Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 30

Он разворачивается и чинно уходит. Я смотрю ему вслед и молча думаю: совсем скоро и ты меня тоже поймешь.

Что ж. Я уже припудрен, грим нанесён, эфир через полчаса. Самое время немного отвлечься… и проверить, как поживает мой новообретённый «друг». Ведь у него эфир раньше чем у меня.

Иду неспешно, глядя на таблички и полагаясь на память. Аппаратная — это сердце телецентра. Там сидят режиссёры, следят за прямыми эфирами, переключают камеры, управляют светом и звуком. Если хочешь увидеть всю картину — иди туда.

Захожу в просторное полутёмное помещение, залитое синеватым светом от десятков мониторов. Панели. Тумблеры. Люди в наушниках, операторы с ровными лицами. Воздух пахнет кофе и напряжением.

У центральной стойки — Ольга Валерьевна. Облокотившись, внимательно следит за одним из экранов.

Обернувшись, она замечает меня.

— Данила Степанович? — удивленно приподнимает брови. — А вы зачем сюда пожаловали? Для нашего с вами интервью еще рано.

Я подхожу к экранам. На одном — прямая трансляция из соседней студии. Там Арун Раджвирани, увешанный золотом и жемчугом, вдохновенно вещает о величии индийской культуры, щедро сыплет эпитетами — и не только в адрес своей традиции, но и с явными намёками на «второсортность» остальных. Да и какие намеки — прямым текстом говорит.

— Я в курсе, Ольга Валерьевна, — говорю невозмутимо, кивая на экран. — Просто решил взглянуть на выступление моего нового друга — господина Аруна Раджвирани.

— Друга? — Ольга Валерьевна приподнимает бровь.

— Господин Арун перед эфиром заглянул ко мне в гримёрку и принёс извинения за своё неподобающее поведение, — поясняю я спокойно.

Княжна округляет глаза, а я продолжаю:

— Конечно, логичнее было бы извиниться перед вами, но он почему-то выбрал именно меня. Я не стал удивляться и, как вежливый человек, поддержал его стремление наладить отношения. Мы пожали друг другу руки. Всё строго по-восточному: красиво, формально, со скрытым подтекстом.

— Хм… — выдыхает она, чуть качнув головой. — Господин Арун приносит извинения? Вот это действительно нечто новенькое.

— Возможно, у него наступило некое просветление, — пожимаю плечами.

Я перевожу взгляд на экран. Арун по-прежнему вдохновенно расписывает, в чём именно индусы превосходят остальные народы — особенно усердствует на теме боевых слонов, произнося это с такой гордостью, будто лично их тренировал.

И тут — прямо на глазах — его лицо начинает меняться.

Сначала — почти незаметно: щёки чуть набухают. Мгновение — и уже не «чуть». Ещё несколько секунд — и его физиономия превращается в нечто, пугающе напоминающее задницу макаки, обильно припудренную золотом и вставленную в жемчужный воротник.

— Что это⁈ — шепчет Ольга Валерьевна, бледнея.

— Похоже, тот самый восточный подтекст, — замечаю я.

— Боже! Это же прямой эфир! Нас сейчас смотрит вся страна. И ещё три синдицированных канала!

— Ольга Валерьевна, оборвать трансляцию? — спрашивает диспетчер, вжавшись в пульт.

Но тут в разговор вмешивается девушка у бокового монитора. Оторвавшись от графиков она замечает:

— Я бы не рекомендовала, Ольга Валерьевна. Рейтинги уже идут вверх. Контракт не запрещает снимать господина Раджвирани в стрессовых ситуациях. Если быть точной — вообще не регулирует, как он выглядит в кадре.

Ольга Валерьевна хмурится, наблюдая, как Арун с неподдельным воодушевлением демонстрирует всей стране новое лицо индийского дворянства.

— Ему, кажется, даже не больно, — задумчиво замечает княжна.

И действительно: индус продолжает вещать, словно ничего не происходит, абсолютно не замечая своего преображения.

— Эфир не трогаем, — решает она. — Но отправьте в студию врачей. Пусть приведут его в порядок после вещания.

Я слегка улыбаюсь. Ну вот и помог княжне поднять охват. Внес вклад в международное вещание.

И в этот момент в аппаратную заходит ассистентка.

— Данила Степанович, вас приглашают в студию. Пора на интервью.

