Красно-белый. Том 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 5

— Зря вы полезли, молодой человек, — проворчала девушка, у которой от пощёчины горела одна щека. — Он всё равно потом прицепится.

— Иногда лучше не вмешиваться, — добавила её подруга. — Вот где мы завтра с Машкой будем ночевать?

— Как и все люди, дома, — пробурчал я, вспомнив, что сам живу на спортивной базе.

— В Твери что ли? — закапризничала первая девчонка, потирая щёку.

— Я же говорил, Володя, что ты ещё и виноватым окажешься, — хмыкнул за моей спиной Гаврилов, который подошёл в компании Заварова и Калашникова. — Уважаемые дамы, разрешите представиться, — кивнул он головой, — меня зовут Юрий, а это два Александра. Володю вы уже знаете. Поэтому мы предлагаем вам, присоединившись к нашей компании, дабы пойти в ресторан.

— Очень смешно, — хохотнула подруга обиженной Маши. — Какой ресторан, молодые люди? Мы работаем в варьете «Арбата». И кстати, сейчас идём на работу.

— Тогда, не сочтите за труд, девочки, проведите нас в это богоугодное заведение, а то что-то сегодня решительно нигде нет свободных мест, — галантно поклонился Юрий Гаврилов.

— Пошли, мальчики, — недовольно прошипела Маша.

Откровенно говоря, в этом ресторане «Арбат» мне бывать ещё не доводилось. Просторное помещение данного заведения можно было условно разделить на три части. Внизу большущий танцевальный зал с невысокой сценой, затем там же несколько рядов поставленных буквально впритык столиков, и наконец, над всем этим вечным праздником жизни нависал кольцевой балкон, где кроме таких же квадратных и маленьких столов не было больше ничего. Причём с тех мест, что находились у самого края балкона, открывался замечательный вид. С этих мест счастливые посетители ресторана спокойно наслаждались абсолютно всей шоу-программой, включая выступление музыкантов и заканчивая танцами местного варьете. А вот те, кто навроде нашей компании сидел за балконными столиками в отдалении от сцены, мог наслаждаться только затылками этих самых счастливых граждан.

Поэтому когда Калашников, Заваров и Гаврилов хряпнули по коньячку, а я осушил фужер молочного коктейля, мы все пошли на первый этаж смотреть как наши новые знакомые барышни Маша и Олеся будут танцевать. Кстати, танцевальная программа начиналась в одиннадцать часов вечера, когда, учитывая спортивный режим, советский спортсмен должен лечь спать. Но лично нам спать сегодня не хотелось.

Итак, ресторанные музыканты, оставив инструменты, покинули сцену. Далее из динамиков зазвучала композиция с какими-то испанскими или итальянскими мотивами и под громкие аплодисменты на танцевальную площадку вышли семь симпатичных девушек, одетых в платья с перьями, которые оголяли ноги по самое не балуй. В принципе для этого варьете изначально и задумывалось, чтоб подвыпившим малообразованным мужикам было на что поглазеть. Иначе за подобное представление там, на диком западе, никто платить не хотел. В СССР же варьете пробралось через Латвийскую республику, где в ночном баре «Юрас перле» в 1969 году состоялась первая подобная программа.

— Хороши, — крякнул мне в ухо Сашка Калашников, когда девушки под эту музыку стали синхронно вышагивать и задирать ноги вверх не хуже профессиональных футболистов.

— Нормальные, — пробурчал я, так как если смотреть объективно, то в этом танцевальном жанре работали девчонки не с конкурсов красоты. Что касается фигур, то тут не подкопаться, ежедневные тренировки на каблуках делали своё благодатное дело. Вся остальная красота достигалось за счёт удачного макияжа, приглушённого света и красоты самих танцевальных движений.

— Это мы так готовимся к Олимпиаде-80, — авторитетно заявил Юра Гаврилов. — Будем женскими ногами завлекать иностранцев. Как тебе наши?

Нашими Юра назвал Машу и Олесю, которые танцевали с противоположных краёв. А в центре этой семёрки танцовщиц двигалась высокая и статная красавица, похожая чем-то на Снежную Королеву из старого советского фильма.

— Нормальные, — недовольно проворчал я и стал пробиваться к бару, чтобы заказать себе чашечку кофе.

