Рожденный, чтобы жечь! (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 3

Самое печальное для меня в этой ситуации было именно то, что я не могу остаться один. Как мне выжить будучи младенцем? А ведь я дал обещание своей маме!

Холодно что-то стало. Вот бы щас снова того огня. Но увы… после каждой попытки создавалось ощущение, что я сейчас обкакаюсь. И всё. Ни о каком огне не было и речи.

Плюс… что-то жопка зачесалась. А не почесать… блин!

Это маленькое тело слишком неуютное…

Через мгновение я вновь услышал голос парня, точнее его недовольство:

— Нет ну это надо?.. Что за люди пошли? Ещё меня считают странным! Как же бесит!

Он с недовольством уставился на меня, а мне в ответ лишь захотелось пожать плечами. Но я и этого не мог.

Твою ж… я бы и сам рад найти родителей в этом мире. Но как мне с ним начать общаться, чтобы хоть что-то объяснить?

— АГУ-А-А! АГУ-АТЬ!

Все мои потуги раздражали этого парня ещё больше чем меня.

Затем, спустя пару минут, он вдруг отошёл до ближайших кустов. А потом и вовсе скрылся за ними.

Здорово… давай ещё и ты брось меня.

Хотя… что-то мне подсказывало, что этот парень просто худшая кандидатура, которая могла бы мне здесь повстречаться. Может оно и к лучшему?

В какой-то момент Борис просто выдохся наворачивать круги вокруг этого маленького крикуна.

Но не оставлять же его в парке? Да и ночевать с ним тут не очень-то хотелось. Ещё эти собаки… вдруг опять припрутся?

Думая, что делать дальше, он наконец-то принял решение. Вернувшись к корзинке, Боря поднял её. Посмотрел на заплаканное лицо и буркнул:

— Ладно, пойдём поищем твоих родителей. Может, забухали и забыли тебя? Или, наоборот, по всему парку носятся и ищут?

Ответ в стиле: «агу-а», пришёлся ему не по вкусу. Уж больно звонкий голос был у ребенка.

Борис вздохнул и покрепче перехватил корзинку. Тащить её было нелегко, уж больно сильно он устал за сегодня. Да и этот вопль начинал действовать на нервы.

Он двинулся в сторону центральной аллеи, надеясь увидеть хоть кого-нибудь, похожего на растерянных родителей.

Шёл он не спеша, оглядываясь по сторонам. Вокруг ещё гуляли мамы с колясками, пенсионеры, выгуливающие своих питомцев, и парочки, целующиеся на лавочках. Никто не казался обеспокоенным или потерянным.

Борис хмурился и раздраженно цикал.

Когда ему на глаза попалась женщина лет тридцати, парень внутренне обрадовался. Она шла ему навстречу, озираясь по сторонам.

Ускорив шаг, Боря резко встал перед ней и протянул корзину:

— Чё, твой ребёнок?

Женщина растерялась и раскрыла рот в изумлении.

— А? Ребенок?

— Да! Чего тут непонятного? Ребенок говорю, твой? Держи! И больше не теряй!

Он настойчиво протянул ей корзинку, но девушка уперлась в неё руками и буквально начала бороться.

— Какой ещё ребенок⁈ Я на свидание опаздываю!

В какой-то момент девушка отскочила в сторону и покрутила пальцем у виска. После чего быстро пошла в другом направлении.

— Э-эх… — разочарованно вздохнул Боря. — А счастье было так близко.

— Агуа…

В течении следующих двух часов, он оббегал весь парк раз десять, не забывая забегать на парковочную зону. Но люди лишь открещивались при виде него и младенца в корзинке.

Парень был взъерошен. Тяжело дышал. А ещё невероятно зол. Лицо покраснело. А на лбу снова проступили капельки пота.

В конце концов, понимая, что уже потемнело, и людей в парке почти не осталось, он уселся на скамейку и уставился на малыша.

— Угораздило же… Чтоб ты понимал, — недовольно проворчал он. — Мне вообще не нравится идея таскаться с тобой.

— АГУ-А!

— Короче, походу придется самому в дежурку тащиться. По крайней мере, там ты будешь в безопасности. Наверное…

Тут произошло что-то странное. Боре на миг показалось, что в груди что-то кольнуло. Будто ударило током. А потом появилось лёгкое головокружение и…

— Странно… — Растирая грудь рукой, произнес он. — Пора бы режим наладить. Видимо несколько дней почти без сна сказываются.

