Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ) - Ольвич Нора - Страница 3

Я тихо страдала, мысли о своей ненужности кружились, причиняя боль. Неуютно было с такой ношей.

А ещё, по моим ощущениям, начиналось моё великое противостояние с самим князем д' Фуркево. Учитывая всю эту обстановку, о которой я рассказала, мужчина даже не пытался поддержать меня. Мне снова приходилось отстаивать себя самой.

Учитывая это, я вновь одела «маску», теперь уже достаточно самостоятельной мадемуазель, которая признавала только одну власть над собой, своего дяди короля. Князь же был везде, где присутствовала и я, его холодный и как мне казалось, осуждающий взгляд пронзал меня просто насквозь, раздражая с каждым разом всё больше и больше.

На охоту мы с графиней приехали в амазонках, моя была весьма необычна. Это были, по сути, тёплые лосины, а сверху юбка по типу шотландского килта, длиною в пол, с разрезами и складками в нужных местах. Маленькая, но тёплая норковая шубка с шикарным капюшоном на завязках, широкие рукава внутри были отделаны ценным кружевом. Высокие сапожки и тёплые, длинные перчатки. Всё стильное, примерно в одной цветовой гамме.

Из украшений — ничего.

И ещё один нюанс, я была в мужском седле.

Графиня оделась примерно также единственное, что на ней была традиционная амазонка, и она сидела в дамском седле. Я же не могла находиться в этом орудии пыток для женщин. А верхом я в своё время в двадцать первом веке, каталась вообще в мужском спортивном седле и не собиралась переучиваться, приноравливаясь к местным тенденциям.

Князь был зол, а в принципе он зол был всегда, простите меня за этот каламбур.

Когда же его взгляд был направлен в мою сторону, это чувство овладевало им просто бесконтрольно. Я уже привыкла. Дядя же, глядя на меня, поинтересовался, как мы добились таких красивых оттенков в покраске меха.

Улыбаясь ему, хорошее настроение просто лучилось из меня, пообещала поделиться рецептом. Также нам с графиней был представлен барон д’Гальба. Красивый когда-то мужчина, вероятно. Сейчас же примерно шестидесятилетний каталонец, который явно имел виды на кого-то из присутствующих дам.

Часто ловила его пытливый взор на себе, возможно, не осознавая всего происходящего. Я вообще считала, что нахожусь в безопасности. Ведь дядя не позволит чему-либо произойти с «прекрасной жемчужиной», которую королевский двор приобрёл в моём лице.

— Его Величество явно благоволит барону. Будьте осторожны. Вы до сих пор не просватаны, — виконт не отходил от нас с мадам Жанной.

— Дон Рикардо, барон старше вас, да он мне в дедушки годится, а вам в отцы.

— Зато правительство Каталонии всегда считало себя французскими подданными. Барон служит в посольстве, — тревожный шёпот Жанны, — он с вас глаз не спускает.

А затем прозвучал гонг. И две юные дамы, из рода делла Гутьеррес пришпорив своих лошадей, безрассудно неслись впереди всей кавалькады. Задорные амазонки, счастливые и доброжелательно ко всем настроенные, мы были просто восхитительны. Оставив все тревоги на большой поляне, где происходил сбор.

Я верила, что можно было ничего больше, не опасаться, ни от кого не скрываться, а просто беззаботно скакать по полю. Услышать, быть может, восторженный шёпот ветра в волосах, а, пожалуй, и самой Вселенной:

— Дитя ты прекрасна, вся жизнь в твоих руках…

Грациозное животное подомной, казалось, слышало все мои мысли. И я не побоюсь сказать, мы были украшением двора, нам подражали, и вокруг вилась золотая молодёжь. Старались не вникать, в какие-либо сплетни и интриги, просили при нас никого не обсуждать, просто наслаждались каждым мгновением, которое приносило радость и восторг.

Ценя его просто за то, что оно появилось в нашей такой сложной судьбе.

Мой капюшон, конечно же, упал на плечи, и я натянула на голову маленькую вязаную пушистую шапочку, что лежала у меня в кармане, кудри развевались по ветру. Графиня же, как настоящая мадам уложила свои шикарные волосы цвета горького шоколада в серебряную сетку, а сверху была такая же милая шапочка как у меня.

