Война потерянных сердец. Книга 3. Мать смерти и рассвета - Бродбент Карисса - Страница 4

Я лежал на животе, прижимая левую руку к холодному каменному полу цвета слоновой кости. Здесь все было одинакового цвета слоновой кости: пол, стены, потолок. В этом мертвом месте. Месте, где царила абсолютная пустота. Воздух устрашающе звенел тишиной, ведь магия Илизата заглушала все звуки. Голые, за исключением вырезанных на них рисунков, стены – ни окон, ни даже двери. Когда сюда все-таки попадали люди, в камне проступало отверстие и снова исчезало вместе с посетителями.

Окружающая белизна, такая яркая и тусклая одновременно, стала моим мучением. Она жгла глаза, но все равно я считал ее предпочтительнее альтернативы.

В другой руке я сжимал маленький металлический обломок, достаточно острый, чтобы оставлять отметины на камне. Сейчас я изучил Илизат достаточно хорошо, чтобы понимать: стоит отвести глаза от рисунка, как тот исчезнет, и в следующий раз я увижу это место пустым. Илизат стирал любой след, который заключенные пытались оставить в мире.

Возможно, я рисовал, чтобы хоть так выразить свое неповиновение.

Рисунок каждый раз полностью повторялся. Три фигуры, одно и то же расположение: один неровный круг слева, второй чуть ниже справа и овал под первым кругом – все вместе образует подобие треугольника.

Вначале меня интересовало, что это означает. Но потом я решил, что смысл рисунка не играет роли.

Воздух шелохнулся, и я застыл.

Мне было хорошо знакомо это чувство. В животе словно образовалась дыра, но я покорно проигнорировал ее, не отрывая взгляда от царапин на полу, даже когда в комнате потемнело.

Я не буду смотреть.

Ни за что на свете не буду смотреть.

На затылке проступил пот. Комнату залило красными бликами, и треск пламени стал неестественно громким.

– Макс.

Я сразу узнал ее голос. Я узнал его, хотя и не мог сказать, кому он принадлежит. Тем не менее мои глаза всякий раз распахивались от его звука, хотя я изо всех сил приказывал себе сдерживаться.

Ее вид неизменно вызывал ужас.

Девочка лет одиннадцати или двенадцати на вид. С длинными гладкими черными волосами и манерами, которые казались такими знакомыми. Но главное – девочка горела.

Иногда она с плачем ползла ко мне по полу. Иногда она злилась, пыталась меня ударить. Сегодня она безмятежно стояла, пока с ее лица стекали куски плоти.

Она показалась мне грустной.

– Почему ты так поступил со мной? – спросила она. – Почему именно ты, из всех людей на земле, так поступил? Вот что вертелось у меня в голове в последние минуты. И эти мысли приносили намного больше боли, чем остальное.

Она вяло указала на свое охваченное огнем тело.

И всего на миг ее жест ударом под дых пробудил осколок воспоминания, но тот растаял прежде, чем я успел ухватиться за него.

Или, что тоже вероятно… я успел спохватиться прежде, чем позволил себе вспомнить.

– Ты ненастоящая, – пробормотал я, отводя глаза.

– Неправда.

– Все в этом месте ненастоящее. Ты просто еще одно видение из моих кошмаров.

Запах горящей плоти обжигал ноздри. Я снова заставил себя упереть взгляд в пол. Как я и думал, отметины, вычерченные пару минут назад, уже исчезли.

Ну, что поделаешь.

Я начал заново – все те же три фигуры, снова и снова. Краем глаза я заметил, как знаки на стенах Илизата смещаются, словно выстраиваются вокруг меня.

«Ах, ты думаешь, что это кошмар?»

Я услышал не совсем голос. Илизат говорил на языке множества перемешанных несвязных звуков, вздохов ветра и стонов камня, которые складывались во что-то похожее на слова.

Я не ответил. Да, со своими галлюцинациями я разговаривал, но с самой тюрьмой старался не общаться. Надо же где-то провести черту.

«Почему ты считаешь, Максантариус, что кошмары нереальны? Возможно, все вокруг существует на самом деле, и вот это самый большой кошмар».

Я невольно сжал зубы, а рука приостановила привычное движение. Ни за что бы не признался даже самому себе, но эта мысль задела меня за живое.

В конце концов, я почти ничего не знал о своем прошлом.

