Барин-Шабарин 8 (СИ) - Старый Денис - Страница 22

Буоль схватил карту, его пальцы дрожали.

— Зачем вы мне это показываете?

— Потому что Австрия еще может выбрать правильную сторону.

Я встал, подошел к окну. За туманной пеленой угадывались огни Вены.

— Англия вас непременно предаст, — продолжал я. — Франция — тоже.

Вдруг где-то в доме хлопнула дверь. Послышались шаги — быстрые, нервные.

— У вас еще гости? — осведомился я, оборачиваясь.

Буоль побледнел.

— Нет, — проговорил я. — Может это кто-то из слуг?.. Я никого боле не жду.

Дверь приотворилась.

— Ваше сиятельство… — развел руками лакей, — я не…

Оттолкнув его, на пороге вырос высокий мужчина в английском мундире.

— Полковник Монтгомери, военный атташе ее величества, — представился он с легким поклоном. — Кажется, я прервал интересную беседу.

Я напрягся. Англичанин улыбнулся, проговорив вкрадчиво:

— Кстати, адмирал Нахимов передает вам привет. С Мальты.

Буоль в ужасе смотрел то на меня, то на англичанина.

Игра усложнялась.

Эгейское море было покрыто дымкой рассвета, словно серебристым саваном, накрывшим могилы погибших кораблей. Оба турецких корабля исчезли из виду, превратившись в обломки и всяческий сор, плавающий на поверхности воды.

«Язону» тоже досталось. Матросы снимали изорванные вражеской картечью паруса и ставили запасные. Латали поврежденные ядрами борта и рангоут. Бриг был одним из последних рыцарей уходящей эпохи парусников. Его залитая кровью палуба словно свидетельствовала об отмщении за муки, перенесенные греческим народом.

Капитан-лейтенант Ширинский-Шихматов осматривал горизонт, стараясь увидеть глазами опытного моряка любые признаки опасности. Вчерашняя выгрузка оружия и боеприпасов прошла успешно. Греческие повстанцы были чрезвычайно благодарны русским братьям, но «Язон» не спешил покидать воды Эгейского моря.

Задуманное капитаном-лейтенантом не входило в его обязанности, вмененные Главным Морским штабом. Скорее — наоборот. Если Ширинский-Шихматов выполнит свой замысел и при этом потерпит неудачу — это может стоить ему карьеры. Если — не хуже. И все же, просто доставить оружие и наблюдать с моря, как греки насмерть сражаются за свою свободу, истекая кровью, ему не позволяла честь русского морского офицера.

И потому он принял решение разделить экипаж своего корабля. Половина команды останется на борту, для того чтобы поддерживать повстанцев артиллерией с моря, а другая, во главе с самим капитаном-лейтенантом, высадится на берег в качестве десанта.

Он подозвал лейтенанта Гурина.

— Вот что, Аполлон Юрьевич, — начал командир брига. — Я высаживаюсь на берег с отрядом матросов, для того, чтобы поддержать наших православных братьев в сухопутном сражении. Вы остаетесь за командира. Ваша задача, по возможности, поддерживать нас огнем и заодно стеречь от возможного нападения с моря. Как поняли, господин лейтенант?

— Вас понял, ваше благородие!

— И если я не вернусь живым, приведете «Язон» в Севастополь, напишите рапорт и расскажете обо всем Софье Николаевне, моей супруге.

— Я это сделаю, Василий Владимирович, но лучше уж вы возвращайтесь живым.

— Как Бог даст.

Через час два баркаса с русским десантом отбыли к берегу. Каратассос встретил Ширинского-Шихматова на причале торжественно и одновременно напряженно. Он понимал всю важность момента, осознавая, что теперь судьба восстания зависит не только от оружия, привезенного русскими братьями, но и от того, как они — греки — будут мужественно сражаться плечом к плечу моряками, прибывшими из далекой России.

— Мы привезли еще немного оружия, — сказал командир «Язона» Ширинский-Шихматов, глядя на лица мятежников, отражавших смесь страха и надежды. — И намерены помочь вам в деле. Так что, прошу вас, доложите диспозицию.

Каратассос невольно посмотрел туда, где повстанцы сдерживали натиск турецкого гарнизона. Оружейная и пушечная пальба доносилась оттуда. Османы готовы былисломить сопротивление греческих патриотов. Нужно было действовать быстро.

