Элита (СИ) - Салах Алайна - Страница 8

Я смотрю себе под ноги, пытаясь осознать услышанное. Господи. Да эти детишки ещё более отбитые, чем я предполагала.

— Почему я? Если, по твоим словам, у него уже есть эта прислуга.

Несколько секунд Леон пытает меня взглядом, затем беззвучно усмехается.

— Это же очевидно.

— Мне нет, — в отчаянии бормочу я.

— Потому что ты красивая.

Мои глаза округляются одновременно со ртом. Я думала, прозвучит что-то вроде: «Потому что ты типичная жертва», или «Потому что у тебя руки как лопаты», или: «Потому что ты потомственная домработница». Но Леон говорит именно это.

— И… только из-за этого? — спрашиваю я, от волнения вцепляясь пальцами в лямки рюкзака.

— Это не единственная причина, но, думаю, главная.

— Отлично, просто замечательно, — бормочу я, невольно начиная расхаживать туда-сюда. — То есть на меня ополчился весь университет, потому что я приглянулась какому-то тупоголовому качку?!

— Дерьмо случается, — изрекает Леон, пожав плечами.

Резко остановившись, я впиваюсь в него глазами.

— Так, может, мне стоит податься в «прислуги» к кому-то более приятному, чем этот имбецил? Альфы с альфами ведь не конкурируют?

— Такие случаи бывали, но редко, — сдержанно замечает Леон.

— Так, может, ты скажешь остальным, что я твоя… — я морщусь, прежде чем ещё раз произнести это идиотское слово, — прислуга… Я ведь и так работаю у вас в доме. Могу покупать тебе кофе, ну или делать за тебя курсовые…

Выпалив всё это, я смотрю на него с надеждой. А что? Отличное решение. Там, на совете, я лично убедилась, что Леона уважают и к нему прислушиваются. Если мы заключим эту сделку, я пару лет точно не буду знать проблем.

— Нет, — твёрдо произносит Леон, покачав головой.

— Но почему? — от разочарования мой голос взвивается.

— Потому что это нарушает мои принципы.

Я набираю побольше воздуха в лёгкие, собираясь едко прокомментировать его нелепую принципиальность, но Леон меня опережает:

— И раз уж ты решила искать покровителя-альфу, для начала стоит изучить, что в действительности входит в обязанности «прислуги».

Эта фраза звучит так двусмысленно, что я теряю всякое намерение продолжать дискуссию и просто глазею на него. Он ведь сейчас не о стирке нижнего белья говорит?

Позади раздаётся мягкое шуршание шин, звук открывающейся двери, но я не могу заставить себе обернуться.

Леон первым разрывает наш зрительный контакт, кивая мне за плечо.

— Игорь подъехал. Тебе пора.

Целую неделю я умудряюсь балансировать между учёбой и придирками со стороны гопников от Шанель. Вполне успешно, судя по тому, что меня не вызвали в деканат. А затем наступает пятница — день званого ужина в честь друзей Демидовых, на котором будет присутствовать невеста Леона.

Действо начинается ровно в семь. Золотые подсвечники, которые мама натирала весь день до зеркального состояния, бокалы с гравировкой Made in France, шампанское, название которого я слышала только в кино о красивой жизни, чёрная икра в серебряных вазочках — всё это лишь малая часть запланированного пиршества.

За огромным столом, напоминающим взлётную полосу для частных самолётов, собралась элитная элита. Морозов-старший — типичный представитель высших кругов: чесучовый костюм, дорогие часы, расслабленный, чуть надменный взгляд. Его жена, полная копия Мелании Трамп, ведёт себя крайне сдержанно и почти не разговаривает, не говоря уже о том, чтобы улыбаться. Возможно, виной тому излишек ботокса в её лице.

Что касается их дочери… Помнится, я сочувствовала Эльвире, вынужденной комплексовать рядом со своим красавцем-парнем. Так вот, это было преждевременно.

Эти двое рядом могли бы составить конкуренцию хоть Брэду с Анджелиной, хоть Блейк и Райану. Морозова Эльвира до отвратительности хороша собой: длинные платиновые волосы, кукольное лицо, модельная фигура — и всё это в обёртке от итальянских кутюрье.

