С чистого листа (СИ) - Баранников Сергей - Страница 16

— Что же этот горе-провидец не предвидел, что так всё закончится? — ухмыльнулся Жаров.

— Вот как очнётся, так и спросите. Принимайте пациента, а то я уже едва на ногах стою.

— Лия, твоя задача не дать развиться отложенному ожогу. Охлаждаешь поверхность кожи в поражённых местах. — Да тут проще на всё тело воздействовать, — отозвалась девушка.

— Вот и займись этим! — зарычал Жаров и повернулся ко мне. — Ник, твоя задача — не дать ему умереть, пока я буду приводить в порядок этого бедолагу. Стимулируй работу сердца, кровоснабжение и работу лёгких. Не забывай и об остальных органах. Помни, что сейчас он живёт исключительно благодаря тебе. Ну а я займусь всем остальным.

В этот раз я даже не пытался следить за работой Жарова. Тело пациента было похоже на одну сплошную рану, из которой неумолимо утекает жизненная энергия. Мне приходилось затыкать эти дыры и делиться частью своей силы.

Как я понял из воспоминаний прежнего владельца тела, дуэли долгое время были под строжайшим запретом, даже само участие в таком мероприятии предвещало серьёзные неприятности, что уже говорить о смертельном исходе для одного из дуэлянтов. Но как часто бывает, всё запретное уводит в тень, и поединки чести стали проводиться втайне, что доставляло ещё больше проблем.

В конечном счёте государство пошло на компромисс и разрешило дуэли, но с обязательным присутствием секундантов и целителей с каждой стороны. Это заметно уменьшило количество смертельных исходов, но не остудило пыл горячих голов.

С этим пациентом мы провозились не меньше трёх часов. Теперь его жизни ничего не угрожало, и мы передали его на попечение младшего медицинского персонала, который будет обрабатывать раны растворами целебных трав и следить за состоянием бедолаги.

Я отметил для себя, что нужно быть осторожнее с повелителями стихий в этом мире, а ещё -непременно заглянуть к этому задире, когда он пойдёт на поправку. В прошлой жизни я любил общаться с пациентами и слушать их истории, которые привели их на больничную койку. Не потому, что желал слов благодарности, а интересовался жизненными случаями. Чаще всего они находили в этом интересе возможность пожаловаться на жизнь или жилетку, чтобы поплакаться, но и это часть работы целителя. А иногда попадались действительно любопытные истории, которые меняли взгляды на жизнь, или заставляли посмотреть на неё иначе.

— С каждым разом всё тяжелее, — посетовал Жаров, когда мы вышли из операционной. — Не знаю долго ли я так продержусь. Годы уже не те, чтобы вот так три часа протанцевать вокруг пациента.

— Вам уже давно пора на покой, — бесцеремонно ляпнула Лия и тут же спохватилась, поняв, что сказала лишнего.

— А ты не списывай меня со счетов, деточка! Мне опыта не занимать, да и целительной силы пока поболе вашей будет.

Несмотря на возможности целителей, которые продлевали продолжительность и качество жизни людей, они были не всесильны. Жаров и так неплохо продержался, но его здорово потрепала жизнь, поэтому после семидесяти он заметно сдал. Некоторые и до девяноста лет оперировали и давали фору молодым, но это были единичные случаи.

Свердлова пожала плечами и оставила выпад Ильича без ответа, а он дождался, пока девушка скроется в ординаторской и отвёл меня в сторону.

— Николаша, я понимаю, что тебе горит, но давай отложим наше дело до завтра? Не уверен, что справлюсь. Сам видишь какая сегодня сумасшедшая нагрузка.

— Афанасий Ильич, я заберу вас на машине. А что на счёт целительной силы, так вы сами сказали, что ещё фору нам дадите. Предлагаю хотя бы попробовать, а если поймём, что не справляемся, отложим на другой день.

— Умеешь ты уговаривать, совсем как твой отец, — заулыбался Жаров. — Хорошо, после смены поедем к вам и посмотрим чем можно помочь Сашке.

Я с трудом дождался конца рабочего дня и вызвал Анатольича с машиной. Неужели мне удастся всего за несколько дней решить проблему, которая не поддавалась так долго? Ехать предстояло каких-то минут десять, а я не мог дождаться.

