Целительница для графа (СИ) - Рао Лия - Страница 10

Карл, верный и отчаянный, продолжал биться с толпой, но всё было бесполезно. Люди становились все более агрессивными. Тут какой-то паренёк выхватил рогатку и стал целить в Карла. Его примеру тут же последовали другие мальчишки, и воздух наполнился свистом летящих камней.

– Улетай, Карл! – закричала я, что есть мочи, но мой голос тонул в общей какофонии ненависти, – Улетай! Брось меня! Лети отсюда! Они тебя покалечат, ты должен спастись!

– Не дождешься! – отчаянно прокаркал Карл, продолжая кружить над толпой, – Погибать так вместе! Я им покажу, как дерутся настоящие вороны!

Маленький храбрец, рискуя собственной жизнью, отчаянно уворачивался от снарядов, словно на турнире, и продолжал свой неравный бой, стараясь отвлечь внимание толпы от меня. Но я, с болью в сердце, понимала, что долго это продолжаться не может, и его храбрость, рано или поздно, обернется бедой.

Меня волокли куда-то, словно мешок с зерном, множество крепких рук, и как я ни старалась царапаться, кусаться и вырываться, я понимала, что ничего не могу сделать. Я чувствовала себя беспомощной и понимала, что моя судьба полностью зависит от этих озверевших людей.

Вдруг, словно гром с ясного неба, послышался оглушительный рык, такой мощный и зловещий, что все голоса разом стихли. Толпа замерла, и ужас на лицах людей стал еще более явным, чем на моём. Все взгляды были обращены в сторону опушки леса, где на фоне деревьев появился огромный волк, словно сошедший со страниц древней легенды. Это был матерый зверь, гораздо крупнее обычных волков, возвышавшийся над землей, словно гора. Его густая шерсть, казалась темной, словно кора старого дуба, с примесью рыжих оттенков, которые играли на солнце, словно языки пламени, а его глаза горели янтарным огнем, полным дикой, почти первобытной ярости. Казалось, что вот-вот зверь бросится на деревню и растерзает собравшуюся толпу.

Карл сначала продолжал отчаянно метаться над толпой, но видя происходящее на опушке леса, он перестал пикировать на головы, а наоборот поднялся выше, словно оценивая ситуацию.

Люди, поддавшись страху, начали кричать еще громче, но уже не от ненависти, а от ужаса, и их крики были похожи на вой загнанных зверей. Их руки, сжимавшие меня так сильно, наконец, разжались, и я, словно раненая птица, смогла, наконец, вырваться и встать на ноги, хотя мое тело от слабости всё еще дрожало. Некоторые, побросав всё, бросились в ближайшие дворы за вилами и палками, готовясь к отчаянной схватке с чудовищем, а другие просто попрятались, кто куда мог. Раздавались панические крики, полные ужаса и отчаяния:

– Зовите мужчин с полей! Бегите в поля, зовите всех! Он растерзает нас всех!

Но тут произошло невероятное. Волк стремительно помчался в сторону деревни, и на полном ходу, прямо на глазах у изумленной толпы, он начал меняться, словно по волшебству, превращаясь в человека.

– Кар! – неожиданно по-вороньи прокаркал Карл, и этот короткий выкрик, полный удивления и изумления, был настолько необычным для него, что, казалось, даже у него пропал дар речи от потрясения.

Я тоже не могла поверить своим глазам, словно это был сон, а не реальность. Это был он. Мужчина из моих снов, с янтарными глазами, которые смотрели на меня с такой же пронзительной глубиной, как в моих грезах, и от его взгляда по моему телу пробегали мурашки. Он был так же прекрасен и загадочен, как и в моих видениях, но теперь я видела его во плоти, и это было ещё более невероятным.

Не говоря ни слова, он подбежал к толпе, и та, словно расступившееся море, дала ему дорогу. Он молча, но с твердостью и уверенностью, взял меня за руку, и повел в сторону леса, прочь от этого безумия. Никто не посмел ему помешать. Казалось, что они все боялись его больше, чем меня. Ворон молча летел за нами.

Когда мы отошли достаточно далеко от деревни и вошли в лес, я, наконец, смогла отдышаться. Я посмотрела на него и попыталась заговорить, хотя мой голос дрожал от пережитого страха и удивления:

– Кто ты? Как тебя зовут? Что это было?

– Пораньше прийти не мог? – проворчал Карл. – Нас там чуть не убили.

