Мой дикий сводный (СИ) - Истомина Аня - Страница 5

– Дом так быстро не протопится. – вздыхаю, разглядывая старые тарелки в буфете. – Как здесь спать-то ложиться?

– Напомнить про трение? – усмехается Мирон, подходя сзади. Вижу его отражение в стекле.

Резко оборачиваюсь, вздергивая подбородок.

– Губу закатай и строй себе гнездо. Я на одном диване с тобой спать не буду.

Сводный усмехается и сверлит меня насмешливым взглядом.

– Ну тогда ты и будешь строить гнездо, а я на диване лягу.

– Слышь! – смотрю с возмущением, как он разворачивается и идет к дивану. – Вообще-то, я девочка! И я должна спать на диване. А ты… можешь лечь в углу. Подстелим что-нибудь, чтобы помягче было.

– Я тебе собака, что ли, на коврике спать? – оборачивается Мирон и всем видом показывает свое презрение.

– Собаки умные, команды понимают. – вздыхаю.

Сводный с наглым видом падает всей своей массой на жалобно скрипнувший диван. Разваливается так, что занимает все место.

– Себе постели… на коврике.

Хочется накрыть его подушкой и придушить. И я уже даже делаю шаг навстречу своей мечте, как вдруг краем глаза вижу какое-то движение. Перевожу взгляд и завороженно наблюдаю, как из-под дивана в сторону тумбочки несется здоровая крыса!

– Мамочки! – взвизгиваю от неожиданности и страха. Крыс я боюсь не меньше, чем темноты. – Крыса!

Мирон резко садится, увидев мое ошалелое лицо. В один короткий прыжок я оказываюсь у него на руках и поджимаю ноги.

– Убей ее, пожалуйста! Я тебя умоляю! Боже мой! – визжу, цепляясь Мирону за шею.

– Ты чего? – шепчет Мирон, пока я бьюсь в истерике, крепко держит меня и гладит по волосам. – Она маленькая, сама тебя боится.

– Она с кошку размером! Она сожрет нас ночью! – чувствую, как мое тело трясет от испуга, но мягкие прикосновения его ладоней немного отвлекают.

– Трусиха. Я тебя защищу и от крыс, и от бабаек, если попросишь. – улыбается Мир и я вдруг осознаю, что наши лица слишком близко.

Я даже могу рассмотреть его глаза. Они ярко-голубые, обрамленные пушистыми темными ресницами, а на одном зрачке часть пигмента – светло-зеленого цвета.

– Хочешь? – шепчет он, с легкой хрипотцой в голосе, а я вдруг выныриваю из наваждения.

Чувствую, как наглая рука поглаживает мою ягодицу и плавно перетекает на талию, забираясь под куртку. А чувственные губы приближаются к моим со стремительной скоростью.

– Сдурел?! – отшатываюсь, влепляя ему пощечину и чуть не падаю с коленей Мирона, но он ловко придерживает меня за спину и я неуклюже сползаю на пол.

А этот гад ржет в голос.

– А как же греться телами? Из всех возможных способов, этот – самый доступный. – подмигивает он, гипнотизируя меня тяжелым возбужденным взглядом и самоуверенной улыбкой.

– Я не лягу с тобой спать, извращенец! – рычу грозно, но голос срывается.

– Жаль… Ну, тогда тебе все же придется спать на полу, с крысами. – сводный лениво встает с дивана и я краснею, потому что замечаю, что его ширинка прилично оттопыривается. То есть, он не попугать меня решил, а... реально был не против продолжения?

– А говорил, что я страшненькая, – усмехаюсь, кивком головы показывая на его пах.

– Страшненькая, – невозмутимо соглашается Мирон. – Но потрахаться можно. Жопа ничего такая.

– Угомонись, – хмыкаю, – ты мне ни в одном месте не нравишься.

– Ты просто еще не все видела... Крыса!.. – вдруг орет сводный, страшно вытаращив глаза за мою спину.

Испуганно оборачиваюсь, отшатываясь от буфета и врезаясь в Мирона спиной.

– ... Рыжая. – добавляет этот гад тихо, склонившись мне к уху.

Вижу себя в стекле и то, как огромная ручища обнимает меня за шею и впечатывает в твердую грудь.

– Не забывай, что мы здесь совсем одни.

