Маскарад благих желаний - Романова Галина Владимировна - Страница 6

После перекуса сразу отправились в районное отделение полиции, там долго совещались. Созванивались со своим руководством.

– Что нам делать, товарищ генерал? – вопрошал Никита. – Происшествие не на нашей земле. Это район и…

– Так, майор, остановись и послушай, – прервал его Остров.

Генерала он получил недавно. Открыто этому радовался и гордился. И Степанову донесли, что после этого Остров предпочитал, когда к нему обращались по званию, а не по имени-отчеству, как часто случалось прежде.

– Гражданка, которая погибла, не просто так себе женщина, а очень влиятельная бизнесвумен, – тихим голосом начал пояснять генерал Остров. – У нее такие друзья, что их имена лучше проговаривать шепотом. Так вот, эти друзья настоятельно рекомендовали заняться расследованием и поиском виновных в ее гибели нашему отделу. И поэтому ты не гундосишь, а работаешь на земле. Все понятно?

– Так точно.

– А завтра с утра ко мне в кабинет с докладом. Что, как и почему. И версия, майор, версия у тебя уже должна быть на девять часов утра понедельника. Все, работай, если хочешь к лету подполковника получить!..

Вот честно? Он бы сейчас – в вечер воскресного дня – с радостью бы повалялся дома на диване, щелкая пультом от телевизора. Ему все равно было что смотреть. Просто хотелось насладиться покоем, подремать под монотонное бормотание телеведущего. Кто-то мог позволить себе подобное блаженство каждый вечер. У Никиты такой привилегии не было. В лучшем случае успевал поужинать дома и принять душ. В худшем, как вот теперь, приходилось торчать всю ночь в кабинете следователя райотдела.

Результаты вскрытия были готовы ближе к часу ночи. Еще раньше им позвонили и доложили, что снегоход Грековой на момент аварии был в полном порядке. В баке достаточно бензина. Тормозная система исправна.

– Ничего такого, товарищ майор, что могло бы указывать на умышленную порчу техники, не обнаружено.

– Уже неплохо, – ответил Никита.

Найда прижималась к его уху своим, бессовестно подслушивая.

– Ждем результатов вскрытия…

А результаты ошеломили.

– Она сломала себе шею, когда упала на снегоходе в овраг, – проговорил патологоанатом, входя в кабинет следователя в новенькой дубленке, вязаной шапке и унтах. – После падения и после того, как ее прижало снегоходом, она получила множественные ссадины и переломы, но все они не сыграли ключевой роли в ее смерти. Грекова погибла, сломав шею при падении в овраг.

– Это все?

Никита так обрадовался отсутствию криминального следа в гибели важной персоны, что неуместно заулыбался. Найда тут же толкнула его коленом под столом.

– Нет, это не все, господа полицейские.

Патологоанатом прошелся по кабинету. Встал у окна, прижимаясь задом к подоконнику, потом стянул вязаную шапку и сунул ее в карман дубленки.

– Одежда Грековой вся в крови.

– Это логично, – осторожно заметил местный следак.

– Да, если бы это была ее кровь.

– А она не ее?

Голос у Никиты на этом вопросе странно сел. От предчувствия отвратительных поворотов в деле его даже затошнило.

– Кровь не ее. Она другой группы и принадлежит мужчине.

– Ее мужу? – одновременно вырвалось у него и Найды.

– Возможно, – пожал «последний» доктор плечами под новенькой дубленкой. – Это еще предстоит выяснить. На настоящий момент все делалось быстро, сами понимаете. Но группа вторая.

– Звони доктору Воробьеву, – потребовал Никита у следователя райотдела. – Он-то точно знает группу крови Грекова.

– А у меня нет его номера телефона. – наморщил малый лоб. – Да и поздно уже. Человек спит.

– Какой спит, ну какой спит! – возмутился Никита. – Звони их участковому. У него точно есть номер Воробьева. Он очень подробно о докторе рассказывал.

Номер телефона у участкового был. Но прежде, чем он его продиктовал, прошло полчаса. Участкового не могли добудиться.

– Виноват, товарищ майор, – бормотал тот спросонья. – Звук выключил. Виноват. Сейчас номер телефона доктора найду…

Воробьев ответил, словно ждал их звонка. И это в половине второго ночи.

