Умная пыль (СИ) - Федотова Татьяна - Страница 12

Мирослава билась в истерике, с ужасом наблюдая, как на краю тротуара догорал Ян.

Мужчина в черном вышел из соседнего магазина, посмотрел вслед автомобилю, затем на Яна, потом на Мирославу. Покачав головой, он вынул из кармана сверток и протянул его девушке:

— Вали отсюда.

Мирослава взяла сверток, и пошатнувшись, встала. Попробовала бежать в темноту, зацепилась за что-то, упала, но пакет из рук не выпустила. Кто-то впереди закричал так, словно его убивают, и Мирослава, обдирая ладонь и колени, вскочила и побежала обратно на светящийся витринами проспект. Возле двери остановилась, сбросила мешающие бежать туфли и шагнула на яркий проспект. От Яна остался один догорающий скелет, возле которого уже стояло двое зомби. Прошмыгнув у них за спинами, она побежала через сквер, за которым темными глыбами виднелись многоэтажки, в одной из которых жила она.

— Лишь бы найти, где я живу, — бормотала Мирослава. — Я вспомню. Я смогу. Я найду.

Вот «Кристалл» — мрачная черная высотка, ловящая всеми своими гранями энергию солнца. Она хорошо видна из окон ресторана, куда они с Яном и малышом ходили обедать по воскресеньям. У ресторана открытая галерея и цветы в плошках. Сейчас цветов уже нет, а галерея закрыта решеткой, чтоб зомби не мешали тем, кто еще может себе позволить сходить в ресторан.

Дальше парк. Здесь на карусели они когда-то катали Славку, а теперь кто-то казнил на ней органического зомби, надежно примотав скелет к каркасу карусели… Вспоминай, Мира, что дальше? Огромный рекламный экран во весь торец десятиэтажного дома. Я вижу этот экран из своего окна. Канал, транслирующий ложь — «Собери нужную сумму и отправь ребенка в школу с полным пансионом на чистой территории без криминала и зомби!» Все это ложь! Дети оттуда никогда не возвращаются, не звонят и не пишут своим родителям. Они исчезают бесследно, как и те, кто создал “умную пыль”.

Площадка перед домом. Я нашла его!

Дом впустил Мирославу по скану руки.

— Какой этаж?

Мирослава испуганно уставилась на панель с кнопками. Номер этажа и квартиры она не помнила, но рядом с кнопками панель, как и на входе в подъезд. Приложив руку, выдохнула, увидев две цифры — этаж и квартиру.

— Малыш? — постучала она в дверь.

— Ну, сколько можно, мам? — упрекнули ее из-за двери.

Засовы один за другим издавали механические щелчки, открывая двери.

Десятилетний Славка стоял на пороге в огромных отцовских тапках и смешной пижаме. На плече у него лежала мужская кисть, словно кто-то прятался за маленького Славку. Мира вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.

— Малыш, — протянула ему сверток Мирослава. — Да, я помню, что ты уже большой, но…

Он, не ругаясь на «малыш», снял обертку.

— Мам, — не веря своим глазам, улыбнулся сын, — это полная сыворотка? Ты будешь здоровой?!

— Да, Слав, буду. Коли.

Она села на пол прямо в прихожей, согнув в коленях ноги, наклонила вперед голову, подставляя шею. Сын аккуратно отвел волосы и медленно ввел сыворотку.

Мирослава обмякла и расслабилась, опустив голову на колени и уронив на пол руки.

Рука зомби заметалась по полу. Постучала по кисти Мирославы, ущипнула за кожу на ноге, пощекотала ступню.

— Мама? Мама! — голос Славки сорвался в тонкий писк.

…Славка сел рядом с Мирославой и тихонечко, словно брошенный щенок, завыл. Слез не было. Ребенок выл, сжимая безжизненную руку матери, а рука зомби металась вокруг них.

Внезапно рука отбежала к входной двери и поскреблась в нее.

— Ядвига! — вспомнил о материной подруге Славка.

Мальчик переступил через вытянутые ноги матери и распахнул незапертую дверь. Номер квартиры десятью этажами выше он хорошо знал. Бывать у тети Ядвиги он не любил — они взаимно недолюбливали друг друга, но она была лучшей, а в последнее время и единственной подругой матери. Славка помчался наверх и тут же один за другим обронил тапки отца, оглянулся на них, но махнул рукой — не до них….

