Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса - Страница 6

Так вышло, что день у графа не задался с самого утра. Хотя нет, до выхода из дома все было отлично. Удалось выспаться на удобной кровати. Потом позавтракать вдвоем с дочерью. Потому что графиня завтрак проспала. Впрочем, оно и к лучшему. Мужчине пока не хотелось пересекаться с женой.

Однако благодушное настроение продержалось ровно до прибытия в казармы. Где, практически с порога, пришлось разгребать целый ворох проблем.

Во-первых, за лето в казармах развелись целые полчища блох. Из-за чего солдатам так и не удалось выспаться. А местные служки только делали круглые глаза и божились, что ничего не замечали. Хотя… эти лентяи, судя по всему, умели замечать только жалование. И уличных девок.

Пришлось устроить подчиненным грандиозный разнос. И лично проследить, чтобы все матрасы выпотрошили, а солому сожгли. Дворцовые лекари неоднократно предупреждали, что от укусов блох может развиться сухая лихорадка. А то и целая эпидемия.

Потом выяснилось, что над двумя складами прохудилась крыша. И некоторые запасы успели подгнить.

В незакрытом вовремя колодце скопился сор…

Пришлось лично контролировать все работы. И тихо злиться про себя, что некого призвать к ответу.

Глава хозяйственного ведомства казарм — барон Диорти, был высохшим стариком, разменявшим девятый десяток. Он плохо слышал, вечно дремал в своем кабинете и на все слова сонно кивал головой.

Должность барон получил в знак уважения, за какие-то очень и очень давние заслуги (которых, к слову, никто толком и не помнил). И теперь тихо доживал свой век, как бы находясь «при деле». Различные служки при такой власти, чувствовали себя очень вольготно.

А городской страже, королевским гвардейцам и различным охранным отрядам приходилось уповать только на своих командиров. Сами солдаты не имели права строить слуг.

Но хозяйственное ведомство было еще не самой большой проблемой. Куда большей бедой Нортману виделось ведомство жалований.

Чиновники регулярно забывали суммы солдатских жалований и ошибались на несколько монет. Причем исключительно в свою пользу. Хотя их личный доход был больше в десятки раз.

Приходилось лично проверять списки, и ставить на место зарвавшихся кабинетных крыс.

Нортман знал, что и его в этом ведомстве на дух не переносят. Особенно после того, как он отправил на виселицу пару человек, слишком нагло наполнявших свои карманы.

Но ругаться с ними приходилось каждый раз. И сегодняшний день не стал исключением.

Однако все это было жизненными мелочами, повторявшимся из года в год. И если бы неприятности ограничились только службой, то можно было бы выдохнуть и переключиться на другие дела.

Если бы не внезапный вызов к королю…

Резко остановившись, Нортман сжал кулаки.

Он и сам собирался заглянуть к его величеству. Как никак, надо же отчитаться о поездке должным образом. Но король и слушать ничего не захотел про Актай.

— Передайте доклад моему секретарю, граф. Я просмотрю, как будет время.

— Да, ваше величество. — мужчина развернулся, собираясь уйти, но был остановлен коротким жестом.

— Не так скоро, граф. Я не договорил. Извольте остаться.

Пришлось подчиниться. Хоть и без особого желания. Потому что одна подобная беседа уже закончилась браком с… С не самой приятной особой.

А судя по выражению лица монарха, в этот раз тоже ничего хорошего ждать не стоило. Радовало одно, подсунуть еще одну девицу сомнительного поведения король уже не сможет. Многоженство запрещено.

Поэтому мужчина просто приготовился слушать и…

И получил один из самых унизительных разносов в жизни. Даже отец, известный своим жестким нравом, так его не отчитывал.

Выражений его величество не выбирал. Если отбросить эмоции, суть сводилась к тому, что графиню, пока та была в Арельсхолме, попытались убить. Служанка. Возомнившая себя графской сестрой.

Да, в итоге удалось выяснить, что за покушением стоял граф Богудс… Но этот факт не снимал вины и с владельца Арельсхолма.

Ведь именно вы, граф Арельс, распустили своих слуг. Именно вы не следите за порядком в собственном замке. И еще десяток замечаний в подобном духе.

