Плохая карма (СИ) - Сомов Андрей - Страница 3

Молча, махнул рукой в ротону отдельно стоящего дома, бывшей «резиденции» Карела, хмыкнул недоумевающее, и пошел далее.

У входа стоял часовой. Тоже, ранее не знакомый здоровый верзила. Одетый с головы до ног в камуфляж, чисто выбритый и с автоматом на перевес. Автоматом Карл…! И держал он его на груди, а не за спиной.

- Куда?,- мрачно поинтересовался он.

- Туда.

- К кому?

- К нему.

Высокоинтеллектуальный разговор мог продолжаться еще долго. Поэтому, начиная раздражаться от того, что ничего не понимаю, сквозь зубы процедил:

- Скажи Шкафу, Пустой пришел.

Тот, молча оглядел меня с ног до головы. Хмыкнул. И зашел в помещение, оставив меня на пороге. Я стоял на месте и начал закипать от догадок. Неужели так много поменялось на Базе за месяц? Или Карел порядки навел? Ведь не мог же Щкаф так всех построить? Или я плохо разбираюсь в людях? Нееет, в Шкафе я ошибиться не мог.

От размышлений меня оторвал охранник, молча выйдя на крыльцо и кивнув головой внутрь дома.

Я зашел в помещение, в котором бывал до этого не часто. Карел меня в гости к себе не звал как то… да и я от начальства старался всегда держаться на почтительной дистанции. В подпёрдыши никогда не лез.

Сначала я услышал звуки музыки от работающего телевизора. Назойливо в оба уха, долбила какая то попса. Я вдруг вспомнил, что в казарме, телек показывал что-то, но то ли приглушенно, то ли совсем без звука. Местные умельцы оживляли технику и запись шла с флешки.

В комнате, на краю кожаного дивана сидел, закинув ногу на ногу, хозяин «Базы» – Шкаф. В домашних тапочках на босу ногу, трико и клетчатой рубашке навыпуск. Ну, чисто работяга с завода, пришедший домой. Раньше стригся коротко, а теперь видимо решил отпустить прическу. На очень глупой и толстой морде, начали появляться дополнительные складки, грозящие со временем перерасти в подбородки. Килограмм сто тридцать мяса, сидело вальяжно развалившись на краю дивана. В правой руке был пульт от телевизора, левой рукой лениво обнимал какую то девицу неопределенного возраста, с ногами забравшуюся на диван и прильнувшую всем телом к туше Шкафа. На ней была майка из-под которой на прыщавой заднице красовались кружевные трусы неприятного и непонятного цвета.

Та, две своих руки держала на груди Шкафа, положив еще на них и свою голову с копной волос перегидрольного цвета, то ли рыжих, то ли светлых, то ли хрен пойми каких…

Клава, из ларька, с сигаретами и пивом. Даже попыток одернуть задравшуюся майку, приосанится, или просто сесть не сделала.

- Здорово дружище! - Делано, радостно с улыбкой на лице чуть ли не проорал я, подходя к дивану с протянутой рукой для дружеского рукопожатия.

На братские объятия я уже не рассчитывал. Я уже не ни на что не рассчитывал.

Я все понял.

Но, тем не менее, с застывшей улыбкой на лице и радостными интонациями в голосе я пододвинул стульчик и прежде чем усесться на него встал перед Шкафом в позе просителя, слегка согнув спину, с притянутой рукой для рукопожатия. Его приветствие мне уже было нафиг не нужно, я просто хотел, то ли убедится, то ли поиздеваться, то ли над собой, то ли над ним.

Тот, бросил быстрый и недовольно-брезгливый взгляд вниз на мои берцы, мол, наследил тут. Липкими пальцами отпустил пульт и протянул руку к моей. У меня было такое впечатление, что я сжал котлету. Тот, даже малейшего напряжения в пальцах не сделал. Слишком быстро отпустил рукопожатие, которое он и не старался удержать, схватился за пульт снова. Толстая голова, некогда одного из главных посмешищ стаба, чуть отвернувшись смотрела в телевизор. Тапочек на босой ноге лениво покачивался вверх-вниз.

Я, не прекращая улыбаться, до судорог на лице, опустился на стул.

