Я огляделась, и мое сердце пропустило удар. На поляне никого не было. Там, где лежал волк, я увидела примятую траву с бурыми пятнами крови. И кроме того, там лежал убитый заяц, которого я никак не ожидала увидеть.

– Ну, вот и всё, – тихо проговорила я, чувствуя, как волна разочарования накрывает меня с головой. – Значит, я так и не узнаю, что это за сны и кто этот мужчина.

Карл опустился на ветку рядом со мной и посмотрел на меня с некоторым сочувствием.

– Ну, что ты расклеилась? – спросил он, – Ну, нет волка, так нет. Зато заяц вон, лежит, гляди, какой толстый! Нам на ужин хватит!

– Карл, ты ничего не понимаешь! – воскликнула я, – Это не просто заяц, это… это, наверное, благодарность от волка!

– Благодарность? – переспросил Карл с иронией, – Благодарность – это когда серебро приносят, а не зайцев дохлых! А Агафье вон, жемчуга дарили.

– Ладно, – сказала я, – Пошли домой. Приготовим его как-нибудь вкусно, что ли.

– Вот это я понимаю, разговор, – прокаркал Карл, явно довольный, – Идем, хозяйка, жрать пора!

– Ты же только позавтракал! Это будет на ужин.

– Пошли уже, ужин так ужин.

По дороге домой Карл вовсю старался меня развеселить, то и дело отпуская ироничные и язвительные комментарии по поводу моих загадочных снов и исчезнувшего волка, но я не сердилась на него, понимая, что он просто не знает, как еще меня утешить.

Дома я прибралась и постирала, и принялась готовить зайца, стараясь выкинуть из головы мысли о пропавшем звере и моих таинственных снах, но образ мужчины с янтарными глазами упорно преследовал меня.

Прошло несколько дней, наполненных обычной рутиной: сбором трав, делами по хозяйству, и, конечно же, бесконечными размышлениями о снах, которые не давали мне покоя. Мужчина с янтарными глазами пока больше не снился, но я не могла перестать думать о нем, и каждое утро с надеждой ждала очередного сна, но он не приходил.

Мне нужно было нанести визит в деревню. С одной стороны, меня не особо прельщала эта перспектива – вероятность столкнуться с Лиамом или его женой была довольно высока, и от этой мысли у меня мурашки бежали по коже. Но с другой, у меня были дела: нужно было отнести целебные настойки портнихе, заодно узнать насчёт заказанного платья, и зайти к бабушке Мире за обещанной оплатой – теплыми носками.

– Ты точно хочешь пойти? – прокаркал Карл, сидя на жёрдочке и внимательно следя за тем, как я собираюсь. – Прошлый раз было… жарко.

– Не переживай, Карл, – ответила я, слегка улыбнувшись, – Мы быстренько всё сделаем и незаметно уйдём.

Взяв корзинку с настойками и небольшой мешочек с травами для портнихи, я вышла из избушки. Карл, как всегда, полетел рядом, как верный страж. Мы отправились в деревню по лесной тропинке. Лес был спокоен и приветлив. Солнце пробивалось сквозь листву, заливая тропинку мягким светом, и птицы весело щебетали на ветвях деревьев, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения.

Вдруг мне показалось, что кто-то наблюдает за мной. Я несколько раз оглядывалась, пытаясь разглядеть кого-нибудь в кустах и зарослях, но никого не видела и не слышала. Только шелест листьев и отдаленный стук дятла.

– Что-то не так? – прокаркал Карл, заметив мое беспокойство.

– Не знаю, – ответила я, чувствуя, как легкая тревога наполняет меня, – Мне кажется, что кто-то за нами следит.

– За нами? – удивился Карл и взлетел повыше, осматривая окрестности, – Никого нет, только белки какие-то скачут и пара дятлов долбит.

Возможно, мне просто кажется, но это чувство не покидало меня.

– Ладно, пойдем дальше, – сказала я, стараясь не показывать свою тревогу, – Наверное, мне померещилось.

Вскоре я вошла на деревенскую улицу. Небольшая стайка ребятишек, игравших у колодца, при виде меня вдруг замерла, уставившись на меня, как на какое-то чудовище. А потом, словно по команде, они разбежались в разные стороны, крича во все горло:

– Ведьма! Ведьма! Ведьма!

