Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 23

— Было дело…

— Вот и отлично, — говорю, всматриваясь в его лицо. — Тогда мне нужна твоя помощь. В гвардии есть спецгруппа, отслеживающая подозрительных Целителей. Мы собираем материалы, анализируем отчёты — убийства, махинации, странные совпадения, нестыковки в карте лечения… Подключишься?

— Почту за честь помочь, Ваше Величество, — тут же отвечает Сибиэль, даже не задав ни одного лишнего вопроса.

Я такое одобряю.

Спецотдел разведки работает уже по всем крупным странам. Они собирают досье на подозрительных Целителей, стараются выявить потенциальных легионеров. Важный критерий — моральная составляющая. Мне не нужны хорошие люди. Мне нужны только моральные уроды.

Но именно с Целителями — всё куда сложнее.

Во-первых, их мало. Во-вторых — они профессионалы. Чертовски умеют притворяться. Например, убьёт пациента, а потом спишет на осложнение, несовместимость, индивидуальную реакцию при лечении, мол, мы сделали всё, что могли. Подкопаться к таким сложно, особенно снаружи.

А до некоторых из них я вообще не могу дотянуться. Топовые, высокопоставленные, с политическими покровителями — почти вне досягаемости. Пока.

Вот почему Сибиэль пригодится. Он — Целитель-эксперт, а значит, способен по одной медицинской карте увидеть то, что обычный агент не заметит. Заподозрить подделку, уловить противоречие. Понять, где была реальная терапия, а где — спектакль с трупом в финале. Тут нужен профессиональный нюх, который есть только у профессиональных медиков.

Тут за окном раздаётся взрыв.

Камила взволнованно смотрит на меня. Сибиэль тоже весь подобрался. Я же спокоен. Взрыв-то был небольшой, будто петарда хлопнула.

— Что там подорвалось? — спрашиваю по мыслеречи гвардейцев снаружи. Они уже унесли тело Дантеса на улицу, и хлопок взрыва донесся как раз с той стороны.

Гвардеец докладывает минуту спустя:

— Выяснили источник хлопка. Это голова Дантеса подорвалась — сработал артефакт самоуничтожения, встроенный под маску, когда мы её потянули. Видимо, установлен артефакт на случай смерти носителя, чтобы никто не смог его опознать и, видимо, не добрался до семьи убитого.

Он запинается на секунду, потом добавляет:

— Хорошо, что наши успели вытащить тело на улицу. А то в помещении бы знатно завоняло палёным.

— Хорошо, что никому руки не оторвало, — хмыкаю. — В следующий раз предварительно проверяйте, прежде чем лапать.

— Так точно, — виновато отозвался боец. — Проведём нашим инструктаж.

Вообще, Дантес — опытный домушник и неплохо подстраховался. Только я уже скачал его память и знаю всю его подноготную. Другое дело, что я никогда не паду так низко, чтобы преследовать невиновную семью, так что ему повезло.

Проглотив весь эликсир, я киваю альву, благодарю его за работу, желаю Камиле спокойной ночи и выхожу в коридор.

На ходу решаю заглянуть к Светке. Просто проверить, всё ли спокойно. Открываю дверь тихо — и замираю на пороге.

В спальне — полумрак, мягкий лунный свет скользит по стенам, ложится серебром на кровать… и, надо сказать, обрисовывает занятную картину.

На кровати, поверх одеяла, валяются две девушки. Светка — почти как обычно, а рядом с ней — Гепара. Мутантка в коротенькой, полупрозрачной ночнушке, едва прикрывающей бёдра. Стройные ноги вытянуты вдоль покрывала, волосы рассыпаны по подушке, гепардовые ушки торчком. Мило. Но на самом деле, Гепара — молодец, что осталась со Светкой на ночь. Так и бывшей Соколовой спокойнее. Какой бы боевой блондинка ни была, но она волнуется за нашего ребёнка, особенно когда всякая шваль лезет в дом.

Светка тут же поднимает голову, прищуривается:

— Быстро ты, Даня. Что-то серьёзное случилось?

— Нет, какое там… — отмахиваюсь. — Один не очень умный домушник влез в форточку. Уже всё, разобрались.

Усевшись на кровати, Гепара подаёт взволнованный голос:

— Даня, его обнаружила наша служба безопасности?

— Ага, — спокойно киваю. — Наши датчики сработали, — и добавляю, прекрасно поняв причину беспокойства мутантки: — Даже если бы меня не было в доме — его бы засекли. Просто… — я хмыкаю. — Я захотел лично посмотреть на этого засранца.

