"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри - Страница 54

Девушка изумленными глазами посмотрела на руку, еще сжимавшую оружие.

— Вот так, — сказал ей Круз. — И это все борьба с наркотиками, красавица…

— Не думай, парень, что мы там у себя только бумажками занимаемся, — ответила Крузу Шейла. — Ты настоящий ковбой, Кастильо, но теперь тебе надо разбираться со своими.

— Это почему? — спросил Круз.

— Мое и твое начальство знает, что ты ограбил Рикардо, — сказала девушка. — Тебя ждут крупные неприятности… Но что это мы, надо погасить пламя. А то он нас останутся одни головешки еще до того, как сюда прибудет наряд…

Тот день Кастильо провел в квартире Рикардо на коленях с привязанными к водопроводной трубе руками.

На столе у Джонатана Соммера зазвонил телефон. Комиссар снял трубку:

— Соммер слушает! Кто говорит?

В трубке раздался взволнованный голос:

— Меня зовут отец Джозеф, я священник церкви Святой Девы Марии. Мне необходимо приехать к вам, господин комиссар, чтобы поговорить по очень важному вопросу…

— Что случилось, святой отец? — спросил старик, недоуменно соображая, что могло заставить служителя церкви обратиться в полицию.

— Я все вам скажу при встрече, — ответил священник. — Когда вам удобно, чтобы я приехал?

Комиссар посмотрел на часы.

— Сейчас меня вызывают в управление… Вам будет удобно, скажем, часа через два?

Отец Джозеф на том конце провода поколебался немного и ответил:

— Хорошо, комиссар. Ровно через два часа я буду у вас. Постарайтесь быть на месте, поскольку вопрос очень важен. Я не смогу долго находиться наедине с тем, что вам хочу привезти…

«О чем он говорит?» — подумал Джонатан Соммер.

— Алло, святой отец, — сказал комиссар в трубку. — У вас в церкви обнаружена бомба?

— Нет, — ответил священник. — Я обнаружил то, что не угрожает самому зданию или чьей‑то жизни. Однако, считаю, что это похуже бомбы…

— Хорошо, встретимся через два часа, — сказал Джонатан Соммер и положил трубку.

…Ровно через два часа комиссар сидел у себя за столом и ждал визита священника. Он уже выходил к дежурному и предупредил, чтобы пропустили к нему священника церкви Святой Девы Марии.

Слова отца Джозефа страшно заинтриговали комиссара, он просто места себе не находил, все время думая о том, что же священник привезет с собой.

Хлопнула входная дверь. Комиссар увидел подтянутого мужчину в черной сутане.

Соммер поднялся с места и приоткрыл дверь в свой «кабинет».

— Пожалуйста, сюда, святой отец, — сказал комиссар. — Я рад вас видеть!

— Я тоже, — сказал священник.

— Присаживайтесь, — пригласил комиссар.

— Спасибо, — сказал отец Джозеф и, опустившись на стул, принялся рассматривать прозрачные стены «кабинета».

— Наша обстановка не похожа на церковную, — развел руками комиссар. — Однако мы тоже имеем дело с заблудшими душами…

— Если бы они имели дело с церковью, преступлений было бы меньше, — вздохнул отец Джозеф. — Посмотрите, комиссар, что я вам привез.

С этими словами священник поднял с пола и поставил на колени вместительный саквояж, на который Соммер не обратил внимания.

— Что это? — спросил старик.

Вместо ответа священник грустно посмотрел на своего собеседника, открыл саквояж и продемонстрировал его содержимое.

Комиссар присвистнул.

— Это то, о чем вы говорили по телефону?

— Да, — кивнул отец Джозеф.

— Где вы это взяли?

— Я должен рассказать вам всю историю, — сказал священник.

Он поставил саквояж на стол перед комиссаром, поднялся с места и подошел к прозрачной стене.

— Это было самым большим искушением всей моей жизни, — не оборачиваясь, проговорил отец Джозеф. — Мне принесли эти деньги несколько дней назад. Принес неизвестный, просто подкинул. Знаете, комиссар, в саквояже я нашел записку: «Подарок для детей»…

Джонатан Соммер внимательно слушал священника, не решаясь перебить его.

