Зодчий. Книга III (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 9

Проректор лично спустился, чтобы поприветствовать меня. Раскланялся перед смутившейся Пановой, а затем торопливо попросил подняться к нему.

— У меня чудесный чай с Байкала, Миша! Чудеснейший! Как хорошо, что ты приехал. Очень хорошо, а что за прекрасная дама?

— Оперуполномоченная Панова. Специальная Императорская Комиссия, — отрапортовала девушка.

— Ты опять что-то учудил? — немедленно нахмурился Павлов. — Миша, какого лешего⁈

— Нет-нет, ваше благородие, — поспешно вмешалась Александра. — Наоборот, господин Баженов помогает следствию.

Мы поднялись на второй этаж дома, в просторный зал с огромным столом, вокруг последнего стояло три стула с высокими спинками. Стулья, очевидно, были поставлены перед нашим приходом, и придвинуты к хозяйскому. Очень чопорный слуга старательно поухаживал за Пановой, которая, надо отметить, держалась вполне уверенно.

— Признаюсь, не ожидал кого-то ещё, — сказал Павлов, когда мы расселись, и перед каждым появилось по фарфоровой чашке. — Однако глазу старика приятна восхитительная прелесть молодости.

Он, не скрывая, любовался Пановой, и девушка принимала это внимание с достоинством.

— Так чем могу помочь?

— Вы же знакомы с князем Васнецовым? — прямо спросил я, и Александр Сергеевич даже отставил чашку в сторону.

— Почему-то я так и подумал, что наши разговоры мы оставим напоследок. Однако такого вопроса не ожидал совершенно, — улыбнулся Павлов. — Знаком. Конечно, знаком. Мы даже можем назваться хорошими товарищами. Для друзей, конечно, в нашем возрасте, дорасти сложно. И всё же…

— Дело государственной важности, — начала было Панова, но умолкла под моим взглядом и покраснела.

— Я заинтригован. Продолжайте!

— У нас есть доказательства измены одного из ведущих лиц в Специальной Комиссии, Александр Сергеевич, — вступил я. — Слепки.

— Господи, неужели Михаил Венедиктович замешан в чём-то? — ахнул Павлов. — Быть того не может. Кристально честный человек!

— Он — нет. А вот его люди…

— Понял вас. Вы, полагаю, хотите добраться до него через меня? Чем вас не устраивает официальный путь?

— Александр Сергеевич, при всём уважении, это должно быть передано лично в руки. Ни я, ни госпожа Панова не знают, кто ещё может быть замешан, — мягко объяснил я.

— Хм… Понимаю тебя, Мишенька. Понимаю. Хорошо-хорошо. Дайте мне одну минуточку, раз всё так серьёзно.

Он поднялся из-за стола и медленно пошёл к выходу. Каблуки его туфель стучали по каменному полу, и эхо распространялось по залу, отражаясь от стен и потолка. Наконец, хлопнула дверь.

— Почему вы мне помогаете? — вдруг спросила Панова.

— Я дал слово.

— И только?

— Мне кажется, у нас есть кое-что общее, — глянул я на девушку. — Мы оба не любим нечистых на руку людей. Если можно сделать этот мир лучше, почему бы так не поступить?

— Вы были бы идеальным дознавателем… — покачала головой Александра. — Побольше бы таких. Тогда система бы не ломала вновь приходящих, а учила их истинному кодексу.

— Простите, но я свою стезю уже выбрал, — улыбнулся я девушке. — Предпочитаю строить тюрьмы, а не наполнять их.

Уголки её губ дрогнули, поднимаясь, но глаз Панова от меня так и не отвела, будто решаясь что-то сказать. И когда, наконец, собралась с силами — внезапно открылась дверь, и на пороге возник Павлов.

— Ну что, Мишенька. Кажется, удача на твоей стороне. Михаил Венедиктович согласен встретиться. Летний сад, вход с набережной. Полночь. Надеюсь, ты сможешь быть? Мне бы не хотелось звонить ещё раз и просить перенести встречу.

— Спасибо, Александр Сергеевич, — поднялся я.

— Сиди-сиди! — Павлов шёл к столу. За ним снова открылась дверь, и вошла служанка в скромном наряде.

— Госпожа Панова, моя помощница Мария хотела бы провести для вас небольшую экскурсию по моему изумительному дому. Уверен, она окажется для вас увлекательной. А мне бы хотелось перекинуться парочкой слов с Михаилом Ивановичем, если не возражаете. Наш разговор будет очень скучен для вас. Чертежи, схемы, материаловедение и момент инерции. Всякая унылая чушь.

