Элита (СИ) - Салах Алайна - Страница 12

Едва Денис уходит, жужжание шепотков многократно усиливается.

— Идём, — Леон подталкивает меня вперёд, вытряхивая из немого оцепенения.

Сердце тарахтит, как дряхлый автомобильный мотор, ладони вспотели. Без преувеличения — я только что пережила одну из самых напряжённых сцен за всю свою жизнь.

Взгляды расступающейся толпы прилипают ко мне, как мухи на ленту. Одни смотрят с неверием, другие — с нескрываемой неприязнью, третьи (и все без исключения женского пола) — с завистью.

— Леон! — подобострастно верещит слизняк Тимур вдогонку. — Хотел спросить, а ты…

— Не сейчас, — отрезает Леон, продолжая решительно шагать по коридору.

Я ускоряю шаг, чтобы не отставать. Что-то подсказывает мне, что сейчас не стоит давать Леону повода раздражаться.

В молчании мы покидаем здание университета и выходим на парковку. Я тут же начинаю жалеть, что не имею привычки носить солнечные очки, как местные модницы. Дневной свет ощущается чересчур навязчивым, как и внимание, которое щедро льётся на нас со всех сторон.

Остановившись возле своей машины, Леон достаёт телефон и прикладывает его к уху.

— Игорь, привет, — его голос звучит отрывисто и резко. — За Лией не приезжай. Я сам её отвезу.

Повернувшись, он кивает на пассажирскую дверь.

— Садись.

Решив не задавать лишних вопросов, я забираюсь в салон и торопливо накидываю ремень безопасности. Таким Леона я ещё не видела, и сейчас даже немного его побаиваюсь.

Леон занимает водительское кресло и, сосредоточенно глядя перед собой, заводит двигатель.

— Отныне ты будешь ездить в университет вместе со мной.

— А Игорь? — быстро уточняю я.

— Для Игоря найдутся другие дела.

Его сухой тон не располагает к продолжению диалога, поэтому я переключаю внимание на свои руки. Он вроде бы сам заявил о своём покровительстве, так чего сейчас так бесится? Никто его за язык не тянул.

— Дело не в тебе, — негромко произносит он спустя несколько минут гробовой тишины. — А в том, что я нарушил свой главный принцип, и мне нужно подумать, как с этим быть.

Я чувствую облегчение. Всё же я не ошиблась в нём. Леон — один из самых адекватных людей, которые мне встречались.

— Принцип заключается в том, что ты не играешь в белого господина? — шутливо уточняю я.

— Принцип заключается в том, что я держусь подальше от всего, что мне не близко.

— Хороший принцип. Но если тебе станет легче, я совсем не против побыть твоим личным ассистентом в благодарность за избавление от притязаний этого придурка, — я улыбаюсь, чтобы разрядить обстановку. — Надо подумать, чем я могу быть тебе полезной. Я быстро печатаю, так что могу помочь с курсовыми, могу приносить тебе кофе в обеденный перерыв… Может быть, есть ещё какие-то вещи, которые ты бы хотел делегировать?

Леон шумно вздыхает, давая понять, что мне не стоит продолжать.

— Отныне, если у тебя возникают конфликты с кем бы то ни было, ты ссылаешься на меня. К концу недели все должны знать, что ты… вернее, я… — поморщившись, он делает неопределённый жест рукой. — Чем быстрее это станет очевидно, тем лучше.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Челюсть Леона напряжена, брови нахмурены.

— А как быть с твоей невестой? Ей наверняка не понравится то, что ты взял надо мной шефство.

— Это тебя не касается.

Бросив на меня быстрый ответный взгляд, он снова возвращает внимание к дороге.

— Я сделал то, что сделал, и этого уже не изменить. Твоя задача — слушать меня и не лезть на рожон. Потому с этого дня твои проблемы стали моими.

— Мне жаль, что я волей-неволей осложнила тебе жизнь, — признаюсь я, немного помолчав. — Но я благодарна тебе за то, что ты вступился. Честно говоря, я была уверена, что сегодня был мой последний день в университете. Оно, наверняка, и к лучшему, но уж очень не хотелось расстраивать маму. Она очень гордится, что я учусь в престижном вузе и отказывается верить в то, что на деле это редкий гадюшник.