– Не спите? – удивился Никита.

– Я не могу уснуть, – ответил Воробьев. По голосу было понятно, что он находится в подавленном состоянии.

– Такая беда с Аленой! Господи… Не мог же он ее… Это же не он?! – Воробьев отчетливо всхлипнул.

– Кто, Иван Сергеевич? Вы кого имеете в виду? – Никита закатил глаза. Утешать истеричного мужика он точно не станет. Потому что устал, промерз, спать хочет. Его самого кто бы утешил. Он сейчас в этом остро нуждался. Вчерашняя Светлана, к примеру. Милая, симпатичная, заботливая. Кстати… – Надя, в машине остались бутерброды, – вспомнил он. – Тащи!

– В половине второго ночи жрать?! – ужаснулась Найда.

– Тащи, – скомандовал он, вполуха слушая слезливые пришепетывания доктора Воробьева. – Жрать хочу…

Найда заворчала что-то про его ненасытность и сказала, что никуда не пойдет, на бутерброды еще будет время, обратная дорога, например. Тут Воробьев наконец-то перестал всхлипывать и спросил убитым голосом:

– Вы позвонили по делу?

– Разумеется, Иван Сергеевич. Какая группа крови была у Валерия Грекова?

– Была?! Почему была?! Вы нашли его… тело?! – завопил на высоких нотах Воробьев.

– Никого мы не нашли. – Никита тяжело вздохнул. – Вы не ответили на мой вопрос.

– У Валеры вторая группа крови. Резус положительный. А в чем, собственно, дело?

– Я потом вам все расскажу, Иван Сергеевич, – пообещал Никита. – Спокойной вам ночи. И да, уже сегодня днем нам с вами будет необходимо встретиться.

– Зачем? – сделался сразу строгим и тихим Воробьев.

– Поговорить о ваших соседях. Думаю, что во второй половине дня мы к вам подъедем. Вас устроит?

– Да, – не стал он важничать и ссылаться на расписание. – Я еще вечером отменил все встречи на сегодня. Не до того мне.

– Чего это он так переживает? – рассуждал на обратной дороге от райцентра до Москвы Никита. – Влюблен, что ли, был в нее?

– Сильно сомневаюсь, – отозвалась Найда, потирая левой рукой глаза, правой она рулила. – Кому надо влюбляться в больную соседку?

– Она красивая была.

– Так болела чем-то неизлечимым – участковый, помнишь, говорил?

– Помню. Но… Может, он надеялся ее вылечить? Красивая, богатая. Он, я так понял, одинокий. Потому и кручинится сверх меры.

– Он просто нормальный сосед. – Найда вздохнула и скривилась. – Что ты жрешь, Степанов? Меня сейчас вырвет!

Никита жевал бутерброды из хлеба, колбасы и чесночного соуса, сделанные заботливой Светланой. Вонь от соуса в машине стояла невыносимая. Нет, вкусно было. Просто запах. Бутеры весь день пролежали в пластиковом контейнере. Подзадохнулись малость. Было вполне съедобно, но не ароматно.

– Девушка бутеров наделала с утра.

– Это я уже поняла. И чеснока добавила. Умница какая. Чтобы никто с тобой целоваться не полез. Даже собака! – она поняла, что сказала, и с улыбкой добавила: – Даже я!..

Она довезла его до дома, велела выспаться.

– В отдел сама заеду, доложу обстановку. После обеда тебя подберу, и поедем к доктору.

Глядя вслед стоп-сигналам ее машины, Никита рассеянно подумал, что такая забота со стороны Найды вполне может быть продиктована корыстью. Лишний раз предстать перед руководством энергичной, не знающей усталости сотрудницей, не спавшей до четырех утра, а утром явившейся на службу без опоздания, – это дорогого стоит. Но Никита так устал, что на возможную меркантильность Найды ему было плевать. Едва скинув берцы и длинный пуховик, он прямо в толстых штанах и свитере упал на диван в гостиной и мгновенно отключился.

В десять часов утра его разбудил звонок Вовы Стрельцова.

– Где ты, шеф? Остров тебя уже трижды спрашивал.

– А Найды что, нет? – тер ладонью Никита глаза, пытаясь проснуться.

– Нет ее. Заболела она. Позвонила утром, сипит. Горло, температура. Вас где вчера мотало?