Геном хищника. Книга третья (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 13

Вернулся к телу пожирателя и стал искать геном, который уже должен был появиться. Маленький кристаллик такого же синего цвета, как и жизненно важный орган. Бледный, но насыщенный, в чём-то даже синюшный. Подобрал его и приложил к биомонитору.

'Обнаружен геном Объекта №084. Уровень редкости: *не определён*. Средняя цена закупки в генотеках: *не определена*. Возможные навыки, передаваемые донором реципиенту: *засекречено*.

Донор относится к искусственно модифицированным созданиям прошлой эпохи. В случае нахождения генома немедленно передайте его в ближайший офис UNPA, согласно пакту совместного исследования Аркадии, заключённому со всеми населёнными пунктами выше 2-го уровня.

Более подробную информацию относительно условий пакта вы можете получить в центральном офисе UNPA…'

И дальше шёл адрес, где-то на территории Ганзы. Плюс прочая канцелярщина, будто это инструкция не к геному, а как какое-нибудь социальное пособие оформить. Я спроецировал надпись на пол, чтобы Датч тоже смог ознакомиться.

— Что думаешь? — спросил я голландца и пошёл собирать эссенции с мелких.

Три собрал нормальных, тоже синеньких, но посветлее. А четвёртый, выпавший с двухголовой крысы, был испорчен. Биомонитор выдал примерно похожий текст, с той лишь разницей, что назвал их «Объектами восемьдесят четыре дробь два».

— Думаю, что продать это официально не получится, — хмыкнул Датч, забирая у меня маленькие. — Но я попробую. Есть в Хемстеде один знакомый коллекционер подобных редкостей. А крупный вполне тянет на альфу пожирателя, обменяешь его Гоферу.

— А про всё остальное, древних и почтовых?

— Про пакт я что-то слышал, но, сам понимаешь, тема совсем не моя, — развёл руками Датч. — Меня скорее другое интересует. Вот если мы Хмурого не найдём, то поединок засчитается?

— Ну, — пожал я плечами, — мы ещё поищем.

— Может, ну его? Небось пожиратель поймал его и уполз в какую-то свою нору, чтобы съесть его, а мы его отвлекли. И что теперь? Искать будем, куда он уполз?

— Ага, — сказал я, направляясь к следующему проёму. — Мне неинтересно, куда он уполз. Мне интересно, откуда он изначально выполз.

Из проёма, откуда появилась двухголовая крыса, довольно сильно пованивало бензином. А внутри нашёлся ещё один труп — уже, без всяких сомнений, в котором я опознал Крысолова с огнемётом в руках и ранцем за спиной. Но радоваться было рано. Труп хоть и был практически целым, со следами всего одной раны на затылке — ровный срез, оставленный когтем пожирателя. Но вот два остальных когтя прошлись как раз по «ранцу», распоров баллоны с огнесмесью. Труп практически «замариновался», став несъедобным в глазах пожирателей.

В следующем ответвлении, ближайшем к складам, откуда мы пришли, мы нашли только следы применения огнемёта. Опалённые стены, запёкшийся песок и два скрюченных уголька, которые когда-то были крысами-мутантами.

— Кажется, я нашёл! — раздался крик Датча, когда я выбрался из местного крематория.

Голландец стоял у дальней стены зала, в которой не было арок с проходами. Но довольно сильно выступали щели между каменными плитами. Подойдя ближе, я понял, о чём говорил Датч. Довольно большая плита, примерно два на три метра, не только выступала на фоне остальных, она ещё и была перекошена. Левая половина выступала на несколько сантиметров, а правая, наоборот, была утоплена вглубь по сравнению с соседней. Хм, будто её можно было сдвинуть, повернув как турникет. На полу перед ней как раз был светлый участок, на котором полукругом стёрли пыль.

Дождавшись меня, Датч навалился на правую сторону и довольно легко, хоть и со скрипом, раздавшимся изнутри стены, вдавил плиту внутрь. И тут же отскочил ко мне, будто его что-то невидимое ударило.

— Я не пойду, — помотал он головой, отступая дальше. — Там фонит жёстче, чем от тебя, когда ты на дереве сидел. Только в тебе разум чувствовался, а здесь пустота. Если Хмурый там, то он точно уже не жилец.