– Только тронь! – рычу, отталкивая его плечами и отскакивая на шаг. Оборачиваюсь. – Я тебя ночью кипятком оболью.

Мирон закатывает глаза и ухмыляется, но ничего не отвечает.

Не дожидаясь, пока его пустая голова сообразит какую-нибудь очередную гадость, ухожу из комнаты.

На кухне нахожу веник и кладу на стул, чтобы отбиваться от крыс, если они снова появятся в поле зрения. Признаться честно, я бы уже сбежала отсюда, если бы было тепло или светло. Но сейчас я отдаю себе отчет, что в доме с крысами и сводным все равно безопаснее.

Гляжу на стол с продуктами. Нужно спрятать все, пока наш скудный запас не сожрали эти твари.

Складываю продукты обратно в пакет, тащу его на террасу, там был холодильник.

Выглядит он допотопно, правда, да и запашок внутри какой-то затхлый…

Вздыхаю и иду обратно. Вижу в конце коридора шторку и, кажется, там что-то стоит большое и белое.

Заглядываю – холодильник. Тихо радуюсь и включаю его в розетку, загружаю продуктами.

Возвращаюсь на кухню и задумчиво оглядываю ее. Надеюсь, что завтра нас заберут отсюда. Я бы на месте Рэма волновалась, оставив двух неприспособленных городских жителей так далеко от цивилизации. Он же должен понимать, чем это чревато. Мы уже чуть дом не спалили.

Но если нет… и мы действительно тут будем куковать до нового года, нужно подумать о том, как до него дожить, потому что еды реально маловато.

Возможно, здесь сохранились какие-то продукты?

Открываю створки под столом и подсвечиваю себе фонариком. Тут стоят какие-то банки с соленьями, на вид им лет сто. И лежит несколько пакетов с крупами, но они прогрызены мышами и рассыпаны. Вокруг – мышиные какашки.

Морщусь, закрываю обратно. Надеюсь, что мы не оголодаем до такой степени.

В узком серванте лежит чай, кофе и сахар с солью в закрытых банках. Ну, хоть что-то.

От печки уже начинает идти тепло. Это успокаивает. Мы не замерзнем и не умрем с голоду, а, значит, все не так уж и плохо. Осталось только придумать, что делать со спальным местом. Нужно поискать какие-нибудь одеяла, чтобы соорудить кровать.

Кошусь на дверь в другой стороне кухни. Там мы еще не были. Беру веник на тот случай, если кто-то выпрыгнет из-за угла. Аккуратно приоткрываю ее. Темно. Веет холодом.

Подсвечиваю телефоном, щелкаю древним выключателем на бревенчатой стене и шире распахиваю дверь.

Открывается вид на какой-то… предбанник что ли. Несколько ступенек заканчиваются земляным полом. Вокруг – хлам. Стоят какие-то кастрюли, банки, лопаты и грабли, на стенах, покрытых полосами старой паутины, на гвоздях висят старые рабочие куртки.

– Куда пошла? – взвизгиваю от неожиданного хлопка по жопе и подпрыгиваю.

Разворачиваюсь и замахиваюсь веником.

– Да ты достал меня! – луплю Мирона, яростно размахивая веником. Целюсь в голову. Бью так, что сухие ветки разлетаются в стороны. –

– Ты дура, что ли?! – сводный подставляет руку, перехватывает веник и дергает на себя, отшвыривает его в сторону печки.

– Давай, еще дров подкинь, чтобы вспыхнуло посильнее! – киваю ему.

Мирон отходит, отшвыривает веник ногой в другую сторону и возвращается.

– Ты с такими темпами будешь спать на улице, – усмехается.

– А ты точно умрешь не от голодной смерти. – корчу ему рожу.

Сводный лишь закатывает глаза и проходит мимо меня в предбанник. Оглядывается. Выхожу следом за ним. Перед нами две двери.

Мир дергает одну из них, бесстрашно заходит внутрь. Когда загорается свет, выглядываю из-за его спины.

Это совсем маленькая комната. Микроскопическая. Здесь стоит лишь кровать и тумбочка.

– Смотри, – усмехается Мирон, показывая на стену.

На стене поверх стареньких обоев наклеены пачки из-под сигарет в форме огромной звезды.

– О, “Парламент”. – с интересом разглядывает их сводный. – “Мальборо”.