— Сперва я обрадовался, — продолжал, запинаясь, отец Джозеф. — Я подумал, как хорошо, что в нашу церковь попали такие деньги. Можете пересчитать, комиссар, там больше миллиона долларов. Этот «подарок» просто с неба свалился, подумал я.

Священник резко повернулся и уставился на комиссара. Тот сидел не шелохнувшись. Глаза отца Джозефа, которые казались под очками непомерно большими, грустно смотрели прямо в лицо Джонатану Соммеру.

— Но потом мне пришло в голову, — сказал священник, — что тот, кто принес эти деньги в церковь, не хотел, чтобы их нашли. Значит, эти деньги добыты нечестным путем. А, следовательно, нельзя сказать, что это посылка с неба… У человека, который принес в церковь деньги, не была чистой совесть.

Отец Джозеф сделал паузу. Повисло тягостное молчание, которое прервалось только сухим покашливанием комиссара. Священник глубоко вздохнул и продолжал:

— Я не смог себя заставить притронуться к этим деньгам. Все время они находились в этом саквояже. Я все смотрел на них, смотрел… И в конце концов, решил принести их вам. Я взял только двести долларов в первый день, чтобы сводить детей в музей.

Отец Джозеф смущенно посмотрел на комиссара и поспешил добавить:

— Я отдам эти двести долларов. И не думайте меня переубеждать…

Соммер медленно кивнул.

— Ну что же, — впервые за весь монолог священника подал голос он. — Может быть, вы поступаете правильно. Вы знаете, святой отец, мне кажется, я догадываюсь, кто мог принести вам эти доллары…

— Ничего не хочу об этом слышать! — поднял руку в протестующем жесте отец Джозеф. — Я и так слишком много в последнее время думал о мирских делах. Я поступил, как подсказала мне моя совесть. Я предпочитаю, чтобы она всегда была чистой. Когда я впервые подумал о том, что совесть нужно всегда иметь незапятнанной, я понял, что пойду в священники… Человек, который принес мне эти доллары, совершил попытку, может быть, сам того не желая, запятнать мою совесть.

Отец Джозеф замолчал и без сил опустился на стул.

Снова наступило молчание.

Комиссар не знал, что сказать пастору. Соммера переполняли самые разнообразные чувства. Здесь была и простая благодарность отцу Джозефу как честному человеку. Но Джонатан Соммер ощутил, что ему лучше промолчать, ведь, начни он благодарить, он тем самым может оскорбить священника. Человек, который посвятил себя Богу, просто не мог поступить иначе, это было для него натурально.

Одновременно комиссар обрадовался, потому что получил наверняка именно те деньги, о которых говорили ему коллеги из управления по борьбе с наркотиками.

Те деньги, которые, по словам Шейлы О'Коннор, украл один из его подчиненных, инспектор Круз Кастильо. Теперь Соммер почти не сомневался в этом. Старик подумал, что теперь можно объяснить косые взгляды Круза и нежелание того что‑либо рассказывать.

«Парень решил плюнуть на законность и один на один разделаться с торговцами наркотиками, — подумал комиссар. — Но он не подумал, что поступая таким образом, преследуя, казалось бы, благую цель, он сам становится с мерзавцами на одну доску. Сумасшедший идиот…»

Сердцем старик понимал Круза Кастильо, однако не мог даже в мыслях допустить, что оправдывает его. Комиссар вздохнул и отвлекся от тяжелых мыслей.

— Большое вам спасибо, отец Джозеф, — все‑таки сказал Джонатан Соммер. — Я понимаю, что это был ваш долг и вы не могли поступить иначе. Но, все равно, большое вам спасибо. Только одно я скажу вам, чтобы вы поняли важность вашего поступка: мы искали эти деньги…

Священник поднялся с места.

— Не стоит благодарности, господин комиссар, — сказал он. — Сейчас мне пришла в голову мысль, что можно поблагодарить, как ни странно, того человека, который принес эти деньги в церковь. Но не за деньги, понимаете? А за то, что он дал мне возможность вступить в борьбу с самим собой и победить. Он дал мне почувствовать, что я все‑таки человек. До свидания. Да хранит вас Господь.

Священник откланялся и ушел.

После его ухода Джонатан Соммер долго сидел перед саквояжем, до отказа наполненным деньгами. Глаза его были устремлены в одну точку, мысли далеки от миллиона долларов, находящегося перед ним на столе.