Зодчий. Книга III (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 11

— Ваше благородие, — сказал я ему в спину. — Выслушайте меня, пожалуйста.

— Да-да, конечно! — Павлов обернулся, но всё равно не знал, куда деть руки. — Что ты хотел?

— Я хотел бы предложить вам соавторство, ваше благородие. На этот патент.

— Что, прости? — Александр Сергеевич опешил ещё больше. — Мне?

— Вы единственный человек, который в меня верил.

— Но ты этого добился сам! Нет-нет, я не могу! Ты не хочешь заниматься бумажками? Я всё возьму на себя! Просто ради помощи тебе. Миша, это прорыв, понимаешь? Прорыв! Это изменит совершенно всё! Господи, ты вообще понимаешь, что мне принёс?

Я покачал головой:

— Догадываюсь, Александр Сергеевич, но вы меня не поняли. Я хочу, чтобы вы были именно соавтором. Полноценным. Разве что было бы неплохо оставить принятие окончательных решений по договорам за мной. Прибыль же от доходов поделим пополам.

Павлов подошёл ко мне вплотную, глядя в глаза.

— Нет, Миша. Так нельзя. Это твой успех, не мой, — сказал он. — Мне несказанно приятно, что мой долг как учителя выплачен Империи сполна, раз она обрела такого сына. Но ты должен сам нести свою ношу. Я старый человек, и эта дорога уже твоя.

— Я делаю это не из-за щедрости, Александр Сергеевич. И не только ради благодарности за вашу поддержку все эти годы. Мне нужно ваше имя. Потому что имена открывают двери. И имена закрывают вопросы. Да и кто лучше вас разбирается во всех этих закулисных патентных вещах?

Он улыбнулся, заметно успокоившись и переключившись на деловой лад:

— Десять процентов, Миша. И право на получение вознаграждения по наследству.

— Идёт, — я протянул ему руку.

— Это открывает много дверей, Миша. Хотя, наверное, теперь уже заслужено: Михаил Иванович, — сказал Павлов, пожимая мою ладонь. — И кстати, насчёт них. Я разузнал про этого Блиновского и задал пару вопросов нужным людям. Нынче там поднимается страшная буря, скажу я вам. Так что Конструкт в Приборово скоро останется без Зодчего. Блиновского оттуда выпишут в ближайшие дни. Но, по-хорошему, Михаил Иванович, вам бы взять помощника. Ведь вы, возможно, отправите Российскую Империю в новую эпоху. В техномагическую революцию!

Я хмыкнул с максимальным скепсисом.

— И в свете того, что я вижу сейчас, ваше сомнение мне понятно, — продолжил проректор. — Пока мы разбираемся с заявками и защитой патента, никому лучше не видеть ваших схем. Я попробую продавить передачу Колодца. Сошлюсь на ваше изобретение и важность наработок. Однако больше никому не показывайте это… Как вы его назвали? Усилитель Баженова?

— Фокус-Столб.

— Скромно, но верно. Так вот, Михаил Иванович, не забывайте: мир Зодчих жесток. Жажда славы или же богатства сводит с ума даже уважаемых членов общества.

— Александр Сергеевич, — прервал я его. — Вы не могли бы вернуться к прежнему обращению? Меня от вашего «вы» током бьёт.

— Привыкай. Священный Гранит! Ты понимаешь, что мы, два выходца из простого народа, утрём нос всем этим аристократам в десятом поколении? Ну, конечно, это сделаешь ты, но раз моя фамилия будет там стоять, то в глазах общества это будет знатная оплеуха!

Он потёр ладони с довольным видом.

— Так, а теперь я бы хотел сесть работать. Позволь, я провожу тебя… Можешь подождать свою подружку внизу, там есть изумительная комната отдыха, а я должен работать. Да-да. Работать.

Мы прошли по узкому ходу обратно на лестницу, после чего задумчивый Павлов указал мне пальцем вниз:

— Туда спустись, потом налево. Потом направо. Затем через зал. Пролёт, на ним сразу вниз и влево. Третья дверь, чёрная.

Протараторив это, проректор нырнул в своё убежище, и жирной точкой за ним закрылась потаённая стена.

Так… Налево-направо-зал-лестница-вниз-влево. Влево? Или вправо? И какая дверь? Чёрная, но после того, как направо?

