Цвета - эН Ая - Страница 5

– В будущее! В будущее! Хочу в будущее! – завопил Семён, чувствуя, как набирает скорость, струи белого пламени потекли по плёнке, а потом резко упала тьма, ватрушка подлетела в воздух, перевернулась, и Семён приземлился на спину, вверх тормашками. Свою верную ватрушку он так и не выпустил.

Темно. Тихо. Он вернулся домой?

– Ой, это опять он! – раздался знакомый голос. – Марциальчик, он вернулся!

Семён завертелся, как уж на сковородке, перевернулся вместе со своим транспортным средством и свирепо посмотрел на обитателей третьего тысячелетия. Те, надо сказать, вообще не изменились. Марциал заморгал, пальцы его пролистывали невидимые листы в воздухе. «Сканирует», – мрачно подумал Семён. Он уставился на физика.

– Ты зачем опять прыгнул? – наконец спросил тот. – Ты же знаешь…

– Жить хотел, – с чувством сказал Семён.

– А не давали? – Марциал подёргал косичку.

Мальчик от возмущения только развёл руками.

– Хотели принести в жертву как колдуна, да? – встряла Зиль. – А что, я видела ментальную драму по истории…

– При чём тут колдун?! – возмутился Семён. – Меня к каким-то бобрам забросило!

Он коротко, но очень живописно описал, что с ним произошло.

Ведущий физик Марциал почесал в голове – совсем как житель начала двадцать первого века. Вид у него был озадаченный, и Семён понял, что он не знает, что делать.

– Понимаешь, у нас лимиты на энергию, – развёл он руками. – Ещё прыжок – и установку надо будет выключать. И так перебрали уже. Не понимаю, почему тебя закинуло так далеко в прошлое.

– А что ты думал, когда возвращался? – спросила Зиль, которая подобралась ближе и внимательно разглядывала листочки, прилипшие к комбинезону Семёна.

– «Хочу в прошлое», а что ещё?

– Ну вот тебя и закинуло в прошлое, – подытожила Зиль, снимая палочкой слизняка с рукава Семёна. – Извини, тебе он нужен?

– Да нет, дарю, – махнул рукой Семён.

– Подарок?! – Все косички Зиль встали дыбом. – Настоящий но-во-год-ний подарок?

Семён с сомнением посмотрел на слизняка, который задумчиво ощупывал своей древней подошвой палочку из будущего. А кто, собственно, говорил, что нельзя дарить слизняков из прошлого девочкам из будущего?

– Он только твой! – сказал Семён.

– Марцик, а можно я возьму этого доисторического сухопутного моллюска для проекта?! Тень говорит, что ему тысяч пятнадцать лет, не меньше. Такого нет ни у кого!

Марциал заколебался.

– Вообще, мы должны отдать всё институту, – сказал он. – Это их собственность. К тому же доисторические виды требуют особого внимания.

– Да ладно, вы его клонируете! – Зиль покачала слизняка. – Ну пожалуйста, смотри, какой он красивый, Марци-и-ик.

– Вы и меня должны отдать институту, – сказал Семён, – я тоже доисторический вид.

На красивом смуглом лице Марциала отобразились сомнения. «Даже муки», – сказал бы Семён, но он не знал, способны ли люди этого времени их испытывать. Наконец Марциал кивнул. Зиль подпрыгнула, тут же упаковала слизняка в контейнер, который нашла у себя в одном из кармашков, – правда, Семёну показалось, что он просто вырос из ткани шорт.

Мальчик посмотрел наверх. Ну должно же получиться в этот раз! Совсем он запарился в этом комбинезоне.

– А это… – Большой Рха подобрался совсем близко. Он не сводил жёлтых глаз с когтя, который до сих пор вертел в руке Семён.

– А это тебе подарок! – нашёлся Семён и сунул в волосатую лапу найденный коготь. Оборотень подпрыгнул на месте. Уши его задрожали. Он смотрел на коготь, как крестоносец на щепку от Гроба Господня.

– А-а-р-р-р… с-спасибо…

На этот раз Марциал даже не дёрнулся. Концепция новогодних подарков стремительно проникала в семейство Зельвенских.

– Ну вот, – сказал Семён. – Получается, я вам подарки подарил. Зиль – слизняка, Большому Рха – коготь. Значит, мне пора.

Он повернулся к склону, ища удобный подъём.

– Стоп! – решительно сказала Зиль. – Марцик, а мы?

– Гм…

– А наши подарки?!

