Злой город (СИ) - Гор Александр - Страница 28

— Так что ж сам князь Юрий тех смутьянов не накажет, и его боярину к тебе ехать приходится?

— Валах — не только курский боярин. Я его туда послал, чтобы он мне при Юрии верой и правдой служил. Вот и приехал он ко мне. Да и из-за тех татаровей не послать сейчас войско, чтобы наказать тамошнего наместника. А Валах с моей грамоткой, когда татары уйдут половцев бить, порядок там и наведёт. Ежели понадобится, то огнём и мечом.

26

Оба Великих Князя, оба Всеволодовича, уехали из Чернигова в один день, хоть и в противоположные стороны: Михаил на юго-запад, а Ярослав на северо-восток. Занимать опустевшие важнейшие «столы» Руси.

Увы, Киев к моменту начала Батыева нашествия потерял былое величие, постепенно стал приходить в упадок. Как некогда богатый дом без должного ухода. А кому за тем домом ухаживать, если хозяева в нём меняются едва ли не каждый год? Не успеет один князь обустроиться, как новый из желания получить высокий титул правителя «Матери Земли Русской» жадно поглядывает на увенчанные стеной крутые склоны круч над Днепром.

Нет слова: место удобное, перекрёсток многих торговых путей, важнейшим из которых до недавних пор был «из Варяг в Греки», из Северной Европы в Царь-Град. Да только чуть больше тридцати лет назад захвачен тот «город Константина» бандами грабителей со всей Европы, отправившихся «освобождать Гроб Господень от сарацинов», но нашедших врага во «второй столице христианства». С тех пор никак не могут вывезти награбленное, хоть и стараются вовсю. И главный потребитель товаров с Руси, всё хиреет и хиреет. А за ним — и Киев, главная «перевалочная база» этих товаров. Торг на Подоле беднеет, городские стены ветшаю, люди понемногу уезжают: что ни год, то новая война в ходе затянувшейся междоусобицы Михаила Всеволодовича и Даниила Романовича.

Великий Князь Ярослав верно оценил перспективу: пусть и не так сильно, как могло бы быть, но разорение Владимирской и Рязанской Земель ещё сильнее усугубит начавшийся упадок Киева. И правящему в городе князю, хочет он того или не хочет, когда-нибудь снова придётся вмешиваться усобицу, постепенно, но неуклонно подтачивающую силы Юго-Западной Руси. Так что прав был его дед, Андрей Юрьевич: будущее за Владимирскими владениями.

Татары? Молодая, растущая империя, которая, расширившись и награбив богатства покорённых народов, непременно «остепенится», начнёт торговать с соседями. Можно, сидя в седле, завоевать страну, но нельзя править страной, не вылезая из седла.

От Дебрянска, стоящего в верховьях Десны на крутом прибрежном холме среди густых лесов, дебрей, пошли места, разорённые татарами. Сожжённые городки и веси, ковыряющиеся на пожарищах случайно уцелевшие люди, зачастую, разбегающиеся при виде воинов.

В тех местах, где стоял Козельск, не одно, а несколько пожарищ, самое большое там, где когда-то, ещё недавно, возвышались стены града. Как объяснил один из мужиков, роющих место под землянку для баб и детишек, сгрудившихся тут же, ушедшие прочь после взятия города татары на других пожарищах сжигали своих павших.

— А пало их тут, спасибо людям из Серой слободы, дюже много!

Опять Серая слобода? И опять байки про то, что они не просто малыми, а совсем уж никчёмными силами невероятное число ворогов убили. Вон, у брата Георгия тысяч десять было, и то не смог отбиться от такого же количество татар.

Мужик даже обиделся на слова о байках.

— Сам я был там, где те, из слободы, станом стояли. И на повозке их железной через Жиздру плавал. И как тебя, княже, видел, как они своими трубами адскими, огонь извергающими, метали в татарский стан вот такие железные… штуки, на рыб похожие. «Рыбы» те, грохотом да пламенем, сотни татар разили. Можешь сам ямы увидеть, кои от них в земле остаются.

И провёл в один из брошенных татарских станов. И показал те ямы да следы сгоревших от пламени тех «рыб» татарских шатров да палаток.

— И что это за люди такие, про коих ты баешь?