Нортман выслушал отповедь с каменным лицом. Если отринуть эмоции, умом он понимал причину королевского негодования. Теодор двенадцатый выдал бывшую баронессу замуж. И если бы новоиспеченная леди Арельс умерла в первый же год брака, это бросило бы тень и на репутацию монарха.

Но одно дело — понять ситуацию. Принять ее гораздо сложнее. А обдумать под потоком королевского негодования — практически нереально. Хотя подумать было над чем. И самый главный вопрос — на графиню действительно покушались? Или это только фикция, чтобы отвести глаза?

Так или иначе, домой мужчина вернулся на взводе. И даже не знал, на кого он злится больше. На короля, унизительно его отчитавшего? На графиню, которая стала центром проблем? На Богудса? (Надо бы лично его допросить). Или на себя? За то, что недостаточно строго построил слуг. Ведь пострадать могла и Лианна.

Нортман сделал еще круг по кабинету. И, резко развернувшись, направился к двери. Ему нужно было где-то стравить злость. А лучший способ — выматывающая тренировка. В казармах же всегда есть с кем пофехтовать.

Несмотря на уговоры служанки, Алес все же решила не откладывать встречу с супругом. Рано или поздно это все равно произойдет. Так почему бы не сейчас?

И предупреждение, что граф «очень не в духе» девушку не пугало. Она, конечно, еще плохо знала своего мужа, но у нее уже сложилось впечатление, что Арельс пребывает в дурном настроении всегда. Без выходных и отпусков.

А раз так, то какой смысл выжидать? Лучше уж дрыгать лапками, как лягушка из известной притчи. Так больше шансов «взбить масло» и удрать на волю.

Кстати о масле. Она же собиралась этой осенью поэкспериментировать с подсолнечником…

Алес встряхнула головой, отгоняя посторонние мысли. Время подсолнухов еще настанет. А сейчас — граф.

Кабинет хозяина дома находился в правом крыле третьего этажа. Рядом с библиотекой и семейной кладовой. Да-да, была тут и такая. Скромная комнатушка, для особо ценных вещей, принадлежавших когда-то графским предкам. Хранилась там, в основном, старинная, расшитая золотом одежда. Но было и тяжеловесное оружие, и разные части доспехов.

Словом, все то, что использовать уже не получается, а выкинуть нельзя. Вдруг снова в моду войдет? А заказывать заново — дорого и долго. Как никак, ручной труд.

При других обстоятельствах, Алесия с удовольствием покопалась бы в этих завалах. Чисто из научного интереса. Но сейчас ей было не до того.

Пройдя мимо, она остановилась напротив нужной двери. Тяжелой, из какого-то особо ценного дуба. О последнем во время утренней уборки поведала служанка. Мол, пра-прадед его сиятельства, за одну эту дверь отдал около ста аргенов.

— А ведь на такие деньжищи, госпожа, можно целую деревню купить. — благоговейно сообщила девица, и, закончив смазывать петли, даже отвесила двери легкий поклон. Алес ее примеру следовать не стала.

И уж тем более, не собиралась кланяться сейчас. Лучше цивилизованно постучать.

Однако никакой реакции на стук не последовало. Даже банального — «можете войти». Или более ожидаемого — «убирайтесь к черту!». Тишина. Девушка постучала чуть настойчивее. Потом еще раз.

С тем же успехом.

Граф не хочет ее видеть? Или он успел покинуть кабинет? Алесия задумчиво покусала губу. Потом прислушалась. Но сколько она не напрягала слух, ей не удалось различить даже шороха. Что ж. Раз цивилизованно не получилось, придется заглянуть без приглашения.

Забавно будет, если она все это время стояла здесь зря.

Она сделала шаг вперед и уже собралась было потянуться к ручке, как дверь вдруг распахнулась сама…

Алес даже вскрикнуть не успела. И уж тем более — уклониться. За сильным ударом последовала вспышка боли, потом зазвенело в ушах. Когда же она сумела открыть глаза, то обнаружила, что сидит на какой-то низкой табуретке, в кабинете графа.