Рукопись антиквара - Александрова Наталья Николаевна - Страница 8

– Ясно, против лома нет приема…

– Примерно так он и выразился, иносказательно, конечно, но смысл был такой… – грустно улыбнулась старушка. – Я поняла, что бороться мне действительно не под силу, что наша местная администрация не собирается предоставлять библиотеке никакого помещения, и решила спасти хотя бы часть книг. Каждый день я выносила по несколько книг в сумке и складывала здесь, у себя дома. И хорошим людям – постоянным читателям библиотеки – я давала книги на сохранение. Тогда-то я и предложила Максиму взять часть книг к себе. Но он сначала наотрез отказался – сказал, что живет на съемной квартире, что для книг у него просто нет места… Потом, правда, передумал.

– Передумал? – переспросила я машинально.

– Да… он увидел у меня одну книгу и взял ее. Видимо, она его очень заинтересовала, хотя, честно говоря, мне казалось, что у него другие интересы…

– А что это за книга?

– Что за книга? – Старушка задумалась, потом взяла с полки блокнот и проговорила довольным голосом: – Понимаете, милая, в моем возрасте уже не приходится полагаться на память, поэтому я записывала в свой блокнот, кому какие книги давала. Так, на всякий случай… мало ли, когда-нибудь наша библиотека снова начнет работать…

Она перелистала блокнот и радостно сообщила:

– Вот она, эта книга! «Виконт Гильом де Ноай, настольная книга благородного охотника».

– Что? – переспросила я. – Охотника?

– Ну да, это переиздание старинной книги, посвященной охотничьим забавам аристократов в Средние века. Там описаны породы собак, виды дичи, способы охоты…

– Вот бы никогда не подумала, что Максим интересуется охотой! Хотя… ведь у него была собака… но вряд ли Берри охотничий пес…

Я заглянула под стол – Берри там увлеченно общался с хозяйской Симоной.

– Да, – согласилась со мной Берта Альбертовна, – мне тоже показалось, что Максима заинтересовала не тема книги… он пролистывал ее без видимого интереса.

– Не понимаю… вы же только что сказали, что эта книга его заинтересовала?

– По-моему, его заинтересовал экслибрис.

– Что?! – переспросила я, услышав незнакомое слово.

– Экслибрис – это книжный знак, который наклеивается или печатается на форзац книги. Это что-то вроде подписи или печати владельца книги. Собственно, на латыни экслибрис – EX Libris – это и значит «Из книг», то есть из собрания такого-то.

– И какой же… экслибрис был на той книге? – переспросила я, с трудом выговорив незнакомое слово.

– Из книг доктора Мельца, – тут же ответила Берта Альбертовна. – Там еще был такой рисунок – несколько книг, сложенных стопкой… одна, верхняя, раскрыта…

Надо же, как она хорошо все запомнила! А только что жаловалась на память!

– Так вот, – продолжала старушка, – Максим пролистал эту книгу без большого интереса, но когда увидел на форзаце экслибрис, буквально замер! Как… извините за такое сравнение, как охотничья собака, завидевшая дичь!

При словах об охотничьей собаке Берри с любопытством выглянул из-под стола.

– Интересно… – протянула я.

– Да, интересно… – задумчиво подтвердила старушка. – Кстати, вот мы сейчас заговорили об этом, и я вспомнила, что когда-то видела точно такой же экслибрис на другой книге…

Она потерла переносицу и продолжила:

– Как-то в нашем городе проходил семинар библиотечных работников, на котором выступал известный библиофил и коллекционер Лев Николаевич Разумовский. Так вот, он показывал нам редкие книги из своей замечательной библиотеки, и на одной, которую он особенно ценил, стоял именно такой экслибрис…

Берта Альбертовна взяла в руки карандаш и набросала на странице блокнота рисунок: две книги лежат одна на другой, а сверху – третья, открытая…

Старушка закрыла блокнот и закончила фразу:

– Лев Николаевич умер через несколько лет после того семинара. Его замечательная коллекция досталась племяннику. Крайне неприятный молодой человек. Совершенно не в дядю. Боюсь, что от дядиной коллекции уже ничего не осталось.

