Вторая жена. Ты – любимая - Нокс Рокси - Страница 4

– Простите, хозяин, я отлучилась на минутку…

– Где ты была?! Ты оставила его одного с ней! – срываюсь на крик. – Разве ты не помнишь, что я тебе говорил?

Салиха вжимает голову в плечи.

– Простите, это больше не повторится.

Отдаю сына няньке и выхожу из детской.

Лейла в своей комнате, сидит на постели, поджав под себя ноги.

– Я смотрю тебе уже лучше, по дому расхаживаешь. Даже там, где тебе запрещено ходить.

– Откуда взялся ребенок? Кто его родил для тебя?

– Тебя это не должно касаться. Ты не смогла выполнить свой долг, выполнила другая, – отрезаю холодно.

– Он сын – Нины? – спрашивает Лейла дрожащим голосом.

– Нет.

– Тогда чей? Ты говорил, что бесплодный, но считаешь Асана своим сыном.

– Ты задаешь много вопросов, Лейла.

– Я просто хочу знать. Дай мне шанс, Данияр.

– Какой ещё шанс?

– Стать матерью.

– Нет, ты его упустила. Если бы ты не сделала аборт, сейчас бы воспитывала своего ребенка. Но ты его вероломно убила и сама чуть не отправилась на тот свет.

– Ты прекрасно знаешь, почему я так поступила! – горько усмехается жена. – Ты хотел, чтобы я родила от незнакомца, донора, которого я в глаза не видела. Я просто не могла… Не могла, Данияр! Эта мысль меня убивала.

– Тебе напомнить, что ты хотела, чтобы я воспитывал ребенка от твоего бывшего?! Тагир – хороший врач, спору нет. Но я бы никогда не допустил такого унижения. Ты заигралась, Лейла и проиграла. Пожинай теперь плоды.

– Ты говорил, что тебе плевать, кто будет донором! – Лейла вскакивает с кровати.

– Это не так! Потому что донора выбрал я.

Лейла замирает на мгновение и спрашивает:

– И кто же он? Кто Данияр?

– Этого я тебе никогда не скажу.

Развернувшись, выхожу за дверь и иду в свой кабинет. Сажусь за стол и достаю фотографию своего младшего брата. Братишка, Асан, как же мне тебя не хватает! Мой сын – это единственное напоминание о нем.

Некоторое время назад, разбирая бумаги в квартире брата, я обнаружил документы из клиники, где хранилась сперма Асана. Уж не знаю, зачем он ее приберег – да и не узнаю уже никогда.

И мне пришло в голову «воскресить» брата. Раз уж судьба лишила меня радости отцовства, почему бы не воспользоваться его генетическим даром? Родная кровь – не просто слова. Она – сильнее любых анонимных доноров.

Доктор Багиров провел всю работу, только один эмбрион Лейла уничтожила, а тот, который остался, я велел подсадить суррогатной матери. Но правду не должен знать никто, особенно мой отец. Я не позволю ему даже заподозрить эту священную тайну.

Смотрю на фотографию Асана, и его хмурая улыбка будто освещает комнату. Вспоминаю наши детские годы, шалости, тайны, которые мы доверяли только друг другу. Я всегда был защитником, но не смог помочь, когда он связался с дурными людьми.

А теперь его больше нет.

Зато у меня есть сын.

ЛЕЙЛА

Как же мне здесь скучно! Хочу назад в свой большой город, к своим подругам. Выпить шампанское, оторваться по полной программе в кальянной, посидеть с Маликой в ресторане и поесть устриц. А здесь ничего этого нет!

Мне нельзя никуда выходить одной. Надо всегда ходить покрытой. А так хочется влезть в узкое платье и пройтись по городу с распущенными волосами и на каблуках. Но нельзя, харам. И алкоголь здесь просто так не купишь!

А мне необходимо успокоить нервы! Иначе взорвусь.

Все время думаю о том, кто же родил мужу сына? Если не чертова любовница Нинка, то тогда кто? Он так привязан к мальчику, и очень любит его. Вряд ли Данияр бы испытывал такие сильные чувства к ребенку от постороннего донора.

Так кто же родители мальчика?!

О, как я бесилась, когда Махдиев принес в дом младенца и сказал, что это его сын! Я рыдала три дня без остановки. Признаюсь, даже нехорошие мысли были навредить малышу, но… Конечно, я отбросила их сразу же. Я не детоубийца, хотя многие могли бы со мной поспорить на этот счет. Ну и плевать! Осуждайте, сколько хотите.