Я заглянул в открывшийся проём, свободный ровно настолько, чтобы там смог протиснуться пожиратель. Чем-то действительно повеяло. М-да, чуйка бывает двух видов. Первая: рисковая — это когда жопой чуешь, что впереди пункт раздачи люлей и причём очень жёстких. Вторая: информационная — когда сканер просто показывает наличие возможных неприятностей. Вот сейчас даже не пахло, а просто несло первым вариантом.

Решив поддержать мнение Датча, отступил на пару шагов. Но тут увидел, как мелкая серая тень, проскочив под ногами, сиганула в проход. Хомяк чёртов!

Если зверёныш не боится, то и шакрас вполне мог бы посмотреть, что внутри? Глядишь, встряхнётся и пару процентов на постоянку отдаст.

— Жди тогда здесь, я одним глазком, — сказал я голландцу и шагнул вперёд.

Тоннель отличался от всего, что мы прошли до этого. Гладкие стены без единого шва. Материал я опознать не смог. Тёплый, шершавый и даже немного упругий. Будто на камень или металл нанесли софттач покрытие. Через каждые пять метров в потолке просматривались узкие ниши, будто бы раньше там могли поместиться флуоресцентные лампы. И сейчас оттуда шёл свет, но благодаря редким светлячкам, прилипшим к покрытию. Светились не все, где-то треть выглядела засохшей, словно перегоревшие диоды в гирлянде.

Я пошёл вперёд, держал двустволку на уровне лица, тыкаясь ей во все тёмные или подозрительные места. Увидел небольшую нишу в стене, углубление на пару сантиметров. Потом, наоборот, выпирающую пластину с остатками более тёмного напыления. Было похоже на знаки, но я не то что прочитать, я даже язык не смог определить. Впереди появился просвет, тоннель заканчивался, вливаясь в нечто большее, что даже по нескольким элементам, которые я смог разглядеть, навевало мысль о подземной лаборатории древней цивилизации.

И прежде чем выйти туда, я замер за углом. Прислушался, пытаясь снова задействовать всевозможные органы и способы чувств. Слева, но отдалённо и искажённо, будто где-то под землёй, ощущались пожиратели. А справа волна моего внутреннего сканера натыкалась на островок мрака, в котором еле-еле угадывались виверровые нотки.

Я переместился к правой стенке и, прежде чем, высунуться за угол, попытался рассмотреть левую сторону. И первое, что попалось в глаза — это широкий, почти трёхметровый колодец. Или бассейн, или просто яма с ограждением. Заглянуть внутрь пока не получалось, но отголоски пожирателей доносились как раз оттуда. Борт, идущий по кругу, выглядел крепким. Каменная основа достигала высоты около метра и была усилена окантовкой из стальных полос. Предполагалась ещё решётчатая крышка, которая валялась неподалёку на полу. Несколько прутьев в ней отсутствовало, а соседние с дыркой были выгнуты.

Если это всё-таки лаборатория, то колодец — емкость для хранения и выращивания лабораторных мышей. С поправкой на особенности Аркадии и ее науки, как говорится, что выросло, то выросло. То есть вырос пожиратель.

— Ну, можно считать, что на вопрос, откуда появились пожиратели, ответ я нашёл, — мысленно прошептал я.

Вдоль почти всей стены за колодцем стояли стальные шкафы. Узкие и высокие, будто шкафчики в раздевалке спортзала. Рядом с ними лежала почти метровая конструкция, похожая на согнутую руку манипулятора на толстой, низкой треноге. Ну или на маленький кран, который помогал вытаскивать образцы для опытов.

Но в какой-то момент пожиратель выбрался сам. Выбил крышку, погнув прутья, и свалил кран, изрядно по нему потоптавшись. На пыльных камнях отчётливо был виден крысиный след пожирателя. И не просто след, а три глубоких царапины, уходивших из зоны видимости.

Время, а потом и сам пожиратель, не пощадили лабораторию. И неясно, кто сильнее здесь всё подпортил. Я заметил каменные осколки и размётанные пыльно-трухлявые кучки чего-то, что уже не поддавалось опознанию.

Я перекинулся к противоположной стене и чуть высунулся, осматривая правый угол. Лаборатория имела форму прямоугольника и была разделена на три части. Собственно, колодец с небольшим пустым пространством для манёвров с подопытными. Потом зона с тремя столами, очень похожими на операционные. Над каждым столом висели светильники, излучающие холодный белый свет. Внутри тоже были светлячки. Лежали давно засохшей кучкой на нижней стенке, но продолжали светиться. Это уже не мутация, а радиация какая-то.