Измена. Ты больше не моя (СИ) - Ярина Диана - Страница 25

— А хочешь, я на колени встану?! Не продавай дом!

Я отшатываюсь, когда Марина бухнулась на колени и протянула руки в мою сторону.

Это уже переходит все границы, накал эмоций такой сильный, что даже в ушах гудит.

— Хва-тит.

— Марина, встань!

Между нами вклинивается Роман и поднимает ревущую дочь, встряхивает за плечи.

— Пусть продает. Этот дом был ценен только для нас, а маме был в тягость, — смотрит на меня. — Так, родная?

— Так. Я продам этот дом, — говорю и по щеке скатывается одинокая слезинка.

— Пошли, Марин, — Рома уводит дочь. — На улице не останешься, что ты, как маленькая, ну?

Вернуться после такого в офис нотариуса, как ни в чем не бывало, еще сложнее.

Каждый шаг дается с трудом.

Нотариус смотрит на меня поверх очков с подозрением, да и супруг с женой, покупатели, тоже заметно нервничают, что сделка может сорваться.

— Продолжаем, — говорю я и трясущейся рукой ставлю на документе подпись.

Спустя время 

— Дел полно, приехать на твою свадьбу не смогу. К тому же Алене предстоит операция, и я решил, буду с ней, — заявляет сын по телефону.

Я сжимаю пальцами переносицу, стараясь сдерживаться.

С каждым днем это удается все сложнее и сложнее, а еще Карина на плече повисла.

— Ну, что, ты долго? Мы опаздываем!

Я опускаю руку с телефоном.

— Мы опаздываем, потому что ты копалась до последнего. Вот почему мы опаздываем.

В ответ она куксится и делает жалобный вид, хлопает длинными, на мой вкус, даже чересчур длинными ресничками:

— Любимый, я же хотела выглядеть лучше для тебя! Вот смотри!

Она кружится, и короткая юбочка взметается вверх, обнажая кромку чулок.

Вот только меня эти виды стройных ножек и круглой попки сегодня не радуют, как не радовали еще вчера и, кажется, позавчера, тоже?

Что стряслось? Я ведь так этого хотел, не понимаю!

— Красиво, правда? — Карина еще раз прихорашивается перед зеркалом. — А сумочку какую выбрать, ума не приложу. Мне кажется, ни одна не подходит. Любимый, — смотрит на меня кокетливо. — Ты понимаешь, что это значит?

Она подбирается ко мне, забросив руки на плечи и прижимается всем телом. Упругие сиськи толкаются в мою грудь.

— Это значит, что твоему Котеночку не помешает порция небольшого шоппинга, а тебе, мой бука-бука, — щелкает пальчиком меня по носу. — Я подарю все виды из примерочных кабинок. И там будет что-то эксклюзивное, — обещает она.

— Бери любую сумочку, Карин. И поехали уже…

Поднимаю телефон, смотрю на экран: сын сбросил звонок.

Вот так всегда.

Мы почти перестали общаться, раньше сын от меня не отворачивался, но сейчас я чувствую, как мы отдалились друг от друга.

Не только с сыном, но и с дочерью — тоже.

Она несколько раз приходила к нам в гости, но подолгу не задерживалась, убегала почти сразу же.

Я снял дочери квартиру, она живет отдельно, приглашала меня несколько раз в гости, естественно, я приходил с Кариной.

И потом визиты сошли на нет.

Я вот уже полторы недели не виделся с дочкой, она отписывается, что у нее много учебы, и я не понимаю, в чем дело!

Неужели они обиделись, что мы с их мамой расстались?

Но Марина же сама видела, как Вероника уперлась рогом, она сама слышала, сколько гадостей наговорила мне эта женщина…

Эта женщина, которая не выходит у меня из головы.

Чем усерднее гоню мысли о ней, тем сильнее они впиваются, на самую глубину подкорки.

Сначала образ жены начал мелькать в мелочах, а потом из этих мелочей складывается плотный, разноцветный узор, как вуаль, паутина… И эта паутина оплетает мои мысли, мое настоящее и мою жизнь, в которой сейчас так много эгоистичного удовлетворения некоторых потребностей.

Но радости от этого я не испытываю.