— Люди, как люди, — пожал плечами бывший лодочник. — Меж собой не по-нашему говорят, но и нашу речь знают. Может, чуть больше ростом обычного человека. Только чуднЫе. Одежды у них ненашенские, одинаковые, из сукна доброго, крашенного. Да не одним цветом крашеного, а как будто листочки дубовые разных оттенков. Чуть дальше отойдёшь, и непонятно, человек то, куст али куча листьев лежит. Оружье, ежели ножей не считать, тоже чуднОе. Не рубит, не колет, а стрелы невидимые грохочущим огнём мечет. Может быстро-быстро метать, а может и по одной.

Мужик прорычал, показывая, как рычит оружие тех чужаков.

— Две повозки у них были, которые сами катятся по бесконечной железной дорожке, наподобие кольца, только гибкого. Едет такая, а колёса её перекатывают. И к каждой — телега железная о двух колёсах. Рычат те повозки, смердят, да едут без упряжки. И плавают по воде, как лодка, только без вёсел и парусов. Мы с сыном моим Ваньшей — царствие ему небесное — сперва спужались, думали, посланники Нечистого нас споймали. Нет, и крестики кои из них носят, и те повозки их смердящие от крестного знамения в дым и прах не обращаются. А главное — столько козельчан спасли от смерти лютой, подсказав боярам нашим баб да детишек в дебрях лесных укрыть.

Если бы лодочник Овдей один сие сказывал, то можно было бы отмахнуться — брешет, мол. Да слова его все козельчане подтвердили: кои грохот слышали да пожары в татарском стане видели, кои со стены глядели, как те татары с повозками слобожан по полю гонялись, а татары гибли от невидимых огненных стрел, а кто и те самые повозки видели у ворот козельских, когда за Вазузу утекали.

Задумался тогда Ярослав Всеволодович, сопоставив слова людишек с тем, что старый Изяслав Владимирович сказывал про чудесное спасение на поле брани у Калки. Вот бы таких ему союзников, а не Мстислава, не видящего ничего вокруг, кроме собственной розни с Даниилом. Ну, да знает князь присказку про рот и чужой каравай.

С крошечного голядского Оболенска, тоже разорённого, повернули к Коломне. И там опустошение страшное. У стен града полегло первое войско владимирцев, посланное в помощь рязанцам, уже лишившимся столицы. Со славой великой полегло, но не смогло одолеть бесчисленных мунгалов царя Батыги. В той битве полёг один из их царевичей, дядя Батыги, да был ранен ещё один, которого позже рязанцы из дружины боярина Евпатия добили.

О той дружине Великий Князь краем уха слышал ещё в Чернигове. Не дал, мол, Михаил Всеволодович рязанским послам подмоги, и тогда боярин по прозвищу Коловрат собрал в Серой слободе (и тут опять Серая слобода!) дружину малую да ушёл в Землю Рязанскую татар бить. Оказалось, и в Рязани тот боярин побывал, и тут, в Коломне, и даже во владимирские владения сходил, нагоняя татарское войско. Тут, в Коломне, много людей потерял, сражаясь с дружиной раненого царевича, потому и вернулся из Владимирской Земли весь израненный, совсем уж с горсткой воев. И снова в Серую слободу с ними ушёл.

— И я к нему туда вернусь, — пообещал Ярославу Всеволодовичу воин, едва оправившийся от ран, которого тут лечиться оставляли.

— Вернёшься? Был, значит, там уже?

Был, оказывается. И с Коловратом весь путь от слободы до Коломны прошёл.

После рассказа о той слободе, её людях, их оружье и славных делах под крепостью Воронеж и Пронском ещё пуще князь задумался.

— Когда собираешься в путь?

— Да как вы на Владимир поедете, так и тронусь. Батыга, сказывают, на Волгу уже ушёл, повторно Землю Рязанскую разорив. А там, в Серой слободе, все бывшие коловратовы дружинники и собираются.

Собираются. Ежели другая часть татарского войска слободу не разорит.

— Не разорит, княже! Стены там каменные, крепкие. И оружье такое, что тысячами тех татар будет бить.

— Тогда грамотку от меня наместнику слободы доставь, — снова хорошенько подумав, велел Ярослав.

Пусть Михаил и союзник теперь Великому Князю Владимирскому, да то, что не в ладах слобожане с тем боярином, которого Черниговский собирается им назначить, может на руку Ярославу сыграть. Крепость Серую, конечно, ни примучить нельзя, ни в свои владенья перенести. А вот людей переманить, ежели те будут знать, кто именно и какими именно методами ими станет управлять, вполне можно. Как вой сказывает, очень уж те люди искусны в ремёслах оружейных, да и повозки те железные могут пригодиться, если татары снова наскочат на Великое Княжество Владимирское.