Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 17

— Опытные знахарки, — кивает Лакомка, будто прочитала мои мысли. — Ещё во времена расцвета Золотого Полдня они изучили все травы нашего королевства и составили огромную энциклопедию, в которую внесли всё, что только росло на этой земле.

— Прямо всё? — недоверчиво приподнимаю бровь. — Это же сколько лет заняло?

— Полтысячи, — спокойно улыбается жена. — Сейчас работают по проверенным методикам.

М-да. А ведь по юным лицам и не скажешь, что передо мной — бабки-знахарки с полутысячелетним стажем.

— Умница, Лакомка, — качаю головой с усмешкой. — Хороших людей подобрала.

Лакомка довольно фыркает, и в уголках губ появляется самая настоящая, самодовольная улыбка.

Вообще, похоже, Лакомка по-настоящему влюбилась в работу с Садом. И это, знаете ли, не просто хобби на пару недель. Всё, что она вылечила — теперь идёт на изучение: часть образцов уходит сразу в род: в гвардию и дружину, другая часть — к фармацевтам «Энергосинтеза». Если наши ученые-друиды сумеют вырастить в теплицах эти образцы из семян с нормальной всхожестью, то можно будет запускать массовое производство. А там и до новой линейки фармацевтики недалеко. Настойки, мази, пилюли, энергетические добавки — всё по технологиям Молодильного сада. И с соответствующим ценником, конечно.

Да, я хочу заработать на временной обязанности. Что в этом плохого? Да, в общем-то, ничего. Мы с Багровым Властелином на эту тему отдельно не договаривались. Но и запретов никаких не было. Моя задача в рамках нашего соглашения — вылечить Сад. Так что морально и юридически я чист.

— Знаешь, до знакомства с тобой я не была такой хваткой, мелиндо, — улыбается Лакомка. — Это ты меня заразил своим деловым подходом. Вот теперь и Сад лечу, и образцы в твою фирму отправляю — как полноправный партнёр.

— Всё в дом, всё в род, — киваю с одобрением.

Осматриваюсь по сторонам. Домик, в который я зашёл, сухой, чистый, но до настоящей лаборатории, конечно, как до Луны пешком. Панельный сборник, сколоченный наспех, стены тонкие, слышно каждое чихание снаружи. Но уже не шатёр. Всё-таки прогресс. Таких домиков в лагере уже достаточно построено: для размещения жён, помощников и работников. Ну, и просто чтобы не ночевать в спальниках на земле.

А начиналось ведь всё с палаток и котелков на костре.

Но для настоящей лаборатории такие домики не годятся. Слишком всё временное, походное. А Лакомка, по сути, уже живёт здесь, в Молодильном саду. Да, каждый день урывками возвращается в Невинск, чтобы проведать Олежека, покормить его, побыть с ним, пообниматься перед сном… но весь день она — здесь, с головой в работе.

Так что, пора строить ей нормальную лабораторию. Не кибарку с сушеными травами и двумя знахарками, а настоящий исследовательский комплекс.

— Надо обустраиваться, — говорю я. — Построим лабораторию неподалеку от опушки, с оборудованием, капсулой очистки, стабилизирующими артефактами — всем, что тебе нужно.

Лакомка смотрит на меня с сомнением.

— А Багровый Властелин это позволит? — спрашивает с тем самым полунамёком, который обычно означает: «Ты ведь что-то задумал, да?»

— А что Багровый? Он мне сам вручил Багровую ветвь и отдал полную самостоятельность в работе над Садом, — напоминаю я. — Никто его за язык не тянул — пусть теперь держит слово.

— Так-то оно так, конечно, но ты же знаешь его, мелиндо… — мягко замечает она. — Власти у Багрового слишком много, и она его разбаловала. Как следствие характер у него непостоянный. Сегодня одно, завтра — другое.

— Знаю, — киваю. — Но знаю и другое: соглашения он соблюдать будет. Потому что если он начнёт юлить — я просто откажусь работать над Садом. А без меня он эту заразу не вылечит. И это он тоже знает.

Альва приподнимает бровь:

— Он может затаить злобу. Не сиюминутно, но потом…

— А если начнёт мне угрожать, — спокойно отвечаю я, — я просто вступлю в Организацию. И пусть Багровый Властелин тогда принимает этот противовес как взрослый. А заодно потеряет меня — и свою внучку. Потому что Красивая, скорее всего, пойдёт со мной.