При этом держится она под стать матери — вежливо, но безэмоционально и холодно. Фригидная снежная королева, так именую я её про себя, опуская на стол тарелку.

Сколько ей? Двадцать два-двадцать три? На пару лет старше меня, но ведёт себя так, будто невыносимо устала от сорока лет замужества и четверых детей.

— Как дела в университете, Эля? — интересуется милашка Каролина.

— Всё отлично, — сдержанно отвечает та. — Сейчас занимаюсь проектом по истории искусств. Буду проходить стажировку в Милане.

— Отлично, — одобрительно кивает Вилен Константинович. — Леон говорил тебе, что на будущий год тоже собирается в Италию по делам?

Эльвира смотрит на Леона, тот — на неё. В их взглядах, помимо рафинированной вежливости, сложно рассмотреть что-то ещё.

— Мы это обсуждали, — негромко отвечает Эльвира, промокая губы салфеткой.

Я с тоской смотрю на закрытое окно. Мне одной тут душно?

— Эльвира, вам налить шампанского? — опомнившись, предлагаю я, поймав мамин выразительный взгляд.

— Минеральной воды, — сухо роняет она, не удосужившись повернуть голову в мою сторону.

Я стискиваю челюсти. Да, я нахожусь здесь в качестве домработницы, но это не означает, что со мной надо разговаривать, как с чернокожей рабыней. К чему этот тон?

Когда я подаю десерт — торт с фруктами и итальянской мастикой, Эльвира демонстративно отодвигает свою тарелку.

— Унесите, — негромко произносит она всё с тем же оттенком снисхождения. — Я не ем сладкого.

— Извините, я не знала, — бормочу я, ощущая, как горят щёки. Не ест сладкого? Мама говорила, что именно ради этой белокурой принцессы Демидовы и заказали этот торт.

— А я ем, — негромко раздаётся справа.

Вытянув руку, Леон придвигает тарелку, отвернутую Эльвирой, к себе.

— Спасибо, Лия.

Улыбнувшись, я смотрю на него с благодарностью. Его невеста — с немым возмущением.

— У тебя вдруг проснулся интерес к сладкому? — тихо уточняет она, наспех сформировав на лице плохое подобие улыбки.

— Очень уж торт красивый, — Леон отламывает вилкой кусок и начинает жевать. — М-м. Вкусно. Зря ты отказалась.

Машинально отвесив очередной реверанс, я поспешно семеню на кухню за новой порцией калорий для господ. Сердце волнительно ухает. Уже в третий раз он заступается за меня. Совпадение?

Когда гости, насытившись икрой и дорогущим шампанским, наконец уезжают, настает мой звездный час. Собирая скомканные салфетки и орудуя пылесосом, я считаю минуты до момента, когда смогу лечь.

Со своей паршивой физической выносливостью и нелюбви к уборке, я просто обязана закончить университет, чтобы больше никогда, ни при каких обстоятельствах не надевать резиновые перчатки. В идеале открыть что-то свое, или уйти во фриланс, работая в какой-нибудь пляжной кафешке на Бали. И зарабатывать при этом столько, чтобы иметь возможно заказывать еженедельный клининг.

Я с сожалением смотрю на почти нетронутый торт. Разве стоило ли Демидовым так напрягаться ради скучнейших посиделок?

Во время ужина меня не покидало ощущение, что я наблюдаю паршивый спектакль, в котором половина актеров не выучили свои роли. Разговор удавалось поддерживать только главам семейства, остальные же просто молчали. Жена Морозова демонстрировала безупречное владение приборами, Эльвира делала тоже самое, изредка косясь на Леона.

Единственный раз она проявила инициативу в разговоре, когда решила поинтересоваться, есть в соусе к батату тимьян. Тимьян, Карл! На месте Леона я бы бежала от нее без оглядки, и желательно куда-нибудь подальше. В Гондурас, например.

— Лия, на сегодня мы закончили, — командует мама, когда последний бокал отправляется в сушилку. — Иди отдыхай.

Торопливо закинув в рот пару канапе, оставшихся после пиршества, я поднимаюсь на второй этаж. Настенные бра отбрасывают тусклые пятна света, коридор тонет в полумраке. Усталость окончательно овладевает мной, так что я решаю потерпеть запах приправ от волос, и еще минимум часов семь и не принимать душ.