Честно говоря, я слушала ее в основном из вежливости.

Старые книги меня никогда не интересовали, а про экслибрис я вообще впервые услышала.

А Берта Альбертовна приняла мое вежливое молчание за интерес и продолжила:

– Вот еще что я сейчас вспомнила… прошло буквально несколько дней после пожара, и ко мне вдруг пришел незнакомый человек и спрашивал об этой книге… такой неприятный человек, насквозь фальшивый…

Она сделала небольшую паузу, чуть заметно поморщилась и продолжила:

– На первый взгляд очень приличный мужчина. Хорошая стрижка, очки в позолоченной оправе, пальто дорогое и очень хорошо на нем сидит… можно сказать, подлинный джентльмен, но стоит приглядеться – чувствуется, что это все не настоящее. Знаете, как поддельная картина. Вроде все такое же, но – подделка…

Тут я насторожилась.

Человек, которого так подробно описала Берта Альбертовна, удивительно напоминал того типа, который пытался вернуть мне украденный телефон.

Дорогое, немного старомодное пальто, хорошая стрижка, очки в позолоченной оправе…

И ощущение какой-то фальши. Хорошо как Берта Альбертовна его описала, похож, очень похож!

– Так вот, – продолжала старушка задумчиво, – тот человек расспрашивал меня о «Настольной книге благородного охотника». Очень настойчиво расспрашивал. Мол, его дядя, очень уважаемый человек, всю жизнь увлекался охотой, а тут приближается его юбилей, так вот он очень хотел бы сделать ему подарок. Но он мне очень не понравился, и я сказала ему, что эта книга сгорела во время пожара.

– И он поверил?

– А что еще ему оставалось? Библиотека ведь действительно сгорела, и большая часть книг погибла…

Я переварила полученную информацию и задала старушке еще один вопрос:

– Вы сказали, что коллекцию Разумовского унаследовал его племянник. А у него такая же фамилия – Разумовский?

– Нет, его зовут Виктор Кузнецов, он – сын сестры покойного Льва Николаевича. Кажется, он владелец художественной галереи.

– А как эта галерея называется?

– Ну, девочка, ты слишком многого от меня хочешь! Удивительно уже, что я вспомнила его фамилию. Хотя… чего проще? Можно ведь поискать его в интернете!

Да уж, чего проще… беда только в том, что мне интернетом запрещено пользоваться. Как я уже говорила, Октавиан категорически это запретил. Да я и сама не хочу, чтобы меня вычислили…

И тут старушка проявила неожиданную отзывчивость:

– Хочешь, мы прямо сейчас его поищем?

Я посмотрела на нее с удивлением. Как-то поиск в интернете не вязался с этим божьим одуванчиком.

Она перехватила мой взгляд и рассмеялась:

– Ты что, думаешь, если мне много лет, то у меня нет интернета или я не умею им пользоваться? А как, по-твоему, могла работать без интернета библиотека? Как я могла готовить мероприятия и сообщать о них посетителям библиотеки? И вообще, как, по-твоему, я заказываю питание для Симы? И тяжелые продукты для себя? Как вызываю мастера, если нужно прочистить водостоки?

С этими словами она вышла в соседнюю комнату и принесла оттуда вполне приличный новенький компьютер, поставила его на стол и подключила к сети.

– Ну, дальше уж ты сама…

…Фамилия Кузнецов – одна из самых распространенных в нашей стране, даже в сочетании с именем Виктор она дала многие сотни упоминаний. Но когда я ввела в поисковую систему вместе с этими личными данными слова «Художественная галерея», мне повезло больше, и умная программа сообщила, что Виктор Анатольевич Кузнецов владеет галереей «Вита Нуова», расположенной в Кирпичном переулке.

У этой галереи был даже собственный сайт, однако сайт этот давно не обновлялся и, судя по всему, даже не был доделан.

Ну, хотя бы адрес галереи там был…

Я записала этот адрес на тот же самый листочек бумаги, где Берта Альбертовна нарисовала тот самый экслибрис.

После этого пора было прощаться. Я поблагодарила хозяйку за помощь и угощение и позвала Берри.