Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса - Страница 7

Сам супруг стоял перед ней на одном колене и, аккуратно придерживая за плечи, разглядывал ее лицо. В его глазах не было даже тени тревоги, или беспокойства. Скорее, он просто оценивал нанесенный ущерб.

Похоже, так оно и было. Заметив, что жена в состоянии сама держать равновесие, Нортман тут же убрал руки и выпрямился.

— Графиня! Какого… — мужчина явно хотел выругаться, но тут в дверях мелькнула чья-то тень.

— Ваше сиятельство, звали? — экономка перевела взгляд с графа на графиню и тихо охнула. — Это… как же…

— Принеси холодную воду и какую-нибудь тряпку. — прервал ее причитания граф. — И побыстрее.

Женщина, понятливо кивнув, исчезла. Алесия тихо выдохнула, окончательно приходя в себя. В целом, она чувствовала себя довольно сносно. Если не считать тягучей головной боли и металлического привкуса во рту. Главное, в глазах не плывет, не тошнит. Как это было в родном мире, когда она заработала сотрясение, получив баскетбольным мячом по голове.

Пожалуй, можно сказать, что ей повезло. Нос цел, зубы целы, только слегка губу прикусила, но это мелочи.

Граф Арельс, тем временем, прошел в одну сторону, потом в другую. И вновь остановился напротив нее.

— Графиня, что вы забыли в этой части дома? — неприязненно бросил он. — Насколько помню, вы обитаете в левом крыле.

— Не знала, что мне нельзя оттуда выходить. — огрызнулась девушка. И тут же прикусила язык. Раз она решила договариваться с мужем по-хорошему, лучше не язвить. Хотя очень сложно быть милой с человеком, который приложил тебя дверью об лицо.

— И из всего дома вы решили прийти именно сюда?

— Очень хотелось вас увидеть. — капля иронии все же просочилась в ее голос. — И вообще, лучше спросили бы, больно мне, или нет.

Алесия не поднимала голову, чтобы не смотреть на собеседника снизу вверх. Поэтому не могла оценить реакцию на свои слова. Перед глазами была только домашняя обувь и темно-синие штаны. Мужчина хмыкнул.

— Не вижу смысла спрашивать об очевидных вещах. У вас половина лица в крови. Рассечен лоб, кровоподтек под глазом и чуть надорвана губа. Очень сомневаюсь, что что-то из перечисленного доставляет вам удовольствие.

— Я так плохо выгляжу?

— Не хуже, чем всегда.

Алес мысленно оценила ответ со всех сторон, однако комментировать его не стала. Похоже, там, где обучали искусству комплиментов, граф прогуливал. Но есть и плюсы. В кои-то веки у нее с этим человеком выстраивается почти нормальный диалог. Никто не шипит, и не поливает презрительными взглядами. Хотя… кто знает, как он смотрит на нее сейчас?

Зато теперь есть шанс, что под давлением чувства вины, Арельс станет более сговорчивым.

— Ваше сиятельство… — она трепетно опустила ресницы, стараясь не обращать внимания на головную боль, — Я…

Но прежде чем она успела продолжить, в кабинете вновь появилась экономка. На этот раз, с тазиком в руках.

— Ваше сиятельство, вот вода. Еще я прихватила компресс из растертой ромашки. Нужно ли что-то еще? Помощь, или…

Мужчина лично забрал у нее из рук таз и кивнул на дверь.

— Больше ничего. Иди.

Дважды повторять ему не пришлось. Экономку как ветром сдуло. Алесия только вздохнула про себя. Все утро, пока шла уборка, ей приходилось отстаивать почти каждое свое решение. А графу достаточно сказать слово, чтобы его послушались. Логично, но немного обидно.

Пока она об этом размышляла, Нортман вновь опустился на колено и выловил из воды тряпку. Выглядел он при этом не слишком дружелюбно. Однако девушка спорить не стала. В конце концов, ей собираются помочь. Если, конечно, этой тряпкой не мыли вчера ночные горшки.

А еще промелькнула мысль, что со стороны, должно быть, это смотрится даже мило…

Ох-ты-е-ж-шшш!

Стоило мокрой холодной тряпке коснуться лица, как посторонние мысли тут же выветрились из головы. А граф даже не пытался быть аккуратнее. И, судя по всему, собирался смыть кровь вместе с кожей.