Борис поднялся с лавки, ощущая ноющую боль в спине.

Корзинка показалась непомерно тяжелой, словно в ней лежал не младенец, а мешок с камнями. Он вновь двинулся в путь, на этот раз в сторону полицейского участка.

По дороге его не покидали смешанные чувства. С одной стороны, он чувствовал облегчение от того, что скоро избавится от этой внезапной ответственности. С другой, какая-то непонятная тревога грызла его изнутри:

— Я голодный что ли? — нахмурился парень. — Да, наверное. Нужно пожрать. И поспать. А потом ещё раз пожрать.

Услышав Борю, ребёнок протянул своё жалобное: агу-а.

— Поскорее бы тебя сдать, малой, — пробурчал Боря. — Надеюсь, Натаха чё нить приготовила…

Затем, из глотки паренька вырывалось громкое: а-а-а-а-а.

Он зевнул, да так широко, что, казалось, птицы рядом приняли это за угрозу. Испуганные воробьи бросились в сторону проезжающей мимо машины.

Подойдя к участку, он остановился, вспомнив, как его множество раз приводили сюда за драки. В итоге, вздохнув, он все же решился войти. Навстречу ему попался грузный мужчина с уставшим лицом. Он замер в дверном проёме, разглядывая как Борю, так и корзинку в его руках:

— Что у вас?

— Ребёнок. Потерялся вот.

Резко протянув корзинку, Боря приподнял одеяло, показывая малыша. Младенец, недовольный таким резким телодвижением, захныкал.

Полицейский посмотрел на парня с явным раздражением:

— Потерялся? И что теперь? Родителей ищи. Мы тут не детский сад.

Борис почувствовал, как внутри всё закипает:

— Делать мне больше нечего. Да и я звонил вам! Вы сказали, что все заняты! — огрызнулся он, стараясь сдерживать гнев. — Я уже дохрена сколько времени тут с ним хожу, никого нет. Что мне теперь, его на улице оставить?

Толстяк вздохнул и взглянул на младенца:

— Ладно, ладно, — сказал он, смягчаясь. — Заполняйте протокол. Потом разберёмся.

Борис облегчённо выдохнул. Казалось, всё налаживается.

Пройдя в участок, он оказался в большом зале. До стойки дежурного было метров двадцать. Но на стойке не было подоконника, чтобы поставить корзину.

В общем, он оставил его на диванчике. А сам направился в сторону окошка с дежурным.

И тут случилось нечто странное.

Пройдя полпути, у Бори резко скрутило живот. Затем мир перед глазами «скрасился» пятнами. Во рту появился неприятный привкус, а голова начала раскалываться так, словно по ней кувалдой прошлись.

— Че за?.. — В полусогнутом положении, прохрипел он.

Но в этот момент, в голове послышался эхообразный женский голос: «Не бросай его!»

Согнувшись ещё сильнее, он выдавил из себя:

— Твою мать… что за глюки?

И начал пятиться, хватаясь за живот.

— АГУ-А?

Ощущения были странными. К тому же дежурный явно обратил внимание на Бориса. Выкрикнув: «Эй, ты там что, наколотый что ли?», полицейский вернулся к своей работе, как ни в чём не бывало.

Никак не отреагировав на глупый вопрос, парнишка повернулся к спиногрызу. Напрочь отказываясь принимать тот факт, что он слышал чей-то голос в своей голове.

Глядя на младенца, с некоторым раздражением на лице, ведь этот мелкий шкет — первопричина, почему Боря до сих пор не дома, он отмахнулся от назойливой мысли с галлюцинациями.

Однако, они его не отпустили. Произошло ещё кое-что странное. Парнишка вдруг почувствовал себя хуже. Возвращая всё внимание к стойке дежурного и делая шаг в его сторону, Борису опять стало плохо.

Проведя несколько манипуляций с хождением назад-вперёд под камерами полицейского отдела, он вдруг понял: по какой-то причине он не может отдалиться от малыша.

Да ладно отдалиться…

— Бредятина, — пробормотал своё умозаключение. — Видимо, действительно устал.

Но всё внутри него почему-то противилось подойти к дежурному. Ощущения были странными, словно его тянуло назад, к младенцу.