Император Пограничья 8 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 4

Первые ряды тварей достигли линии ловушек. Волчьи ямы, замаскированные ветками и дёрном, проглотили десятки Бездушных. Острые колья на дне пронзали падающие тела, но твари не издавали ни звука — только хруст ломающихся костей и чавканье пробитой плоти. Следующие просто шли по телам собратьев, заполняя ямы трупами.

Рогатки из заострённых брёвен встретили вторую волну. Бездушные натыкались на них, распарывая животы и ломая конечности, но продолжали ползти вперёд даже с вывалившимися внутренностями. Некоторые застревали между кольями, дёргаясь в попытках освободиться, создавая дополнительные препятствия для идущих сзади.

— Огненные карманы, первая линия! — скомандовал я через амулет связи.

Земля между бастионами вспыхнула. Закопанная смесь нефти, смолы и измельчённой Дымянки превратила пространство в пылающий ад. Десятки Бездушных оказались в огненной ловушке. Пламя липло к их телам, проникало в раны от кольев, заставляло даже эти нечувствительные к боли создания метаться в агонии. Запах горелой плоти смешался с едким дымом Реликта.

Но их было слишком много. Своими телами они прокладывали дорогу через пламя, гасили огонь трупами, устилали путь для следующих волн. Я схватил «Трещотку» — тяжёлый пулемёт с ленточным питанием, установленный на специальном станке.

Штормовая спираль.

Мысленного усилия хватило, чтобы наложить заклинание на оружие.

Воздушные потоки закрутились вокруг ствола, готовые усилить каждую вылетающую пулю. Три минуты — именно столько продержится усиление на ранге Мастера. Я нажал на гашетку.

Пулемёт взревел, выплёвывая смертоносный поток свинца. Обычные пули, усиленные магией воздуха, пробивали шкуры Трухляков насквозь, разрывали особо прочные пластины Стриг. Каждый выстрел нёс в себе дополнительную кинетическую энергию, превращая стандартные боеприпасы в нечто гораздо более убойное.

Краем глаза я заметил, как на соседних бастионах вспыхивают похожие воздушные вихри. Надежда Кронгельм склонилась над пулемётным гнездом на северо-восточном бастионе, её изящные руки светились от магической энергии. Серебристые пряди в её тёмных волосах развевались от создаваемых ею воздушных потоков.

Хорошо, что я заранее обучил всех наших аэромантов этому заклинанию. Гораздо эффективнее усиливать огнестрельное оружие, чем пытаться бить по такой массе врагов атакующими заклинаниями. Даже профессор Карпов, несмотря на отсутствие боевого опыта, освоил технику — я видел его седую бороду среди защитников северо-западного бастиона, где он методично накладывал усиление на оружие стрелков.

— Восточный сектор, доклад, — произнёс я в амулет, продолжая косить наступающих.

— Держимся, воевода, — откликнулся Борис. — Давление среднее, ловушки отработали на треть.

— Западный сектор?

— Бывало и веселее, воевода, — сквозь грохот стрельбы донёсся до меня разухабистый голос Панкратова. — Почти заскучали!

— Южный сектор?

— Северные Волки в порядке, — голос Ярославы звучал слегка раздражённо. — Твари почти не лезут.

Я выпустил очередную ленту и перезарядил пулемёт, мысленно анализируя ситуацию. Слишком быстро. Скальд показывал мне картину всего несколько часов назад, а Бездушные уже здесь. Они должны были идти другим маршрутом, не просто с севера на юг, как обычно. Потому мой ворон и не заметил их раньше — летел по стандартному пути миграции, а твари обошли стороной. Их явно вела разумная и злая воля…

Перекрёстный огонь с трёх бастионов превратил пространство перед северным сектором в мясорубку. Равелины, вынесенные вперёд от основной линии обороны, добавляли свою долю смертоносного металла. Бездушные падали десятками, но на место каждого павшего приходили двое новых.

Некоторые твари прорывались сквозь огненный заслон и достигали стен. Трухляки цеплялись когтями за брёвна, пытаясь вскарабкаться наверх. Стриги использовали свои уродливые конечности как крюки, вбивая их между брёвнами частокола. Однако защитники были готовы. Василиса создавала каменные шипы прямо из стены, пронзая лезущих. Кто-то из бойцов орудовал алебардами, сбрасывая тварей вниз. Особо настойчивых встречали выстрелы в упор — головы Бездушных разлетались от близкого попадания усиленных магией пуль.