Вчера я и вправду шла мимо детской и услышала, как мальчик плачет. Я думала, что Данияра нет дома и рискнула войти. Я не собиралась его травить или делать ему что-то плохое! Просто хотела посмотреть, все ли у него в порядке.

Он плакал, и мое сердце почему-то сжалось. Я всегда была равнодушна к детям, а тут прямо показалось, будто мой собственный ребенок зовет меня.

Глупости, понимаю…

Асан не может быть моим сыном.

Я совершила большую ошибку и понимаю, что Махдиев меня наказывает. Он жёсткий мужчина, а я нарушила договоренности на эмоциях. Думала тогда… А впрочем, какая теперь разница?!

Я больше никогда не смогу стать матерью – вот она суровая правда и наказание.

Мне приходится притворяться больной, чтобы получить внимание мужа. Хотя почему притворяться? Я уже и забыла, когда мне не хотелось сдохнуть.

В общем, вчера я зашла в детскую и взяла со столика печенье. Протянула Асану, чтобы его успокоить. Но самое странное, что он замолчал, когда только увидел меня. Перестал плакать и начал меня рассматривать. В его глазах не было страха, лишь обыкновенная младенческая доверчивость.

Я даже толком рассмотреть его не успела, как ворвался Данияр и начал кричать на меня. Он думает, что я хотела отравить ребенка. Какой же он все-таки дурак!

Так от кого же он? От кого?

Никак не могу выкинуть из головы эту мысль.

Данияр назвал ребенка в честь погибшего младшего брата. Я о нем почти ничего не знаю, эта тема табу в семье. Скорее всего, братишка Дана неплохо накуролесил, раз его собственный отец слышать о нем не желает.

Черт, как же хочется выпить. Хотя бы глоток обжигающего виски.

В кабинете моего муженька точно припрятано спиртное. Можно пробраться туда и украсть бутылку.

Надеюсь, Махдиева нет дома.

Приоткрываю дверь и вижу, что за столом мужа сидит какая-то… фифа.. Молодая блондинка с наглым взглядом и вызывающей улыбкой. На ней обтягивающее белое платье, которое, кажется, вот-вот лопнет от напряжения в районе груди.

Не поняла? Это что вообще такое?

Кровь ударяет в голову. Всё внутри закипает от ярости. Как он посмел приволочь сюда шалаву?

– Ты кто такая? – кричу, не в силах сдержаться. – Очередная подстилка моего мужа?

Блондинка вздрагивает, но тут же выпрямляется, словно пружина. Данияр вскакивает со своего кресла, лицо его искажено гневом.

– Лейла! Что за тон? Ты совсем потеряла голову? – рычит он, приближаясь ко мне.

– А что я должна думать? Кто эта шлюха у тебя в кабинете? – мой голос дрожит, но я стараюсь держаться. – Зачем ты ее в дом, где живет твоя законная жена, притащил?

Данияр поднимается и делает шаг ко мне. Он высокий, статный, всегда держащий себя с достоинством. Как же я ненавижу его за эту идеальность! Хоть бы раз выплеснул эмоции! Хоть бы раз устроил мне сцену ревности. Сухарь!

– Замолчи! Это Виктория. Она помогает мне с предвыборной кампанией.

– Предвыборной кампанией?! Серьезно? – усмехаюсь ядовито. – И что, ты продвигаешь свою кампанию в ее постели? Или прям тут, на столе? – провожу ладонью по гладкой столешнице.

– Лейла, ты переходишь все границы! – Данияр хватает меня за руку и тащит к двери. – Уйди отсюда. Сейчас же! Не позорь меня!

– Данияр, не кричи, я просто хотела взять… – пытаюсь объяснить, но он не дает мне договорить.

– Я сказал, уходи! И чтобы я тебя больше не видел здесь до вечера! – его голос звучит угрожающе.

Он выталкивает меня в коридор и захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Я стою, оглушенная, с горящими щеками. Хотела выпить и снять стресс, раз кусок в горло не лезет. А теперь стою здесь, оплеванная и униженная.

Сердце колотится как бешеное, в глазах щиплет от слез. Я прислоняюсь к холодной стене, пытаясь унять дрожь. "Виктория, помогает мне с предвыборной кампанией…" Смешно!

Неужели он думает, что я поверю в эту чушь? Она слишком молода и красива, чтобы что-то понимать в политике! А он всегда был искусным лжецом, но сейчас его ложь особенно противна.