— Наши закрепились у храма Николая Чудотворца, — мрачно заметил Каратассос. — Турки окружили их. Нужно разорвать кольцо о освободить наших героев.

— Тогда пойдем вместе, — ответил Ширинский-Шихматов, кивнув своим подчиненным. Матросы спешно выгрузили оружие и боеприпасы, передавая все, что смогли спасти во время жестокого сражения с двумя турецкими фрегатами.

Утро следующего дня застало окрестности городаПолигирос, объятыми хаосом битвы. Русская корабельная артиллерия вела интенсивный обстрел турецких позиций, пытаясь оттеснить врага подальше от берега.

Воспользовавшись суматохой, отряд капитан-лейтенант-лейтенанта Ширинского-Шихматова, бок о бок с повстанцами, во главе с Митрофаноисом Каллерисом, коренастым греком с золотыми серьгами в ухе и турецким ятаганом за поясом, подступил к церкви Николая Чудотворца.

Не считая двадцати матросов с «Язона», в группе прорыва было еще несколько десятков мужчин и подростков — соплеменников Каллериса. Они выстроились в линию, прижимая к плечам древние кремневые ружья, а кто и самодельные арбалеты. Смуглые лица сияли гордостью, за то что им выпала участь сражаться за свою свободу.

Капитан-лейтенант с русского корабля смотрел на этих бойцов скептически. Он понимал, что в этом штурме многие из них полягут, не принеся восстанию существенной пользы, но логика войны такова, что и не обстрелянные и плохо обученные новобранцы тоже могут сыграть свою роль в предстоящем сражении. В качестве — пушечного мяса.

Каллерис говорил по-русски, потому его Каратассос и назначил для взаимодействия с русским десантом.

— Действуем следующим образом, — сказал ему Ширинский-Шихматов. — Ваши люди должны открыть огонь по турецким позициям. Главная задача — плотность огня, чтобы неприятель и головы не мог поднять. Я же со своими людьми пойду на прорыв. И как только мы свяжем боем османов, вы со своим отрядом тоже переходите к рукопашной.

— Вас понял, господин капитан-лейтенант! — откликнулся грек и обратился к своим бойцам по-гречески.

Через десять минут, греки подняли пальбу по укреплениям турок, окружившим церковь. Ширинский-Шихматов только головой покачал. Огонь из старинных фузей и мушкетов нельзя было назвать особо плотным. Спасибо, что обороняющие крепость греки, ударили со своей стороны.

Туркам пришлось туго и они начали отступать. Капитан-лейтенант махнул платком. И на том участке прорыва, где расположился русский десант, дружественный огонь прекратился.

— Ну, братцы, — сказал командир «Язона», — с Богом!

От автора:

✅ Боксёр из 90-х очнулся на конференции поп-ММА. Спонсоры, камеры, хайп.

— Мага, тормози! — орет кто-то.

Бородатый в капюшоне душит парня, вися на нём клещом.

✅ На первый том СКИДКА https://author.today/reader/459611/4276150

Дождь стучал в высокие окна библиотеки, будто спешил сообщить нам что-то важное. Граф Буоль, утонченный и невозмутимый, разливал по бокалам токайское, а его пальцы — бледные, с тщательно подпиленными ногтями — на мгновение задержались на горлышке графина, когда полковник Монтгомери бросил на стол морскую карту.

— Ваш Нахимов не ушел из Средиземного моря, — британский атташе ткнул в синее пятно у берегов Сицилии. — Эскадра стоит на якоре здесь. Ваши донесения, граф Шабарин, — блеф.

Я медленно потянулся к сигаре, чувствуя, как шелк рукава скользит по локтю. Дым, горький и плотный, заполнил пространство между нами.

— Полковник, вы слишком доверяете своим купцам-шпионам, — я усмехнулся. — Они путают рыбацкие баркасы с линейными кораблями. Эскадра давным давно уже прошла Гибралтар.

Буоль поднял бровь, будто наблюдал за дуэлью в венском театре.

— Интересно… — он отхлебнул вино. — Англия утверждает одно, Россия — другое. Как же прикажете мне выстраивать внешнюю политику?