— Хорошо, Даня, — успокаивается мутантка. Для неё было важно услышать, что служба безопасности сама способна засечь вторженца, ведь я далеко не всегда нахожусь в поместье.

Разворачиваюсь к выходу:

— Всё, я пошёл. Спокойной ночи.

Уже берусь за ручку, когда за спиной слышу голос Светки — неожиданно мягкий, с той самой её игривой интонацией, которая всегда предвещает что-то.

— А может, останешься?

Я оборачиваюсь. Блондинка смотрит на меня хитро, а затем, потянувшись с безмятежной наглостью, сбрасывает с плеча одну из бретелек ночнушки Гепары.

А та замирает. Переводит взгляд на Светку, будто не верит, что всё это происходит. Щёки начинают быстро алеть, и даже ушки задёргались. Она опускает глаза, почти шёпотом:

— Я не против…

Ну, мои перепончатые пальцы. Похоже, сегодня намечается насыщенный вечер.

Светка, прищурившись с тем самым своим фирменным выражением «ничего не замышляю», добавляет невинно:

— Кровать большая, все поместимся…

Я хмыкаю. И не поспоришь же. На самом деле, кровать настолько большая, что даже Камила ещё поместится, но я не собираюсь делиться этой мыслью со Светкой. И так ей жирно будет.

— Ладно, — киваю. — Уговорили.

Устраиваюсь между девушками. Матрас мягкий, подушка прохладная, тело благодарно расслабляется… Но только я начинаю укладываться, как с плеча Гепары соскальзывает вторая бретелька. Причём явно не по воле гравитации — Светка ловко, как фокусник, стянула её, даром что с бочонком на животе. Гепара даже пискнуть не успела.

Блондинка глядит на нас с хищно-ангельским выражением. У кого-то беременность вызывает тягу к солёным огурцам, а у кого-то — к провокациям.

Впрочем, всё вышло спокойно. Просыпаюсь ещё до рассвета. Осторожно, стараясь не шевелить лишний раз ни одеяло, ни, тем паче, женские тела, выскальзываю из-под Гепары, да чтобы не разбудить.

С ней, кстати, ничего не было. Учитывая, насколько она стесняшка и несмелая, не хотелось превращать эту ночную интригу в неловкий опыт. Да и Светка, между прочим, моментально вырубилась — стоило её голове коснуться подушки, и всё, до свидания. Главный инициатор прелюдии уснула первой.

Гепара просто устроилась рядом, закинула ногу мне на бедро, прижалась головой к плечу и заснула. Меня это полностью устраивало, ибо, честно говоря, я не большой любитель экспериментов. Так и пролежали до утра, переплетённые друг с другом.

На веранде свежо. Тишина. Утренняя прохлада приятно щиплет кожу, воздух пахнет липой и мокрой черепицей. Сажусь на лавку, прикрываю глаза и ускользаю в медитацию. Дела есть дела, а у меня в Легионе сегодня необычное пополнение.

Проваливаюсь в Бастион.

Оказываюсь прямо во внутреннем дворе ментальной крепости. Легионеры отрабатывают техники на просторном полигоне, разбившись по когортам — всё чётко, слаженно, как и должно быть.

На отдельном тренировочном кругу носится Дантес. Воронов гоняет его без пощады, заставляя наматывать круг за кругом. Домушник весь в поту, хрипит, но продолжает бежать. А куда ему деваться? У Воронова, как у легата, есть методы мотивации — он может в любой момент отключить легионеру доступ к техникам и Дару, при этом сохранив свои. Очень дисциплинирует.

Я приближаюсь. Воронов тут же отдаёт команду:

— Остановись, новичок. Подойди.

Дантес, затравленный, воняющий паникой, подходит ближе. Грудь ходит ходуном, глаза мечутся. Я смотрю прямо на него и хмуро спрашиваю:

— Ты зачем Пушкина убил?

Он вскидывается, почти визжит:

— Не я это был! Да это вообще прозвище! Меня так кличут — «Дантес»! Настоящая моя фамилия — Геккерн! Сегодня было только первое задание в Русском Царстве! Никогда я раньше здесь не бывал и никакого Пушкина в глаза не видел.

Я усмехаюсь криво:

— Да, ладно, успокойся — я же шучу. Ну а в целом, — развожу руки в стороны, обхватывая всю ментальную крепость, — добро пожаловать в Легион. Теперь ты здесь надолго.