Проснувшись в отвратительном настроении и не выспавшись толком от всеобщего храпа в казарме, я стал с интересом смотреть по сторонам. Спрыгнув с «пальмы», то есть со второй полки на нарах. (почему то второй этаж считается не престижным, хотя мне гораздо приятнее смотреть на потолок, чем на пердящую жопу соседа сверху). Впрочем, вещи со второго яруса шконки я скинул на пол, не поинтересовавшись согласия на то у неизвестного мне хозяина. Возражений не поступило. Ну и ладушки.

Все говорили в пол-голоса, никто не балагурил и не шумел, как нашалившие дети перед приходом строгого воспитателя.

Через некоторое время, стальная дверь в казарму открылась, лязгая замком и на раздаточной тележке вкатилась, толкаемая теткой - поварихой в белом халате, которую я тоже раньше не видел, громадная кастрюля и кипа металлической посуды, гремящая на каждой неровности пола. Все, уже довольно шумя, уселись за стол, который раньше стоял в столовой и стали получать в миску порцию… чего-то… наверно очень вкусного и полезного. Затем в пластиковые кружки наливался живчик. Всем поровну.

Очень демократично так…

Отведав местных деликатесов и запив все это благолепие разбавленным безо всяких мер живчиком, организованная толпа, как то пугливо и не спеша стала выходить во двор, на солнышко. От здания казармы, то же никто, далеко как раньше не уходил. Только несколько человек торопливо двинулось к ангару, в котором ранее находились автомобили и прочая полезная дребедень. Грохот чего-то металлического и нервный взвизг шлеф-машинки говорил о том, что дошли.

Я, намеренно не разговаривал ни с кем из ранее знакомых мне обитателей казармы, с новичками то же знакомств не заводил. Никто из постояльцев то же не стремился мне излить душу, что произошло за последний месяц.

Итак все было понятно. Шкаф, прежний увалень и недотёпа, выдавил из себя… Нет, не выдавил, а сбросил шкуру как змея, или кто там… и наружу вылезло то, что долгие годы скрывалось в нем. Стикс, его звериные законы выживания, беспринципность и жестокость, предательство и… наверное все самое негативное, плохое и постыдное, что есть в человеке вырвалось из него наружу и стало верховодить.

И видимо ему это нравилось и доставляло удовольствие. Чувство беззакония и вседозволенности, сделало из вчерашнего недотепы и неудачника, забитого и закомплексованного маленького человечка, ничтожества, в тирана. Хозяина судеб и жизни. Устанавливающего свои законы и взгляды на всё.

Ну что ж, все к этому и шло. Предпосылки то были. Я их видел. И они меня если не пугали, то напрягали. Теперь, смертью Ласты его не завиноватиш. Да он вообще про него помнит? Ну, подставил я этого олуха под зубки зараженного. Но ведь все равно он был здесь не жилец! Рано или поздно кто ни-будь его или грохнул бы, или зараженный бы его захомячил. Он ведь блаженный был! И к тому же у меня, был веский повод! Ведь сработало же!

Я захотел посмотреть на Арену и свой бывший «спорт-зал». Быстрым шагом, разговаривая сам с собой как шизофреник, я от казармы быстрым шагом направился внутрь стаба.

- Эээ…эээ…эээ…, - чей то нелепый окрик остановил меня на пол пути.

Как телок я обернулся на экалу.

Широко расставив ноги, метрах в пятнадцати от меня стоял щупленький парнишка в натовском камуфляже. Лицо, по детски глупое и какое то глумливое. Надменно задирает подбородок вверх, от чего глазные яблоки прикрываются веками и вид становится надменным.

- Куда? Куда? Куда?, – через губу, но командным тоном спросил он.

- Чего ты там раскудахтался? - начал заводится я.

Тот действительно ошалел от такой наглости. Вышедшая казарма притихла и наблюдала с интересом.

-Ну-ка, иди сюда…- скомандовал он.

Поднял обе руки, согнул их в локтях и поманил меня кистями рук.

- Да ты охерел что ли? – поинтересовался я.

Тот скривил челюсть и быстро сделал несколько шагов в мою сторону. Метрах в двадцати от меня в пол-голоса разговаривала «высшая каста» в камуфляже в количестве трех рыл. Их я визуально помнил со времен прошлой «Базы», но не по именам. Все они были в команде Карела. Перестали затягиваться сигаретами и так же с интересом смотрели на происходящее.