Красавчик Хиро (СИ) - "Peregrin" - Страница 44

Ну и всё в таком духе. Будущее лейтенанта Ёсиды тоже обсудили. Сошлись во мнении, что он стал инвалидом в разборках семьи Такуми — вот пусть семья эта его пенсией и занимается.

Ну, думаю Люсиль не бросит Ранго. В крайнем случае увезёт его к себе во Францию, или куда она там улетела. А мне пора устраиваться на новую работу.

Но перед этим пришлось посидеть и позаниматься “бумажной” работой — написать неутешительный отчёт Надеси… Алисе, выложить пару фоток вчерашнего праздника в бложик и отчитаться уже перед Кавамори. Попенять себе тем, что не записал номер тёти Маи. И уже после всего этого отправиться…

Нет, не в “Платиновый дракон”. Проснулся внутренний Хиро, и устроил забастовку. Так что я объявил сегодняшнюю пятницу выходным днём, и пошёл куда глаза глядят. А глядели они сегодня на храм Мейдзи.

Из вредности к самому себе (Хиро, а кто будет долги закрывать?) я пошёл туда пешком. Страдай, Хиро, твоё желание сейчас исполнится. Выходной так выходной, надо использовать его на полную катушку, и устроить заодно турпоход. Тем более, что храм, и парк возле него находятся всего в одной остановке на метро. Да что там, идти всего два квартала! Ерунда.

Через час я уже так не думал. Хотя за пару недель выносливость тела я всё-таки немного подкачал, но когда я подошёл к северному входу в парк, меня можно было отжимать. Ещё и день выдался жаркий и безветренный. С учётом высокой влажности от моря, о комфортной прогулке по бетонным улицам Токио можно было только мечтать. И это с учётом того, что я каждые десять минут сидел на лавочке с холодной баночкой какой-нибудь газированной отравы из автомата.

Так что первым делом я зашёл в сувенирную лавку, и купил белый хаори и такую же белую хакаму. Дорого, конечно, и размер мне чуть великоват оказался (переодевался я в бесплатном туалете неподалёку). Зато жить сразу стало веселее. Оставив мокрый насквозь костюм в камере хранения, я потопал к храму через парк, больше похожий на лес. Шум города будто ножом отрезало, и запах выхлопных газов и пыли сменился на тонкий аромат хвои и цветов. Всё ещё начало мая, всё цветёт.

По дороге встретил свадебную церемонию. Красиво. Куча мужиков в чёрных, несмотря на жару, костюмах. И невеста — вся в белом, как принцесса. Очень торжественно. Правда у меня почему-то возникла ассоциация с похоронами — слишком уж серьёзные лица были у всей процессии.

Но, тем не менее, приятно посмотреть. Ещё бы не эти тупые иностранцы, слишком громкие, везде лезущие и фотографирующие всё подряд. Неужели они не понимают, что портят своим поведением атмосферу священного места? Надо с них не только деньги за вход брать, но ещё и экзамены проводить на понимание обычаев. А кто не сдаст — отправлять обратно!

Я провёл ладонью по лицу, стирая чужие эмоции. Мой Хиро последнее время стал слишком своенравным. Не к добру это. Но конфликтовать с соседом по телу я не хотел. Потому что подозревал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Однако и уступать ему не собирался. Так что двинулся дальше, физической нагрузкой сжигая излишнюю эмоциональность.

Возле самого храма, как я и думал, слонялись куча людей. Хоть и пятница, хоть и рабочий день. А что тут творится в первый день года, когда весь Токио сюда собирается? Представить страшно.

Однако я даже в очередях не постоял. Закинул горсть монет в ящик для пожертвований. Купил табличку эма, написал на ней благодарности неизвестному божеству за мою новую анимежизнь. Надеюсь вечером, когда эту табличку сожгут вместе с остальными такими же посланиями, послание дойдёт до адресата. А то как-то нехорошо будет, сколько времени провёл в этом мире, а спасибо за второй шанс не сказал. Побродил ещё немного по территории, подивился количеству бочонков с саке и вином, подаренных императору. И собрался уже уходить.

— Извините, господин…

Меня окликнула молодая стройная девушка в одеяниях мико: красной хакаме и белой рубашке. Собранные в простой хвост прямые чёрные волосы спадали на белую ткань, привлекая к себе внимание. Так что лицо мико я разглядел уже потом: аристократической формы, прямой нос и тонкие губы. Настоящая красавица.