— Благодарю, — киваю. Поднимаюсь и выхожу вместе с ней. Коридор мягко освещён, свет с приглушённым жёлтым фильтром.

Ассистентка идёт немного впереди, потом оборачивается — и вдруг, с лёгким смущением в голосе, останавливается:

— … Ваше Величество, можно попросить у вас автограф?

Я усмехаюсь:

— Сударыня, в Царстве лучше звать меня графом. Сейчас я в первую очередь — представитель российского дворянства. А титул «величество» лучше использовать, когда я буду представлять свое королевство Золотой Полдень.

— Поняла, — пролепетала девушка, но судя по выражению лица на самом деле словила легкий диссонанс.

— Не думал, что я настолько знаменит, чтобы давать автографы.

— Но вы знаменитость. Для меня — точно, — отвечает она, понижая голос и доставая блокнот.

На обложке — рисунок: я, верхом на золотом драконе, парю в небе на фоне закатного солнца над Москвой. Вид со спины, но образ — безошибочно узнаваем. Наверняка, кадр с «Новостного Льва».

Я расписываюсь размашисто. Ассистентка сияет и благодарит, прижимая блокнот к груди так, будто держит сокровище.

Мы продолжаем идти. Но за поворотом, прямо у входа в студийный блок, путь нам преграждают двое индусов. Совсем не такие как болтун Арун. Эти — другие. Сильнее, собраннее, в энергетическом плане прокачаны. Боевая сетка плотная, структура крепкая. Скорее всего, личная охрана — элитная, из самого ядра касты воинов.

— Пропустите нас, судари! — громко требует ассистентка. — У Его Величества вот-вот эфир!

Но ни один не реагирует. Они смотрят только на меня. Девушку как будто не замечают вовсе.

Похоже, господин Арун посмотрел на себя в зеркало — и не узнал того божества, к которому привык.

— Русский, расколдуй нашего тхакура, — глухо требует правый индус.

— После свадьбы пройдёт, — лениво бросаю я.

— Тхакур женат четырежды! — возмущается левый.

— Значит, это не лечится, — вздыхаю, имея в виду отсутствие мозгов.

Правый индус делает шаг вперёд.

— Ты не понял, русский, — рычит правый индус, делая шаг вперёд. — У тебя нет выбора.

Девушка, что сопровождала меня, удивлённо оглядывается. Не испугана — вовсе нет. Скорее, сбита с толку. Удивлена тем, что кто-то всерьёз решил наехать на Грандмастера телепатии. Это как набрасываться с палкой на электричку. Странные ребята.

Понимаю: индусы, возможно, меня и не знают. Не все смотрят «Новостной Лев», не у всех работает разведка. Но именно на такие случаи у каждого уважающего себя аристократа, особенно в заграничной поездке, должен быть в составе группы сканер. Не обязательно мощный, но хоть с базовым щупом.

Сканер — это не роскошь, это голос разума, который в нужный момент должен прошептать: «На этого парня лучше не лезь. Не то не только честь сюзерена уроните, но и челюсти свои будете подбирать с пола… хотя нет, парни, — подбирать их будет вам нечем».

Эти же индусы — оба физики, почти Мастера первого ранга. А таких, между прочим, в Индии — по пальцам пересчитать. Да что там — в любой стране физиков высокого ранга мало. Это вам не Та сторона, где из-за аномального мяса таких бойцов — хоть косой коси.

Один индус — узкий, вытянутый, как линейка, жилистый. Второй — грузный, как броневик, с телом любителя покушать и бычьей шеей.

— Пошли с нами, русский, — произносит узкий, и у него ещё такой смешной акцент, но сам он напряжён, да и меридианы накалил — значит, сейчас ударит.

И тут он — без всякого замаха — резко выстреливает рукой вперёд. Целится прямо сквозь девушку, стоящую между нами. Ему плевать, что она не успеет отскочить. Он готов пробить её насквозь, лишь бы задеть меня.

Это его ошибка. Я не люблю, когда бьют девушек. Да и себя — тоже.

Мир схлопывается в одну-единственную мою мысль. Всё происходит почти одновременно.

Его рука — ещё в полёте — разворачивается в воздухе, как будто кто-то схватил её за запястье и вывернул. Она с глухим треском врезается в бетонную стену коридора. Не просто бьётся — застревает, пробивая в стене щель. Бетон крошится, трескается, завал осыпается прямо на руку.