— Конечно, господа. Спасибо вам, ваше благородие. Огромное спасибо, — торопливо поднялась Панова. — Империя не падёт, пока в ней остаются такие люди, как вы.

— Какие громкие слова! — покачал головой Павлов, но от улыбки не удержался.

Когда девушка покинула залу, Александр Сергеевич нетерпеливо побарабанил пальцами по столу, поднялся и поманил за собой. Я, ни слова не спрашивая, последовал за проректором. Кажется, он вёл меня в святая святых…

— Сгораю от нетерпения посмотреть на твою схему! — повернулся Павлов, когда мы вышли в коридор и поднялись на один этаж. После чего проректор подошёл к глухой стене, в которой прятался потайной механизм. Инициировал отпирание замка, и та поползла в сторону, открывая узкий освещённый ход.

Я не успел сделать шаг, как зазвонил телефон. Номер незнакомый. Так, сейчас же вроде должны был быть готов модуль связи Черномора. Он, наверное, и звонит. Я сбросил вызов, но через миг телефон снова зажужжал.

— Ответь, — попросил Павлов. — Мне нужно всё твоё внимание. Мария твою подружку умотает и покормит. Часа два ей точно будет не до тебя. Дом ты мой видел. Тут есть на что посмотреть.

— Простите, Александр Сергеевич, — я вытащил телефон из кармана и поднёс к уху:

— Слушаю.

Павлов исчез в проходе, дабы не мешать разговору.

— Привет, Баженов, — сказал знакомый голос. — Как тебе Петербург? Стоит ещё столица?

— Старший комиссар Шибанов? — узнал я говорящего. — Очень неожиданный звонок.

— Отчего же? С твоими манерами, Баженов, вполне ожидаемый. Саша далеко?

— Не понимаю, о чём вы, — я сделал глубокий вдох и отправился по линии связи до сотовой вышки, и дальше по сигналу.

— Давай не будем играть. Мне нужно то, что ты ей отдал. И мне нужна она. После этого посчитаем инцидент исчерпанным.

— Ты копаешь себе могилу, Шибанов, — тихо сказал я. — И она всё глубже и глубже.

— Мне терять нечего. Мне нужны слепки, что бы на них ни было. И мне нужны гарантии, что ты больше не полезешь в мои дела. Так что давай, возвращайся. И привези мне Сашу.

— Пока я не очень понимаю, для чего мне это делать, — хмыкнул я. — Тебе ведь недолго осталось. Лучше бросай всё и беги куда-нибудь в сторону Персии, а ещё лучше в Америку.

— У меня другие планы, Зодчий. Говори давай.

Пауза. Потом послышалась какая-то возня, затем раздался удар по чему-то мягкому, и, под конец, едва уловимый всхлип. Женский.

— Говори, дура! — повысил голос Шибанов, а затем раздражённо обратился. — Хаиров, да дай ты ей нормально!

Я проскользнул по линиям, отследив звонок, и мой кулак инстинктивно сжался. Трактир «Логово Друга»…

— Да что я сам-то всё должен делать? — возмутился комиссар, и женщина на заднем фоне вскрикнула от боли.

Паулина…

— Меняю твою девку, на мою, Баженов. Поезд в Минск отправляется в полдень. Ты успеешь. Жду. Время пошло. И да, не вздумай тут тревогу поднимать. Ты же не дурак, понимаешь, что тогда будет.

Нас разъединило.

— Всё в порядке, Мишенька? — появился в проходе Павлов. Брови его вопросительно изогнулись.

— Ещё одну минутку, Александр Сергеевич, — очень ровным голосом проговорил я. Да, пока у меня процессы не налажены совсем, раз требуют непосредственного участия. На один день покинул свои земли, и здравствуйте.

— Дела не ждут, понимаю. Удивлён, что ты вообще смог выбраться с фронтира так быстро. Строить в таких отвратительных условиях непросто. Но ты справился! Я наслышан об успехах! — он вдруг поднял ладони. — Ладно, Мишенька, умолкаю и более не мешаю!

— Простите, Александр Сергеевич. Очень неудобно, но сейчас на самом деле вопрос жизни и смерти.

И это ведь, к сожалению, не фигура речи. Я снова взялся за телефон, пару секунд размышлял, а затем выбрал номер из контактов. Вот только мне позвонить не дали. Мобильный затрезвонил за миг до того, как я успел нажать на кнопку. Номер снова незнакомый, но не тот, с которого звонил Шибанов.