Мне слаще было фантазировать, балансируя на острие эмоций, запретный плод сладок лишь на расстоянии.

Чужой уксус всегда кажется вкуснее породистого вина.

И неужели я на эту ловушку попался?

А теперь, что, назад сдавать?

Так поздно уже! Я ведь обещал Веронике, что женюсь на Карине, вот и… собираюсь жениться.

***

Сегодня мы идем выбирать свадебный торт.

По этому поводу у Карины целая истерика: свадьба через неделю, а мы еще не определились с тортом!

Вот теперь решающий день, сегодня или никогда.

И я, в раздражении, все чаще склоняюсь ко второму варианту.

Лишь мысленно, разумеется.

Я ведь ничего подобного в жизни себе не позволю.

Потому что я не из тех, кто отступает, нет.

Я буду долго и упорно бить в одну и ту же мишень, пока не достигну идеального результата.

Задумал — претвори в жизнь, вот девиз.

Отступить и слиться — нет, ни за что!

Вероника же не отступила, а я, что, чем хуже?

Нет, я не подарю ей такого удовольствия — смеяться над собой. Она не узнает, что в чем-то была права.

Я лучше свой язык откушу, чем признаю ее правоту.

— Домработница опять опаздывает, — замечает Карина. — Любимый, я недовольна уборкой этого персонала. Может быть, есть другие на примете?

— Карин, — закипаю. — Откуда мне знать? Я, что, бабскими делами заведую? Это херов быт, в конце концов, займись им, как… женщина!

— Любимка, ты сегодня что-то не в настроении. Мммм… А давай вот там припаркуемся, в свободном кармашке? Я, кажется, знаю, как поднять тебе… настроение! — подмигивает она и стирает салфеткой помаду.

Я проезжаю мимо.

— Что не так?

— Карина, мы и без этого опаздываем на дегустацию гребаного торта!

Устал.

Да, я устал…

Когда я заявил Веронике, что в новых отношениях я все сам решать буду, я и не подозревал, что моя избранница — эта девушка, в отношениях с которой мне все приходится решать самому.

ВСЕ!

Нет, не так… Мне хочется написать это короткое слово из трех букв на транспаранте и прокричать на стадион, полный зрителей.

ВСЕ — значит, ВСЕ!

Включая даже такую, чисто бабскую заботу, как набор персонала для ухода за нашей квартирой.

Карина не готовит и не убирается.

Я когда-то хотел женщину, яркую, легкую и смешливую…

Вот, рядом со мной сейчас девушка, которая на каждую серьезную тему отвечает: «Мммм, любимка, когда ты умничаешь, ты та-а-а-кой секси!»

И все.

Стоило дожить до этих лет, разорвать брак с женой, поссорить с сыном, охладить отношения с дочерью, чтобы получить в спутницы жизни — красивую, спортивную, с идеальной фигурой… куклу.

Я все чаще вижу в Карине лишь пустышку-Барби, и если первое время она с лихвой компенсировала все сомнения бурным сексом, а я так же стремился доказать, что я еще ого-го, то сейчас эти скачки, эти томные облизывания губ и подпрыгивания сисек в декольте все чаще утомляют.

Потому что в этом нет разнообразия.

И в этом нет никакого тепла…

Горячие ночи не затрагивают сердце, оно остается холодным, и я все чаще начинаю задерживаться на работе, потому что знаю, что дома меня ждет Карина, готовая отправиться куда-то.

Если я настаиваю на своем, то вечер проходит по программе: ужин, разогретый в микроволновке, секс и тупая передача с юмористического канала или еще более тупой скроллинг ленты коротких видеороликов. Во время просмотра этих роликов Карина регулярно скидывает мне «мотивашки» — пустые цитаты, натасканные отовсюду, на фоне природных пейзажей или жизни в стиле лакшери, потом ее неизменный вздох и томный взгляд: «Отправимся туда как-нибудь?»

***

— Как тебе этот торт?

Карина подносит мне ко рту очередной кусочек торта.

Меня уже тошнит.

Реально, я сейчас блевану!

— Выбери сама, — прошу.

— Любимый, мне нельзя поправляться перед свадьбой, ну же… Последний кусочек! — подталкивает сладкий, жирный десерт.

Не выдержав, я вскакиваю.