Ядвига жила на тринадцатом этаже. Ян шутил, что ведьме достался ведьмин этаж. Славка бежал, вслух называя цифры, и, пробежав десятый этаж, он заметил человека, сидящего на промежуточном этаже. Славка остановился и уставился на мужчину в шляпе. Тот поднес сигарету к губам и затянулся:

— Прости, если напугал. Я уже ухожу. Тебе наверх надо?

Славка молча отступил к площадке с давно неработающими лифтами. Человек встал и прошел вниз. Ребенок испуганной белкой метнулся наверх и забарабанил в дверь квартиры:

— Тетя Ядвига! Там маме плохо! Это Славка! Мстислав, сын Мирославы! Тетя Ядвига, откройте дверь!

Человек, спускавшийся вниз, остановился и прислушался.

Сперва ребенок стучал тихо, звонил, звал. Потом громче. Умолял открыть, но за дверью не реагировали. Когда Славка стал тарабанить в стальную дверь изо всех сил, человек погасил сигарету о подошву башмака и пошел наверх.

На тринадцатом этаже перед бронированной дверью плакал десятилетний мальчишка.

— Привет, — тихонько, чтоб не напугать, произнес мужчина, — меня зовут Лука. А тебя как?

Ребенок перестал плакать и уставился на мужчину. Быстро вытер слезы и, ничего не сказав, еще раз позвонил в дверь.

— Тетя Ядвига, откройте, пожалуйста! — голос Славки предательски дрожал.

За дверью была тишина, но Лука заметил, что камера видеоглазка активна. Ребенка явно не хотели пускать внутрь.

— Тетя Ядвига, мама, кажется, умерла. Она застыла и не двигается. Пустите меня, тетя Ядвига! — опять заплакал Славка.

— О, Господи! — прошептал Лука и сделал несколько шагов к лестнице.

Славка метнулся за ним и врезался в его спину, когда тот остановился на верхней ступеньке.

— Ты знаешь тетю Олю с десятого этажа? Большая такая, — показал размеры Ольги Лука, — волосы карие, до плеч.

— Нет, — шмыгнул носом Славка.

— А Оля меня знает. Если бы ты ее знал, она могла бы нас представить друг другу.

— Я вас не боюсь! Я не маленький! — гордо сказал Славка.

— Плохо. Чужих надо бояться.

Славка обернулся и посмотрел на дверь Ядвиги. Потом повернулся к Луке:

— Вы поможете мне с мамой? — решительно спросил Славка.

— Пойдем, посмотрим, — кивнул Лука.

Ребенок побежал вниз, проскальзывая голыми ступнями на поворотах. Лука едва успевал за ним. Мальчишка подобрал тапки и на площадке третьего этажа открыл дверь в незапертую квартиру.

Лука вошел вслед за мальчишкой, прикрыл за собой дверь и закрыл пару замков. Свет горел в небольшой прихожей, освещая сидящую на полу женщину и прижавшегося к ней ребенка. Лука принюхался — разложением не пахло. Пахло чистотой, женскими духами, порошковой кашей с какими-то специями и чем-то ядовито-химическим. Лука присел на корточки и протянул руку к шее. Едва ощутимо, медленно, но пульс у нее был. У синтозомби он тоже бился. Лука осторожно поднял ей голову, поддерживая за подбородок.

— Красивая, — произнес Лука и посмотрел на мальчишку. Мама с сыном похожи не были, но Славка тоже был симпатичный. — У тебя красивые родители. А где твой отец?

Славка кивнул на руку, которую Лука принял за игрушку:

— Папа был органическим зомби, а мама синтозомби. Рука — это все, что осталось от папы.

Лука уставился на руку, а та, сноровисто перебирая пальцами, шмыгнула за спину ребенка.

— Семейка Адамс, — усмехнулся Лука и поднял женщине веко — ее зрачок сильно уменьшился в размерах… — Она жива. Что с ней? Такое у нее уже было?

Славка вытащил лежащий между ним и матерью шприц и упаковку, в которую он был завернут.

— Это полная сыворотка, чтоб навсегда излечиться от вируса зомби.

— Это должно стоить неприлично дорого, — Лука взял шприц в руки. — Откуда он у вас?

— Мама принесла, — пожал плечами Славка.

Внутри шприца осталось несколько капель сыворотки. Лука надел на иглу защитный колпачок, завернул сам шприц в упаковочный материал и спрятал в карман пиджака.