И у нас было новое увлечение: лук и стрелы, мы решили немного отстать от охоты, перенестись стремительно через овраг и пострелять в рощице, даже мишень нарисовали дома и взяли молоток и гвозди, дабы вбить это всё в дерево.

Я послала свою Ласточку вперёд и просто перелетела через огромную заснеженную выемку, обернулась Жанна рядом, охрана тут как тут. Я задорно рассмеялась, когда возле нас оказалась вся так называемая золотая молодёжь. Бланка, Адель — все рядом, безумный жених Адель, граф д' Сен-Поль скромно отводил глаза, как только я с ним заговаривала.

Привал.

— Граф, ну что вы право, я же вас уже простила, — хохот раздался на поляне, где мы все расположились — а давайте я научу вас тому приёму, но я сегодня без шпаги, а вот с чем-то другим, но не менее интересным.

Наша с мадам Жанной охрана достала луки и стрелы, была закреплена мишень. Дамы учились стрелять, хохотали, если что не получалось, кавалеры ухаживали за нами. Также показывая своё мастерство.

Лёгкий флирт и холодное шампанское. Прячась не понять, от кого, может быть от игривого зимнего ветерка, говорили шёпотом, что завтра точно будет горло болеть и при этом глаза горели восторгом. Мы ничего не замечали, вокруг, упиваясь своей молодостью и свойственной ей безрассудностью.

Мы не сразу заметили, как на поляне появился загнанный охотой волк одиночка, огромный и злой. Он тихо вышел из сухих и высоких зарослей прошлогодних трав, застав всю нашу честную компанию врасплох. Идя в нашу сторону, пригибая к земле голову, оголяя острые зубы, он явно готовился к прыжку. Его шерсть на холке стояла дыбом, на снег капала слюна.

Охрана стояла далеко в стороне, ничего не предвещало такой вот ситуации. Они просто не успевали, что-либо сделать.

Мы с графиней развернулись, и столкнувшись с безумным взглядом животного, незамедлительно заняли наиболее выгодные позиции, задвигая за спины наших друзей. Мужчины доставали шпаги для ближнего боя.

В нашу сторону бежала охрана.

Не сговариваясь, одновременно прицелившись, метнули кинжалы, что были у нас в ножнах. Ни капли волнения, абсолютно хладнокровно. Не обращая внимание на крики дам. Я могла убить любого, нападающего на меня и моих близких, даже человека. Нас научили этот приём отработать до автоматизма, промедление могло очень дорого стоить. Я всегда помнила, что, если потерять хоть одно звено нашей безумно дорогой родственной цепи, рухнет вся семья, за нами стояли дети и беременная сеньора Адория.

И мы, с мадам Жанной всегда были готовы к обороне.

Волк воя завалился набок, оскал обезобразил его морду, широко открытые глаза медленно стекленели. Картина была не из прекрасных. Зато всё произошло мгновенно.

Из раны на шее торчал кинжал графини. Жанна подошла и рывком вытащила своё оружие из тела животного. Кровь стала вытекать быстрее, толчками, окрашивая белый снег.

Кузнец уехал по моему поручению в Неаполь, оставлять кинжалы было жалко. Мой торчал в боку волка, я тоже последовала примеру подруги. Это было настолько для нас естественно, что мы не обратили внимания, на тишину, возникшую на поляне. Ведь это личное оружие каждой из нас, которое идеально лежало в руке, пристреленное и проверенное.

Вытирая об снег окровавленный кинжал, поднимая голову, я столкнулась взглядом с князем д' Фуркево, в нём было презрение какое-то, что ли, или отвращение.

Да кто поймёт этого вечно недовольного человека.

— Вас монахини так воспитали, мадемуазель Каталина? — спросил он презрительно и зло, — вас явно не секли в детстве.

— Да, ваша светлость, монастырь тот в горах был, знаете ли, горы многому учат, — я обманчиво спокойно улыбнулась, внутри же сжималась пружина. Ещё сильнее.

— А вы где были всё это время? Пока мы здесь с волком, так сказать, развлекались.

Засунула кинжал в ножны и без помощи кого-либо вскочила на лошадь в мужское седло.

Князь поморщился, да не дамское седло и не сбылась моя мечта, не полюбят меня такой, какая я есть, а становится такой, как он хочет, уже было мне далеко не с руки.