— Николай Александрович, у нас сегодня гости? — поинтересовался водитель, заметив Жарова. — Следовало бы предупредить Галину Юрьевну, чтобы она накрыла на стол.

Анатольич всегда обращался по имени отчеству в присутствии посторонних, а вот когда мы были наедине, можно было позволить небольшую фамильярность, как старым знакомым, или даже друзьям, ведь за эти годы он стал настоящим другом семьи.

— Мы не чаи гонять едем, а работать. Появился шанс поставить отца на ноги. Если всё получится, уже сегодня он вернётся к нам.

— Отличная новость! — заволновался водитель и замолчал, словно в рот воды набрал.

До дома оставалось буквально два квартала, когда машина неожиданно заглохла. Да что ж такое-то! Такое впечатление, что судьба намеренно издевается и подкидывает мне испытания на пути, когда до триумфа осталось совсем немного. Как бы Анатольич ни пытался, ему не удавалось завести двигатель.

— Николай Александрович, прошу меня простить, но дальше придётся пешком, — пролепетал водитель, глядя на меня так, словно я его вышвырну с работы за такую неприятность. — Слово чести, машина сама заглохла и ни в какую не заводится. Нужно посмотреть что с ней.

— Не волнуйся, доберёмся! — поспешил я его успокоить. В какой-то степени мы сами виноваты в возникшей ситуации. Как давно у нас этот автомобиль? Лет двенадцать, наверно. Уже давно пора купить новую машину, но в последние годы все деньги уходили совсем на другие нужды.

— Да ладно, тут идти всего ничего! Афанасий Ильич, осилите дорогу, или лучше вызвать такси?

— Зачем такси? — насупился Жаров. — Думаешь, я настолько старый? Тут идти всего ничего, а пешие прогулки закаляют организм. Запомни, Николаша, жизнь — это движение, она не любит праздных и ленивых. Чтобы жить, нужно много двигаться. Догоняй!

Мужчина выбрался из машины и продолжил путь пешком, опираясь на трость. Не прошли мы и половины пути, как мимо нас пролетел Анатольич. Не понял, с машиной всё в порядке? В жизни не видел, чтобы он так давил на газ. Неужели что-то случилось? Я замахал рукой, чтобы он остановился и подобрал нас, но водитель никак не отреагировал. Неужели не заметил? Не может такого быть! Нужно быть совсем слепым, чтобы не увидеть человека, машущего рукой прямо за машиной. Или он совсем не следит за тем, что происходит сзади?

Вариант только один — что-то случилось дома, и нужно спешить. Вот только как, если Жаров будет идти туда ещё минут пятнадцать?

— Афанасий Ильич, я прошу меня простить, срочно дело! — извинился я перед наставником. — Вы же видите что происходит? Дома что-то случилось.

— Беги-беги, Сашенька, — успокоил меня мужчина, снова перепутав с отцом. — Я потихоньку доберусь. Это вы, молодые, всегда куда-то торопитесь, а мне уже спешить некуда.

Дурное предчувствие не покидало меня, я набрал Лёне, но тот не поднял трубку. Где ты есть, когда так нужен? Либо спит, либо снова где-то шатается без дела. Или дома что-то стряслось, и брату сейчас не до разговоров по телефону?

До дома я добежал всего за две минуты. Сердце вот-вот грозилось выпрыгнуть из груди, в висках стучало, но волнение упорно гнало вперёд. Я боялся использовать дар, чтобы привести себя в порядок, потому как сила мне ещё понадобится, а я и так здорово растратил её за рабочий день. Машина стояла во дворе, но водителя в ней не было.

— Николаша, что-то случилось? Анатольич приехал сам не свой, теперь ты врываешься весь в мыле. — заволновалась мать.

— Не сейчас! — отмахнулся я и помчался в комнату отца.

В жизни не припомню, чтобы приходилось так быстро бегать по лестницам. Дверь в комнату отца была заперта изнутри, чего не случалось за последние два года ни разу. Сделав пару шагов назад, я обрушился на неё со всей силы, но она выстояла. Судя по всему, чём-то подпёрли, потому как сама дверь была хлипенькой и слетела бы с одного удара. Ещё и тело мне досталось не самое крепкое. Сюда бы Лёню, тот с даром ратника проделал бы дыру в дереве за считаные секунды. Я же провозился почти две минуты.