Девушка тихо зашипела от боли. Не стоило, пожалуй, забывать, что у этого тельца более низкий болевой порог, чем у оставленного в родном мире. И сколько не укрепляй организм, нервную систему не перенастроишь.

— Ваше сиятельство, я лучше умоюсь сама. — она попыталась перехватить тряпку, но мужчина просто отвел руку в сторону.

— Я лишь пытаюсь вам помочь. — процедил он. — И не имею желания наблюдать ваши истерики, если вы сейчас увидите свою лицо.

— Мне больно.

— С этим я ничего не могу поделать. Раны всегда болят. Но если их не промыть, будет хуже.

— Ммм… То есть, вы беспокоитесь обо мне?

— Не льстите себе. Я делаю лишь то, что обязан. И уж поверьте, мне это не доставляет ни малейшего удовольствия. — отложив тряпку, мужчина критически осмотрел результат. И помрачнел. Видимо, дело было совсем плохо. — Замечательно. Если в таком виде вы появитесь в свете, все решат, что я вас избиваю. — прокомментировал он.

— А если не появлюсь, все подумают, что вы меня убили.

Увы, шутку граф не оценил. Между его бровей залегла глубокая морщинка, губы сжались, а в голосе прорезался неожиданный сарказм.

— Ну конечно же, раз я «избавился» от первой жены, что мне стоит избавиться от второй? Думаете, что разделите ее судьбу?

Очень захотелось ответить — «едва не разделила», но взглянув в почерневшие глаза Нортмана, Алес не стала произносить это вслух. Ей как-то вдруг вспомнилось, что граф вдовец. В памяти промелькнул портрет предыдущей графини.

— Вы ее любили, да? — прямо спросила она.

Мужчина поморщился.

— Моя личная жизнь вас не касается, графиня.

И это он заявляет законной жене? Иронично. Девушка даже не обиделась. Ей тоже супруг был до лампочки. Единственное отличие, она пока не в том положении, чтобы вот так небрежно, вернуть фразу про личную жизнь.

Как говорили древние римляне — «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку». Поэтому «бык» спорить не будет. Но попытается использовать удачный момент.

Алесия провела рукой по лицу, убирая скатившуюся на нос водянисто-алую каплю.

— Ваше сиятельство. Я и сама прекрасно понимаю, что неприятна вам. Мне тоже — так и хотелось сказать: «не нравитесь вы», но мужская гордость штука нежная, поэтому не будем пока ее пинать. — Мне тоже нелегко принять то положение, в котором я оказалась. Так может, мы взаимно попробуем облегчить друг другу жизнь? — она незаметно скрестила пальцы.

Нортман посмотрел на нее сверху вниз.

— Ну что же вы замолчали? Продолжайте.

О-о-о… Ради этого можно было еще раз приложиться лицом о дверь. Быть может, граф не желает обвинений в избиениях, оттого и идет на контакт? С другой стороны, максимум, что его ждет — небольшое осуждение с нотками понимания. Даже в законе написано, что мужчина вправе «учить» свою жену. Пусть и не уточняются методы.

— Я готова вернуться в свое поместье и не буду покидать его без вашего разрешения. — она взмахнула ресницами. — И не возражаю, если в поместье отправится кто-нибудь из верных вам людей.

Нортман отрицательно качнул головой.

— Жена всегда живет под крышей своего мужа.

— А разве все крыши на ваших землях не принадлежат вам? — Алес улыбнулась одними уголками губ, стараясь подключить все свое женское обаяние, которое, за ненадобностью, давно покрылось пылью и лежало в дальнем углу.

Судя по затянувшейся паузе, такого аргумента граф не ожидал. Минута пролетела в томительном ожидании. Потом еще одна. Наконец, мужчина кивнул.

— Хорошо, графиня. Я обдумаю ваши слова.

«Я обдумаю ваши слова».

Алесия хорошо понимала, что сильно обнадеживаться не стоит. Обещать — не значит жениться. А «подумать» — еще не равно положительному ответу. Но все же, это было гораздо лучше, чем ничего.

А учитывая, с какой неприязнью относится к ней граф, чудо, что он вообще согласился ее выслушать. Пусть даже и такой ценой.

Девушка подняла руку и коснулась ссадины на лбу. Ссадина болела. Зато голова уже практически прошла. И это не могло не радовать. Особенно если вспомнить, что с медициной в нынешние времена, все очень и очень печально. А до создания МРТ еще сотни лет. Как и до качественных лекарств.