Лакомка задумчиво склоняет голову набок, потом медленно улыбается — своей особенной, чуть загадочной альвийской улыбкой.

— Мелиндо, ты продуман до последней веточки, — говорит она с радостным блеском в глазах. — Значит, у меня будет своя лаборатория?

— Верно, — говорю я. — Дадим задание нашим родовым строителям, пусть развернут всё по уму. С термоизоляцией, системами стабилизации и хоть маленьким садиком у окна — ты же всё-таки альва.

На радостях Лакомка целует меня, быстро и горячо. Я улыбаюсь, разворачиваюсь — и выхожу на улицу.

Так, пора в Москву. После смачного пенальти от Светки Ангел уполз в неизвестном направлении, но разобраться с ним еще придется.

Вообще, думаю, стоит пока что оставить здесь Змейку. Хищница, похоже, Сад пришёлся по вкусу. А я пока вернусь в Москву один.

И вот, пока иду, забредаю на опушку. Просто хочу немного прогуляться, проветрить мысли. Ветер гоняет золотистые листья по траве, где-то вдалеке слышно, как щебечет птица — и тут…

Рык.

Низкий, хищный, с вибрацией, от которой в ушах звенит.

Выворачиваюсь — и вижу, как Красивая в облике тигрицы, загоняет к опушке огромного степного буйвола. Реально огромного. Мускулы перекатываются под шкурой, рога как лопасти вентилятора, а он в панике несётся через заросли. А уровень-то у зверушки почти желтый.

Похоже, придется помогать оборотнице.

Ну загнать буйвола-то Красивая загнала — припёрла к деревьям. Вот только буйвол оказался не из пугливых. Понял, что удирать некуда, обернулся, фыркнул паром из ноздрей и стал целиться в тигрицу рогами, как пушками. А это ведь не какая-то травоядная тушёнка, а почти жёлтого уровня. Монстр, считай.

Мои перепончатые пальцы, вот и прогулялся. Дело даже не в том, что оборотница не справится с «добычей». Она справится. Но это займёт время, а у меня его нет. Да и просто уйти, оставив всё на авось, я не могу. Вдруг она оступится и насадится на рога? Тем временем Красивой приходится отскакивать, уворачиваясь от тяжёлых ударов. Она не суетится — действует методично. Царапает, режет, утомляет буйвола, выматывает, как опытный хищник. Берёт на измор, по всем правилам охоты. Но всё равно — слишком рискованно. Один промах, одно неверное движение — и удар рогов может лишить ее подвижности, а там и уже по-другому драться придется.

Подхожу ближе. Вскидываю руку — и обрушиваю на буйвола Каменный град. Не слишком мощный — главное отвлечь. Мог бы и псионикой завалить, но охота не моя, не хочу лишать союзницу всего удовольствия. Тушу отталкивает в сторону. Бык мотает башкой, ревёт, ищет куда бы дернуться.

Буйвол и сам хищник, травоядных желтых уровней не бывать, но сейчас ему хочется свинтить от бешеной тигрицы.

Тут Красивая выжидает момент и прыгает ровно туда, куда нужно. Сзади, в уязвимое место. И через пару секунд буйвол уже заваливается на бок, хрипит, бьёт копытами воздух — и всё. Готов. Минус один степной штурмовик.

Красивой даже не нужно время на передышку. Разворачивается, рычит — но не агрессивно, а благодарно: — Спасибо.

А вот у меня пару секунд назад, честно говоря, чуть мозг не коротнул.

Потому что ягода Открытия — или Прозрения — всё ещё держит. Я ведь её ещё с утра съел. И до сих пор вижу Красивую не только в облике тигрицы, но и в её человеческом образе — красноволосой, обнажённой. Всё это время, пока она сражалась, передо мной будто накладывались два слоя: грациозный хищник и девушка, которая прыгает, рвёт зубами шкуру, вгрызается в быка и рычит.

Мда… Под действием этих ягод лучше не смотреть на оборотней в бою. Слишком специфичное зрелище.

— Хочу поговорить с тобой перед отъездом, сударыня, — отвлекаю Красивую, которая в предвкушении осматривает огромную груду неосвежеванного мяса. — Не думаешь ли ты почаще принимать человеческий облик? — спрашиваю я, всё ещё глядя, как с её волос будто бы капает кровь.