Энчантра (ЛП) - Смит Кейли - Страница 8

Но прежде, чем кто-либо успел пошевелиться, из пустоты донёсся голос:

— Ровингтон.

Голова Роуина резко повернулась налево. Из вихря фиолетового дыма появился высокий силуэт.

— Ты ведь знаешь, что, если Нокс приедет и зеркала всё ещё будут закрыты, он взбесится, — продолжал голос, пока фиолетовые клубы окончательно не рассеялись в затхлом воздухе.

У Женевьевы отвисла челюсть. Этого мужчину она узнала бы где угодно.

Баррингтон Сильвер.

Глава 6. ЗНАКОМЫЙ

Первое, что заметила Женевьева, когда уставилась на Баррингтона, — кулона, который он носил на фотографии с её матерью, на шее не было.

Второе — несмотря на то, что снимку должно быть не меньше пары десятков лет, мужчина не постарел ни на день.

Бессмертный.

Мать Женевьевы обладала сильной магией, но старела, как обычная женщина. Баррингтон Сильвер — точно не некромант. Он был кем-то другим. Совсем другим.

В животе у Женевьевы сгустился холодный ком страха и разочарования. Она допустила ошибку. Эта семья — определённо не похожа на её собственную. В поместье Гриммов идея отыскать владельца второго кулона казалась ей гениальной. Теперь она видела — это была просто отчаянная надежда.

Баррингтон был чуть выше Роуина, с густыми седыми волосами и яркими фиолетовыми глазами. Их сходство с сыном было очевидным, когда они стояли рядом — но Баррингтон казался… тёплым.

Может, это потому, что я столько лет смотрела на его фото? — подумала Женевьева. — Или потому, что Роуин с самого начала оказался несносным хамом?

— Если вы не против… я бы хотела уйти, — сказала она, переводя взгляд с одного на другого.

Баррингтон резко повернулся к ней — будто впервые заметил её. Лицо побледнело, глаза расширились. Будто он увидел… призрака.

— Отец, — сухо бросил Роуин. — У нас… случай.

— Что ты натворил? — рявкнул Баррингтон, не сводя с него взгляда.

Роуин остался невозмутим:

— Пытался не впустить её. Но она плохо реагирует на угрозы.

— Но я уже ухожу, — вмешалась Женевьева, пока напряжение между ними не взорвалось. — Я хотела только задать пару вопросов. А потом вы снимете чары с ворот, и я…

— Я же сказал тебе: уйти уже нельзя, — резко напомнил Роуин. — Магия на воротах теперь тебя просто сожжёт.

— Боюсь, ты не совсем понимаешь, что происходит, дорогая, — вмешался Баррингтон. В его взгляде всё ещё читалось изумление. Он сделал шаг вперёд. — Это, конечно, не твоя вина⁠—

— Вот с этим я категорически не согласен, — отрезал Роуин. — Её предупреждали не один раз.

— …но чары нам не подвластны, — закончил Баррингтон, будто не слышал сына. — Тебе никогда не следовало ступить на территорию Энчантры.

— Почему? Что здесь вообще происходит? — потребовала Женевьева.

— Да она Спектр, — взорвался Роуин. — Что я ещё должен был сделать? Отгрызть ей ногу, чтобы она не вернулась?!

Женевьева возмущённо фыркнула.

Роуин лишь равнодушно посмотрел на неё, потом снова обратился к отцу:

— Сама влезла — пусть теперь и выкручивается. Хотя, если подумать, это может обернуться победой для меня. Звучит заманчиво, согласись?

Баррингтон бросил на сына странный взгляд… а потом его глаза вспыхнули эмоцией, которую Женевьева не смогла распознать. Он метался взглядом между ней и Роуином, будто только что понял нечто важное, но озвучивать не спешил.

Роуин кивнул.

— Прекратите молчаливые переглядки! — возмутилась Женевьева.

— Ты права, это невежливо. Ровингтон, проинформируй своих братьев и сестру, что у нас гостья, — сказал Баррингтон.

Роуин тут же развернулся и ушёл. Баррингтон теперь смотрел только на неё.

— Ты дочь Тесси Гримм, — произнёс он.

Женевьева вскинула брови — не ожидала, что он узнает её. Она никогда не была похожа на мать. Ни внешне, ни по характеру.

— Да. Это я, — подтвердила она.

— Офелия?