— Чем я могу помочь служительнице великого храма Мейдзи? — с поклоном спросил я.

— С вами желает поговорить гонгудзи Сарутахито. Не соблаговолите ли вы уделить ему немного вашего драгоценного времени?

— С удовольствием, — ответил я, удивившись красочности речи мико, и задаваясь вопросом: кто такой гонгудзи?

— Прошу вас, проследуйте за мной, — ещё раз поклонилась девушка, и повела меня куда-то за основное здание.

Мы вышли за ограждение, и девушка остановилась возле неприметной двери рядом с сувенирным магазинчиком. Сделала приглашающий жест рукой.

— Это шутка такая? — спросил я у мико, с подозрением рассматривая сарай, в который меня просили войти.

— Прошу простить за неподобающее место, господин. Но учитель Сарутахито ожидает вас внутри. Не заставляйте его ожидать, пожалуйста.

Ну нет. И я, и мой внутренний Хиро согласились с тем, что это как-то слишком подозрительно выглядит. Так что я развернулся и пошёл на выход.

Кто бы знал, что у такой скромной девушки столько сил? Она схватила меня за шиворот, завернула руку за спину и протаранила моей головой ту самую дверь.

Я упал, растянувшись на деревянном полу.

— Я же сказала, — девушка прижала меня к полу, сев сверху, — что учитель хочет с тобой поговорить! Ты должен был послушаться, красивый мальчик!

Судя по её тяжёлому дыханию, побороть меня ей было всё-таки не так легко. Так что я задёргался, пытаясь освободиться. Но чёртова мико взяла меня на болевой приём, заломив руку так, что я зашипел и перестал сопротивляться.

Чья-то рука шлёпнула меня по лбу, приклеив бумажный стикер.

— Отпусти его, Ёко.

Девушка ещё раз ткнула меня носом в пол, и встала, отряхивая свою хакаму. Я остался на полу. Что-то изменилось с того момента, как на меня повесили стикер. Что-то очень важное. И я пытался сейчас понять, что именно.

— Вовсе не обязательно лежать на полу, господин гоку, — произнёс тот же баритон. Я машинально сел, разминая пострадавшую руку. — Прошу простить мою ученицу. Она иногда бывает нетерпеливой. Но искренне раскаивается каждый раз, когда применяет силу.

По фырканью позади себя я понял, что этот баритон — а он принадлежал молодому мужчине в белых одеждах и высокой чёрной шапке — так вот, этот баритон слегка преувеличивает степень раскаяния мико.

Но, пока я формулировал эту мысль, я наконец понял, что не так.

Я не чувствовал внутреннего Хиро. Абсолютно. Вот вообще ни сколечки. И это, странным образом, меня огорчило. Словно какая-то пустота внутри меня образовалась. Так что я потянулся сорвать стикер со лба.

За что тут же получил по пальцам веером, который держал в руке “учитель”.

— Не надо, господин гоку. Это помешает нашему разговору.

Гоку? Эх, вот как раз сейчас помощь Хиро пригодилась бы. Что за гоку?

— Похититель тел. Гоку. Это вы, если что.

Ого, чтение мыслей? Да вряд ли. Скорее просто угадал. Ну, раз меня больше не бьют, почему бы не поговорить? Я устроился поудобнее на полу, и спросил:

— Так что же вам от меня нужно, уважаемый учитель Сарутахито?

Баритон сложил веер, и задумчиво похлопал им себя по щеке.

— Хотел познакомиться с выходцем из Ёмоцукуни.

Ещё и рассмеялся, паразит такой, глядя на мою озадаченную физиономию. Ну не знаю я ваших буддийских топонимов.

— Из мира мёртвых, если говорить проще.

Похититель тел из мира мёртвых. Ну отлично. Так меня ещё не оскорбляли.

— Давайте уточним, на всякий случай. Я никакой не похититель, и тем более не из мира мёртвых.

На это Сарутахито ответил тем, что достал из рукава дощечку эма. Ту самую, которую я заполнил благодарностями за новую жизнь.

— Это ничего не доказывает, — заметил я.

Мало ли кто что написал. Может это метафора. Может аллегория. А может, пошёл ты, похититель чужих посланий…