Время до прибытия в Илизат представлялось размытым пятном, будто сотни разноцветных красок смешались в мутной сточной воде. Иногда я улавливал в ней проблески картинок, отдельных образов, ощущений – порой в голове всплывал запах цветов и определенный оттенок зеленого, почти позволяя ухватиться за ниточку воспоминаний, которые они хранили… Но эти воспоминания всегда оставались за пределами досягаемости. Иногда ощущения становились темнее и несли в себе пепел, стоны и хватку моих рук на скользком от крови неумолимом металле. И жар, жар, жар…

Я крепко зажмурился.

Макс, это всего лишь кошмарный сон. Возьми себя в руки. Объятая огнем девочка все еще стояла в моей камере, но я не смотрел на нее.

– Макс… – повторила она, но ее голос утонул в скрежете камня.

Внезапно тени и отблески пламени исчезли. Я поднял взгляд: в стене моей камеры открылась дверь, в проеме возникли две безглазые стражницы в черной одежде и с копьями в руках.

– Вставай, – приказала светловолосая. – Королева снова хочет тебя видеть.

Я начал подниматься на ноги, еще не дослушав. Скажу откровенно: если выбирать между пытками королевы и Илизата, я всегда предпочту королеву.

А сегодня к тому же у меня был план.

Дела шли все хуже.

Остров Ара утопал в крови. Пока я находился в Илизате, я воспринимал это как бы издалека. Ничто не могло проникнуть сквозь стены тюрьмы – в том числе, как я предполагал, и ужасы войны. Но каждый раз, когда королева вывозила меня на большую землю, я повсюду замечал следы разрушений.

На сей раз все обстояло еще хуже, чем обычно. Мы с сиризенами молча шагали по мощеным улицам. Слева молчаливой скорбной громадой возвышался дворец. Со дня моего последнего визита он потерял две похожие на лезвия кинжалов башенки.

Впереди замаячили Башни Орденов. Почти все верхние окна обиталища Ордена Полуночи были выбиты, и на волю ветра и облаков остался хрупкий серебряный остов.

На улицах города тут и там встречались кучки измученных солдат. Я замедлил шаг, наблюдая за ними. Одна группа немного расступилась, и я смог разглядеть на земле чудовищную, истекающую кровью тушу.

Вознесенные над нами!

Я невольно вздрогнул от одного лишь вида неизвестного существа, даже мертвого. По меньшей мере в два-три раза массивнее окружавших его солдат, оно состояло из тьмы и мешанины длинных конечностей. Я потрясенно уставился на тушу, но она так и не приобрела четких очертаний, словно мой разум отказывался проводить границу между ней и сгустившимися тенями.

Мне уже доводилось видеть подобных чудовищ.

Эта мысль пришла в голову без предупреждения. Как и большинство мыслей в последние дни, она оказалась совершенно бесполезной.

Один солдат поднял голову и встретился со мной взглядом. Его глаза распахнулись, он тут же отвернулся и принялся что-то яростно шептать товарищам.

Резкий толчок вырвал меня из задумчивости. Я вовремя спохватился, и равновесие удалось сохранить. Лодыжки мне связали, но достаточно свободно, чтобы я мог передвигать ноги. Зато запястья стянули так туго, что руками шевелить было невозможно.

– Макс, давай поскорее покончим с этим, – проворчала светловолосая женщина-сиризен, крепко ухватив меня за локоть. – Не время медлить.

– Сколько их было? – Я кивнул на улицу, где солдаты собрались вокруг трупов. – Этих существ. Наверняка много. Больше чем одно. Их ведь послали фейри? Как далеко им удалось пробиться? До верхних этажей Башен?

Стражница не ответила, но по сжатым губам я понял, что мои подозрения верны.

– И судя по всему, – продолжил я, – после вторжения прошло всего несколько часов?

И снова молчание.

Но я не нуждался в ответе. И так знал, что не ошибся.

И суток не прошло после одного из самых страшных нападений, а королеве уже потребовалось мое присутствие. Она редко вызывала меня при дневном свете, причем такие приказы стали поступать совсем недавно. Раньше меня доставляли во дворец по ночам, когда вокруг почти никого нет. Я не понимал почему. И только сейчас все встало на свои места, когда я увидел, как солдаты украдкой оглядываются на меня.