Мужчина остановился, и смерил Карла, а затем и меня спокойным взглядом, словно он раздумывал, стоит ли вообще отвечать на наши вопросы.

– Меня зовут Инар, – в конце концов сказал он, и его голос звучал именно так, как я и представляла, глубоко и низко, словно рокот лесного ручья, но в то же время мягко и уверено. Он продолжил, – Ты спасла меня, когда нашла раненным в лесу, теперь я тоже спас тебя. Я вернул тебе долг.

Я открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но Инар, не дожидаясь вопроса, приказал жестом мне молчать, и, от его властности у меня по спине пробежали мурашки.

– Прощай, – сказал он и, не дожидаясь моего ответа, просто исчез в лесной чаще, словно растворившись в воздухе, как утренний туман.

– Что это вообще было? – прокаркал Карл, нарушая тишину леса, – Говорил я тебе, что не стоит в деревню ходить. А ты «быстренько, быстренько». Остались бы я – без перьев, а ты – безголовы, и всё бы из-за твоей глупости.

Возразить ему мне было нечего. Надо признать, Карл иногда был прав. «Инар… красивое имя… Инар… увидимся ли мы когда-нибудь ещё?» подумала я, смотря на лесную чащу, где секунду назад исчез мой таинственный спаситель.

На следующее утро я проснулась разбитая. Голова гудела, как набат, а тело ныло от синяков и ссадин. Ночь выдалась на редкость кошмарной. Я металась в постели, то и дело проваливаясь в тревожный сон, где меня преследовали разъярённые лица и рычание огромного волка, а янтарные глаза Инара смотрели на меня пристально.

«Что же это было? Почему люди в деревне там разозлились на меня? – невольно подумала я, пытаясь хоть как-то прогнать остатки сна. – Кто такой Инар?»

С трудом пересилив себя, я села на кровати, чувствуя, как в теле отзывается каждая мышца. Карл, как обычно, сидел на жердочке и чистил перышки.

– Хотел бы пожелать тебе доброго утро, но после вчерашнего ничего оно не доброе, – прокаркал он. – Ты всю ночь вертелась и спать мне не давала.

– Извини, Карл. Кошмары мучили.

Я встала с кровати. Моя комната была наполнена утренним светом, и выглядела вполне уютно, но я всё равно чувствовала себя ужасно. Вчерашние события давили на меня, и я понимала, что в любую минуту ко мне могут заявиться разъярённые селяне, и в этот раз меня уже никто не спасет.

Я разожгла печь и принялась за приготовление завтрака. Пока я возилась с хлебом, сыром и яйцами, я думала о том, что же нам делать дальше. Я боялась, что деревенские жители, ослеплённые ненавистью, придут и расправятся со мной, как они и хотели это сделать вчера.

– Я боюсь, Карл. Очень боюсь. – не выдержала я. Слёзы покатились у меня по лицу.

Ворон слетел с жёрдочки и сел мне на плечо. Он легонько клюнул меня в щёку, словно целуя.

– Успокойся, глупая. Мы что-нибудь придумаем.

Я поставила на стол незатейливый завтрак, и мы оба принялись за еду в тревожном молчании. На самом деле, я видела, что Карл тоже не очень спокоен. Его обычно задорный и насмешливый взгляд казался каким-то приглушенным, словно он и сам не знал, как дальше поступать. Я чувствовала, как нас обоих угнетает неопределенность.

– Ну и чего молчим? – нарушил тишину Карл, – Что делать будем? Опять сбегать?

– Понятия не имею, – честно призналась я, чувствуя себя беспомощной. – Я не знаю, что нам делать, Карл.

И вдруг, словно в ответ на мои слова, раздался настойчивый стук в дверь, такой громкий, что я вздрогнула всем телом, и чуть не выронила ложку. Сердце пропустило удар, а в голове пронеслась мысль: «Вот он, мой конец». Карл замер, вытаращив на меня свои маленькие, круглые глаза, в которых отражался такой же страх, как и в моих.

– Ну, что, – тихо прокаркал он, – Пришёл наш смертный час?

Мое сердце бешено колотилось, когда я подошла к двери, готовясь к худшему. Я глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках, и распахнула дверь, ожидая увидеть разъярённую толпу, готовую меня растерзать. Но вместо этого передо мной стояла… Анна, портниха. Она держала в руках аккуратно сложенное платье, и ее лицо выражало не столько ненависть, сколько смущение и легкую неловкость.