— Вероятно, к тебе начнут подходить новые люди и предлагать дружбу, — проигнорировав мою исповедь, продолжает Леон. — Много при них не болтай. Даже на самые идиотские вопросы о характере наших отношений отвечай согласием. Все должны безоговорочно верить в контракт альфы и прислуги.

Я хочу спросить, стоит ли соглашаться с предположением о том, что у альфы и прислуги есть секс, но вовремя прикусываю язык. Скорее всего, именно это Леон и имеет в виду.

— И вот ещё…

Я смотрю, как он, одной рукой придерживая руль, открывает подлокотник и достаёт оттуда стопку купюр. — Держи. Купи себе новые вещи.

Несколько секунд растерянно поглазев на деньги, я поднимаю возмущённый взгляд на Леона.

— Ты рехнулся? Я что, похожа на содержанку?!

— Бери, — его голос хоть и звучит спокойно, но в нём звенит металл. — Если уж ты действительно благодарна. Вступая в игру, нужно соблюдать все правила. Обувь, сумка — это основное. На них первыми обращают внимание. Попроси Каролину помочь с выбором. Она обожает шопинг.

— Нет и нет! — строго заявляет Каролина, выхватывая из моих рук очередные чёрные джинсы и возвращая их девушке-консультанту. — Ты же не на похороны собираешься, а в университет.

Вчера вечером она сама постучалась ко мне и предложила сопровождать в предстоящем шопинг-туре. Это Леон её попросил, будто зная, что я ни за что не обращусь за помощью.

— Нам нужно что-то пастельно-голубое или пепельное, — воодушевлённо пропевает она, пританцовывая между вешалками. — Что-то, что подойдёт к твоим невероятным глазам.

Я невольно улыбаюсь, наблюдая за ней. Каролина совсем не похожа на университетских снобок с их скучающими лицами и отсутствующей мимикой. Она очень живая, непосредственная и в буквальном смысле говорит первое, что приходит ей в голову.

— Пожалуйста, имей в виду, что я не привыкла одеваться в рюши и мини, — умоляюще верещу я, заметив, как сосредоточенно она разглядывает жакет с перьями. — Мой стиль довольно простой.

— Не переживай, это я себе смотрю, — она прикладывает его к себе и, повернувшись к зеркалу, издаёт восхищённый вздох. — Какая прелесть! У меня есть такой розовый, но в этом цвете он просто великолепен.

— Тебе идёт, — осторожно замечаю я.

— Нет-нет, стоп! — тряхнув головой, Каролина возвращает жакет на место и поворачивается ко мне. — Сегодня мы покупаем вещи только тебе. Я должна с серьёзностью относиться к поставленной задаче.

— Да ладно тебе, — я с радостью хватаюсь за возможность избавиться от необходимости тащиться в примерочную. — Я совсем не против поменяться с тобой местами.

— Нет, — отрезает она. — Леон на меня рассчитывает, и я не могу его подвести. Мы купим тебе новую сумку, обувь, пару платьев и новые джинсы. Эти… — она тычет наманикюренным пальчиком в мои ноги, понижая голос до шёпота, — вышли из моды два сезона назад.

Мне с трудом удаётся сдержать смех — настолько серьёзной она выглядит, говоря об этом.

— Давай сойдёмся на одном платье, джинсах и сумке?

— То есть ты предпочитаешь отрывать пластырь медленно, а не быстро? — осведомляется Каролина, сдвинув к переносице светлые брови. — Мы, конечно, можем купить только половину из перечисленного, но тогда завтра придётся снова сюда вернуться.

Она выглядит настолько непоколебимой, что я решаю сдаться. На деле эта милая блондиночка не такая уж и милая, как могло показаться в самом начале.

— Сколько стоит эта барсетка?! — возмущённо шиплю я, ошарашенно глядя на ценник протянутой сумки. — Да это же дурдом какой-то! Тратить такие деньги на кусок кожи!

— Это деньги моего брата, которые ты обязана потратить, потому что обратно он их не возьмёт. И это не барсетка, а тоут, — впихнув сумку мне в руки, Каролина несколько секунд пристально меня разглядывает и затем тараторит: — Так, теперь всё ясно. Нам нужны замшевые лоферы, пиджак, юбка-плиссе, голубые джинсы-классика и, конечно же, украшения. Покупать бриллианты пока не будем, так что заглянем в отдел итальянской бижутерии, там есть даже очень достойные модели…