Я наблюдал, как сражаются мои люди. Гаврила на соседней позиции методично отстреливал Стриг из снайперской винтовки, целясь в ядро на груди. Евсей рядом с ним обеспечивал прикрытие из автомата, не давая тварям подобраться к стенам. Валькирии на северо-западном бастионе демонстрировали поразительную слаженность — Марья выцеливала особо опасные цели, а её подруги обеспечивали плотность огня по основной массе.

— Вторая линия огненных карманов! — скомандовал я, видя, что первая почти выгорела.

Новые участки земли превратились в пылающие котлы. Система работала — заставляла Бездушных скапливаться в определённых зонах, где их было легче уничтожать. Но я знал, что это только начало. Первая волна — всегда самая хаотичная и глупая. Настоящее испытание начнётся, когда придут Древние.

Марья прижала приклад трёхствольного штуцера к плечу, выцеливая очередную Стригу. Коренастая светловолосая девушка стояла на западной стене среди своих сестёр-Валькирий, методично выбивая самые опасные цели. Наложенное Леонидом Карповым заклинание ещё действовало — воздушные потоки обвивали стволы оружия, готовые усилить каждый выстрел.

Нажатие на спуск — и три пули одновременно вырвались из стволов. Усиленные магией воздуха, они пробили хитиновый панцирь Стриги насквозь, разнеся половину грудной клетки твари. Марья машинально переломила штуцер, выбросила гильзы и вогнала три новых крупнокалиберных патрона. Движения отточены до автоматизма — закрыть затвор, прицелиться, выстрелить.

Рядом сражались другие женщины отряда. Раиса, «улучшенная» в лабораториях Фонда, двигалась с нечеловеческой скоростью, успевая перезаряжать винтовку быстрее остальных. Марина Соколова, дочь бывшего десятника Стрельцов, вела огонь с холодной сосредоточенностью человека, которого нещадно муштровали с полной отдачей выполнять эту работу.

Марья невольно подумала о странности момента. Вот они, женщины, стоят на стенах рядом со своими мужчинами, братьями, отцами. Сражаются наравне, защищают общий дом. Три года назад, когда Бездушные забрали её Петра, она и представить не могла, что возьмёт в руки оружие. А теперь… Теперь каждый выстрел — это месть за погибшего возлюбленного, защита для тех, кто ещё жив.

Новая Стрига полезла по стене между бастионами, цепляясь когтями за брёвна. Марья не стала ждать, пока тварь поднимется выше. Три ствола говорили одновременно, и усиленные заклинанием пули практически снесли голову монстра. Труп рухнул вниз, сбивая нескольких Трухляков.

— Патроны кончаются! — крикнула кто-то справа.

Девушка обернулась. У Ольги из Дербышей оставалось всего десяток выстрелов. Но не успела Марья что-то ответить, как снизу донёсся крик:

— Боеприпасы! Принимайте!

По лестнице карабкались подростки с ящиками патронов.

В лаборатории Александр Зарецкий склонился над ретортами и колбами. Молодой алхимик работал в бешеном темпе — снадобья из Лунного покрова требовались прямо сейчас, пока маги ещё держали оборону. Каждая минута промедления могла стоить чьей-то жизни.

Серебристые стебли с чёрными листьями лежали на специальном подносе, излучая едва заметное свечение. Даже через толстые кожаные перчатки Зарецкий чувствовал покалывание — растение реагировало на его магический дар. Обычный человек получил бы ожоги от простого прикосновения.

Алхимик измельчил очередную порцию листьев специальным серебряным ножом. Обычная сталь окислилась бы мгновенно от контакта с таким концентратом магической энергии. Измельчённую массу он поместил в реторту с дистиллированной водой и начал медленный нагрев на спиртовке.

Температура — ключевой фактор. Слишком горячо — и активные компоненты распадутся. Слишком холодно — экстракция будет неполной. Зарецкий поддерживал ровно шестьдесят три градуса, ни больше, ни меньше.