Я была удивлена. Раньше меня не встречали так враждебно, наоборот, дети обычно с любопытством смотрели на меня, а иногда даже просили травы или целебные мази. Но сегодня все было по-другому. И это чувство тревоги, которое преследовало меня в лесу, вдруг усилилось в несколько раз.

Я пошла дальше, стараясь не обращать внимания на детские крики, но чувствовала, как вокруг меня нарастает какое-то напряжение. Женщины начали выходить из своих домов, и по мере моего продвижения по улице, толпа людей начала понемногу собираться и следовать за мной. Все смотрели на меня с каким-то странным, настороженным выражением лица, словно я была прокаженной.

Наконец, я подошла к дому Миры и ее бабушки. Я хотела поскорее забрать эти дурацкие носки, зайти к портнихе и как можно быстрее уйти из деревни.

Но не успела я и рта открыть, как Мира, словно разъяренная фурия, выскочила из дома с бледным, искаженным от злости лицом, и начала кричать на меня, словно я была ее злейшим врагом:

– Это ты! Это ты пыталась отравить мою бабушку! Ты хотела убить ее своими погаными снадобьями!

– Мира, о чем ты говоришь? – я была потрясена ее словами, – Я же наоборот, хотела помочь. Я дала вам настойку из самых лучших трав.

– Помочь? – усмехнулась Мира, – Ты чуть не отправила её на тот свет!

В этот момент из дома, вышла её бабушка, еле передвигая ноги, бледная и осунувшаяся. Увидев меня, она, подобно Мире, тоже начала кричать, с ненавистью и злобой, которая искажала ее лицо:

– Ты, ведьма! Я чуть не умерла от твоей отравы! А потом, ночью, ты, наверное, приходила, заглядывала в окно, хотела проверить, жива ли я, чтобы ограбить нас, бесстыжая!

Я была просто в шоке. Я не понимала, что происходит, откуда эти глупые обвинения. Все было так нелепо и несправедливо.

– Но это не правда! – попыталась я оправдаться, но меня уже никто не слушал.

Вокруг нас уже собралась приличная толпа. Женщины, подростки и дети, все смотрели на меня с ненавистью и презрением, выкрикивая какие-то обвинения. Мне было страшно. Я чувствовала себя такой маленькой и беззащитной, словно пойманная мышь, перед хищником, и понимала, что я совершенно одна против этой разъяренной толпы.

Я повернула голову и увидела, что в толпе стояла жена Лиама. Её глаза горели злобой и ненавистью, и, увидев меня, она начала подстрекать толпу.

– Это она! Это ведьма! Она хотела убить нашу соседку! Надо наказать ее, чтобы другим неповадно было! Надо повесить её, чтобы не смела беззащитных людей убивать!

Несколько голосов поддержали её, выкрикивая: «Да!», «Накажем ведьму!», и атмосфера накалялась с каждой секундой.

Я чувствовала, как страх сковывает меня, но в тоже время во мне закипала злость. Как они могут верить этим глупым обвинениям? Как могут быть такими жестокими и несправедливыми?

Все это время Карл, как мог, защищал меня. Он летал над толпой, каркая и пикируя на головы самых ярых противников, пытаясь хоть как-то отвлечь их внимание от меня. Но что мог сделать маленький ворон против разъяренной толпы? Люди даже внимание на него не обращали.

Ситуация становилась все более опасной, и я понимала, что мне нужно как-то спасаться от этого безумия, прежде чем они меня разорвут на части, как дикие звери.

Я стояла посреди разъяренной толпы, словно овечка, окруженная голодными хищниками, и чувствовала, как ужас, словно ледяной обруч, сковывает меня по рукам и ногам. Меня хватали за платье, тянули в разные стороны, словно куклу, не заботясь о том, что причиняют боль. Мои волосы болезненно дергали, а в ушах звенели оглушительные крики, полные ненависти и презрения. Все вокруг выкрикивали оскорбления и угрозы, и никто не слушал моих оправданий. Я чувствовала себя такой маленькой, хрупкой и беззащитной перед этой дикой и неконтролируемой яростью, словно щепка, брошенная в речной поток во время половодья. Сердце колотилось в груди, словно пойманная в тесную клетку птица, которая безуспешно пытается вырваться на свободу, а в горле стоял горький ком отчаяния и безысходности. Мне казалось, что это мой конец, и я не смогу вырваться из этой смертельной ловушки.