Не то чтобы я этого варьете в своё время вдоволь насмотрелся, но верещать от восторга из-за красивых женских ножек и полуобнажённых фигур, мне было неинтересно. «Ладно, — буркнул я про себя, присев за барную стойку, — сегодня гуляю и отрываюсь, а завтра пашу с тройным усердием. И за Заварова возьмусь двумя руками. Потому что Гаврилов человек уже взрослый и его не переделать. А из Александра Анатольевича должна получиться звезда мирового уровня».

— Кофе, — бросил я бармену.

И так как в этот момент все посетители ресторана были отвлечены созерцанием полуголых девушек, молодой парень в белой рубашке без промедления выполнил мой заказ.

— Простите, вы случайно не актёр? — спросил он. — Лицо у вас какое-то знакомое. Я вас по телевизору, кажется, видел.

— Обознались, — прорычал я, — я тружусь старателем на золотых рудниках Сибири. В отпуск приехал. Деньги жгут карман.

После чего я быстро повернулся к бармену спиной. Мне совершенно не хотелось, чтобы во мне признали футболиста, который промахнулся по пустым воротам в отборочном матче против сборной Греции. Грузинских помидоров и абрикосов в субботней игре с меня вполне хватило.

А где-то ближе к часу ночи, когда кордебалет полностью отработал свою программу, вновь начались простецкие любительские танцы отдыхающих в ресторане людей. К этому моменту Саша Заваров успел задремать. Ибо его юный организм не успевал поглощать алкоголь в том темпе, который взяли более взрослые товарищи. В отличие от Заварова Гаврилов с Калашниковым всё ещё могли и пить и танцевать, если их тупое топтание на месте, можно было назвать танцем.

— Никон, дружище, спой прошу тебя, — вдруг ни с того ни сего приобнял меня Юра Гаврилов, когда мы своим тесным кружком дрыгались под какую-то западную мелодию. — Ну, вот эту нашу: «Песня без слов, ночь без сна, / Все в свое время — зима и весна».

— Здесь что ли? — поморщился я. — Приедем на базу, там и спою.

— На базе каждый может, — неожиданно поддакнул ему Саша Калашников. — А тебе тут со сцены слабо?

— У него, Калаш, кишка тонка, — пьяно хохотнул Гаврилов.

— Во-первых, с кишкой у меня пока всё в порядке, — рыкнул я. — Во-вторых, меня на эту сцену никто не пустит. Это же не кабак, где-то за МКАДом.

— Спокойно, — снова захихикал Юрий Гаврилов, — я сейчас договорюсь, у меня в ансамбле работает свой человек.

Услышав, что в ансамбле работает человек нашего штатного балагура, я сразу же согласился на эту музыкальную авантюру. Потому что был на сто процентов уверен, что никакого знакомого среди ресторанных лабухов у Юрия Васильевича просто нет, и петь мне, естественно не придётся. Однако когда музыканты на сцене взяли небольшую паузу, то Гаврилов подвёл меня к сцене, сунул в саксофон пять рублей и, что-то прошептав на ухо хозяину саксофона, неожиданно для меня договорился. Лабухи естественно хитро заулыбались. Ибо сочли появление на сцене подвыпившего гражданина чем-то вроде розыгрыша. А солист ансамбля, еле сдерживая смех, тут же спросил:

— Что желает спеть? Косят зайцы траву, трын-траву на поляне?

— Пфуу, — выдохнул я и, оглянувшись назад, увидел довольные пьяные ряхи Гаврилова и Калашникова. — Я сейчас исполню композицию собственного сочинения, — пробурчал я, мысленно послав своих весёлых друзей к чёртовой матери. — Можно гитару? А то я акапельно не пою, не умею.

— Держи, — передал мне инструмент солист ансамбля и тут же объявил в микрофон на весь ресторан, что сейчас выступит футболист московского «Спартака» и представит песню своего собственного сочинения.

На удивление криков со всех сторон «Никон — мазила» не послышалось. Наоборот, почти везде я заметил довольные и улыбающиеся лица. Кое-кто мне похлопал. А один совершенно пьяный мужик громко гаркнул: «Спартак — чемпион!».

«Что ж петь-то? — лихорадочно подумал я, и ладони моих рук мгновенно вспотели. — Группа „Кино“ и Виктор Цой тут совершенно не к месту. „Осколок льда“ для подобной публики тоже будет слишком сложен. Нужно что-то простое, мелодичнее и без выкрутасов. Что-то из моей весёлой юности: „Ласковый май“, „Мираж“, группа „Форум“? Они в данную секунду в самую тему».