– Ну… – Марциал выглядел смущённым. – Строго говоря, мы ничего не можем передавать из будущего в прошлое, это может изменить ход истории.

– Марцик, ты мне сто раз рассказывал про мультивселенные. Если мы что-то подарим, просто возникнет ещё одна ветка событий, где мы подарили подарок!

– Ну, концепция до сих пор является спорной…

– Точно! – Зиль сорвала со своей футболки-жилета сиреневый камешек и протянула Семёну. Он потянулся, пальцы его случайно коснулись её пальцев, и девочка вздрогнула от неожиданности.

– Ну всё, иди! – сказала Зиль.

– Спасибо. А что это?

– Это тюльник, ты что, их не видел?

– Нет. – Семён посмотрел на камешек. Он был прозрачным, а внутри не его бился сиреневый огонёк. – Красивый.

– Его надо кормить, класть на солнце, – объяснила Зиль. – А он сможет делать всякое, что захочешь. Чем дольше пролежит на солнце, тем больше сможет.

– В смысле – всякое?

– Ну, что хочешь… – Зиль замялась, цапнула тюльник, повертела его в воздухе, и в ладонь ей выпали две капсулы, переливающиеся всеми цветами радуги. Одну Зиль тут же засунула в рот, вторую протянула Семёну.

– Это сладкое, – сказала она. Семён осторожно прикусил капсулу и зажмурился от удовольствия. Потом цапнул камешек и положил его в карман.

– И сколько их там?

Зиль пожала плечами – мол, сколько хочешь.

– Спасибо, – сказал мальчик с чувством, – вот это я понимаю, подарок! Не то что там 3D-ручка какая-то.

Марциал вновь поднял его наверх, проверил фазовую плёнку. Посмотрел на Семёна. Второй раз прощаться было странно; мальчик его понимал, поэтому просто буркнул: «Ну, пока», – и повернулся к ватрушке.

– Семён, это подарок Зиль, – окликнул его Марциал. – Будь с ним внимателен, ладно?

– Ага, хорошо, – рассеянно сказал Семён, усаживаясь и толкаясь ногами навстречу темноте.

– Он делает не только конфеты, а ещё… – услышал он, но не успел обернуться: ватрушку потащило вниз, завертело, закрутило. Семён судорожно выпалил: «Хочу домой, в тридцать первое декабря две тысячи двадцать первого года!» – вцепился в борта – и вовремя, потому что верх и низ поменялись местами и его затянуло в тёмную пустоту, пронизанную белыми вспышками, тенями деревьев и призраками существ…

И снова ничего не видно. Но холодно, и пахнет снегом. Это хорошо. В ватрушке лежать тоже хорошо. Над головой тёмное небо с редкими звёздами. И это хорошо.

Мальчик поднял голову. Руки-ноги на месте? Бобров-людоедов, летающих ящериц и разумных оборотней нет? Получилось? Он наконец вернулся? Или его опять закинуло неизвестно в какое время?

Мимо прошёл бодрым шагом дедушка в шапке-петушке, опираясь на палки для ходьбы. Вроде бы обычный, не кибернетический.

– Простите, – слабым голосом окликнул его Семён, – а какой сейчас день? И год?

– Докатался, бедный, – сказал дед. – Скоро уж двадцать второй будет. Минут через сорок. Иди скорей домой.

– Спасибо, дедушка, – искренне сказал Семён и уронил голову на руки.

Получилось!

«А может, ничего и не было? – Семён похолодел. – Может, я головой ударился и мне всё привиделось?»

Он сунул руку в карман. Нащупал там что-то и вытащил. Приоткрыл ладонь, и она озарилась сиреневым светом.

– Семён, ты где?!

Мальчик поднял голову. Там, далеко, в свете фонарей, наверху оврага стояла мама. И папа. И Илья. Они смотрели в темноту и не видели его. А он их видел.

– Я тут! – закричал Семён. – Иду!

Он спрятал сиреневый тюльник в карман и, пыхтя, потащил за собой ватрушку вместе с прилипшим к ней ярко-зелёным листом папоротника.

У одного мальчика за одну ночь выросла большая и густая борода. Прямо не борода, а бородища – рыжая и кудрявая. Мечта любого разбойника. Только вот мальчик Сеня разбойником не был и даже пока не планировал им стать, когда вырастет. И родители у него тоже были мирные и тихие люди. И ко всяким большим бородам, тем более рыжим, относились с опаской и подозрением. Особенно у девятилетних мальчиков, которым с утра нужно идти в школу.