Она покачала головой:

— Меня зовут Женевьева. Можно просто Виви. Офелия — моя сестра.

Баррингтон на мгновение прикрыл глаза.

— И что же твоя мать рассказывала тебе обо мне? — спросил он.

— Ничего, — ответила она мгновенно. Это был инстинкт. На любой вопрос, начинавшийся со слов что твоя мать рассказала…, ответ был бы один и тот же. — Но я нашла фотографию, где вы с ней вместе. И прочитала пару её писем. Я думала, вы тоже некромант. Надеялась… Ну, теперь это уже не важно.

— Чёрт бы тебя побрал, Тесси, — пробормотал Баррингтон, сжав переносицу пальцами, как человек, у которого назревает мигрень. — Похоже, тут произошло недоразумение. Я бы с радостью отправил тебя домой… но сегодня — единственный день в году, когда визит в Энчантру может стать… катастрофой. Уйти будет непросто, и мне потребуется твоё сотрудничество.

— Сотрудничество в чём? — спросила она.

Он тяжело вздохнул и жестом пригласил её следовать за ним:

— Пойдём. Дом ещё не готов. А так как мои дети отказываются делать хоть что-то полезное, лишняя пара рук мне пригодится.

Он подошёл к одному из зеркал в фойе, всё ещё укрытому тканью. Женевьева помогла ему снять покрывало — поднялось облако пыли. Она закашлялась, отмахиваясь рукой, пока Баррингтон переходил к следующему. Пришлось последовать за ним.

— Я хочу знать, кто такой Нокс. И что за Охота? Кто контролирует ворота? Почему я понимаю вас, даже когда вы говорите не на английском? Что вообще за сотрудничество ты от меня хочешь? И зачем, чёрт возьми, в этом доме столько зеркал?! — выдохнула она, пока он переходил от одного зеркала к другому.

— Ты определённо дочь Габриэля Уайта, — тихо пробормотал Баррингтон.

Она резко втянула воздух.

— Ты знал моего отца? Я думала, вы с матерью перестали общаться задолго до…

— Я знал его очень, очень недолго, — сказал Баррингтон. Потом резко развернулся и пошёл к дверям в бальный зал. Женевьева пошла следом.

— Когда я сказал, что не могу снять защиту с поместья, я имел в виду, что они были созданы очень могущественным Дьяволом по имени Нокс, — объяснил он, заворачивая направо, внутрь зала. — Его магия также причина того, что ты понимаешь наш первый язык — язык Ада. Скоро здесь появятся разные существа, и магия перевода позволяет нам общаться. Со временем ты даже не будешь замечать, когда язык меняется.

— Подожди, Нокс — это Дьявол? — Женевьева резко остановилась. — Я уже имела дело с дьяволами в своей жизни. Хватит с меня.

— Не с такими, как Нокс, — заверил её Баррингтон, срывая очередное полотно с одного из гигантских зеркал, висящих напротив арочных окон на дальней стене. — Если бы ты появилась здесь сегодня, без приглашения, и тебя увидел Нокс… нам бы пришлось отмывать весь дом от крови. К счастью, Ровингтон — самый прагматичный из моих детей.

— Ты меня уже потерял, — призналась она. — Значит, ты работаешь на этого дьявола?

— Я не просто работаю на него, мисс Гримм. Я его… Фамильяр, — произнёс Баррингтон, и в голосе его проскользнуло мрачное напряжение. — Ты слышала когда-нибудь о Фамильярах?

— Я… слышала, — ответила Женевьева, пока они возвращались к передней части дома.

Она вспомнила то, что читала в поместье Гримм: Фамильяры — существа, не обладающие собственной магией, но связанные с могущественным хозяином, чаще всего — с Дьяволом. Их относили к бессмертным, потому что их жизнь была связана с жизнью хозяина. Если хозяин жил вечно — Фамильяр тоже.

Но чтобы человек стал Фамильяром?.. Такое встречалось крайне редко. Обычно это были животные.

Животные на портретах, — осенило её, когда они пересекли фойе и подошли к галерее. — Снежный барс. Сова. Умбра.

— Связь между Фамильяром и его хозяином практически нерушима, — продолжал Баррингтон. — Поэтому я связан с Ноксом дольше, чем могу вспомнить. И потому-то большинство предпочитает делать Фамильярами животных, а не мыслящих существ. Представь: быть привязанным к тому, кого ты ненавидишь, на вечность.