Пуф…

— Зачем мы здесь? — Панова озиралась по сторонам с подозрением. Недра Апраксиного Двора место не для слабонервных людей, но мне нужно было именно сюда. Я уверенно лавировал между лавок с товарами из различных стран. В основном контрабанда, и происхождение большей части местных предложений было весьма мутным.

Однако простые люди шли сюда без ропота. Цены решают всё. Здесь они всегда оставались ниже, чем где бы то ни было.

Я свернул в узкий переулок, еле разминувшись с широкоплечим и пузатым мужчиной в чалме. Тот запыхтел возмущённо, но я щёлкнул пальцами, высекая огонь, и конфликт сразу угас. Весьма разумное решение. Зачем спорить с одарённым, когда можно не спорить?

— Сколько у вас аспектов, Михаил Иванович? — не удержалась Александра после этого инцидента. Опустила руку, которой потянулась к кобуре.

— Все, что есть — все мои, — уклонился я от прямого ответа. — Сюда!

Мы миновали пахнущую пловом закусочную, где расслабленного вида неофит огня колдовал над огромным чаном, контролируя стихию так, чтобы пламя было равномерно распределено по поверхности. На лбу кудесника выступила испарина от напряжения и жара. Следующий отворот, и здесь запахнулась пола палатки с оружием из Непала. Очень нехорошие клинки, надо сказать, и под запретом во всём цивилизованном мире. Однако здесь их всегда можно было приобрести за приемлемые деньги. Если знать, с кем прийти и куда. Напряжённый взгляд охранника не слезал с нас, пока мы не нырнули в следующий проход между палатками.

Через несколько минут мы пришли туда, куда нужно.

— Боже… — выдохнула Панова. Спутница увязалась за мной, не зная чем убить время в столице. И в одиночестве оставаться не хотела. Я же не возражал против прелестной компании, но сразу предупредил, что у меня есть кое-какие дела. Она обещала не мешать.

— Вот оно, — с напускным равнодушием сказал я. Здесь нельзя показывать интерес, хотя у меня внутри всё дрожало от нетерпения. — Земля обетованная для ценителей!

— Это? — почти с омерзением проронила Александра. Её деловой костюм в местных реалиях был максимально нелеп. Она оглядела ряды, где прямо на земле расположились сколоченные из досок прилавки, покрытые клеёнкой. — Михаил Иванович, это же барахолка!

— Блошиный рынок, госпожа Панова! — важно заметил я. — Сокровище!

Это место я выделил ещё когда учился. Потому что для моих планов это была золотая жила. Ведь то, что относят в антикварные магазины, часто имеют очень презентабельный вид. Всё отреставрировано, начищено, накрашено и, несомненно, обладает нужным Эхом. Куча людей поимеют деньги за работу с безделушкой, ищущей богатого ценителя, и каждый захочет свой кусочек. Поэтому товары такие стоят, как лопасти вертолёта! Блошиный рынок — совсем другая история.

— Надеюсь, вы мне поможете? — спросил я у Пановой, даже не глядя на девушку. Мой взгляд уже выцепил несколько потенциально полезных находок.

— Чем⁈

— Вы мне нужны исключительно как человек, у которого есть две руки, — улыбнулся я спутнице. — Обещаю сильно вас не нагружать, но поверьте, пустыми мы отсюда не уйдём.

Я подошёл к первому прилавку, изучая товары. В основном барахло. Нашлась старая чашка с Эхом второго ранга, тусклая заколка с первым уровнем. Продавец сидел на раскладном стуле и наблюдал за мной через смотровую щель полуопущенных век. Он совершенно точно понимал, что ничего ценного у него на продажу не имеется, и потому просто коротал день.

Александра же заинтересовалась литой фигуркой древнего русского воина. Металлическая лошадь встала на дыбы, и с неё указывал куда-то сломанной конечностью бородатый витязь. Состояние фигурки аховое, да ещё и штамповка. Даже не окрашенная никогда не была.

— У папы такой был, — тихо проговорила Панова и потом отложила солдатика в сторону. — Какое же старьё!

Продавец не дрогнул. Он привык и к худшим вердиктам, а я пошёл к следующему прилавку. О, чего здесь только не было. Старинные часы, размером с гроб; кожаные древние ботинки, начищенные, но протёртые на складках; садок для рыбы; колесо из-под велосипеда; набор деревянных линеек.