Воитель (СИ) - Лей Влад - Страница 12

После того случая шутки вокруг моей шапры поутихли. Они или всем уже приелись, или же до народа дошло, чем может для них кончиться оскорбление благородного, поэтому меня отстали. Во всяком случае, я так думал.

Еще одной отдушиной для меня здесь были сообщения с Тирра. Их присылала мать.

Конечно же, она маскировалась. Если бы оператор из центра связи увидел графиню, а ее в лицо знал, как мне кажется, каждый житель графства, это доставило бы мне массу проблем. И мать это тоже понимала, поэтому в видеосообщениях она использовала специальные голографические маски и со мной говорила совершенно незнакомая мне женщина, но глаза и голос принадлежали матери.

Еще в детстве мы придумали с ней специальный шифр, который никто кроме нас не понимал, и она в своих сообщениях с помощью этого шифра рассказала о том, что происходит на Тирре и в графстве в целом.

Я узнал, что моя выходка на суде Испытания уже аукнулась отцу — рыцарь Коннор Штерн бросил вызов дому Кракалис и одержал победу. Естественно, барон Кракалис был в ярости и собирался свою собственность вернуть. Пока что конфликт между домами Кракалис и Штерн ограничивался небольшими стычками, но я был уверен, что очень скоро они могли перерасти в войну, которая доставит массу неприятностей моему отцу.

Сожалел ли я об этом? Нет… Пусть меня назовут эгоистом, но война между двумя домами рано или поздно должна была начаться. Кто знает, что сделали бы Штерны, если бы Коннору не позволили стать рыцарем. Еще и каким образом… буквально отобрав у него титул, опозорив!

К тому же барона Кракалиса, как и всю его семейку, я недолюбливал. Это были скользкие и подлые люди, и я всегда недоумевал, как отец вообще может вести с ними дела: при первой же возможности они ударят в спину.

Короче говоря, благодаря матери я был в курсе политической жизни графства. Жаль только, что сам не мог отправить ей полноценное сообщение, ограничиваясь текстовыми сообщениями в стиле «жив, здоров».

В один прекрасный день я получил уведомление, что мне нужно явиться в центр связи и получить свое сообщение.

Я поспешил это сделать.

— Воитель Лэнгрин, — сказал я дежурному оператору, — мне было отправлено сообщение…

Оператор должен был скопировать его на разовый носитель и отдать мне.

— Но Ваше сообщение уже скопировано на носитель и удалено из общей базы, — заявил оператор.

— Кто его забрал? — сказать, что я удивлен, означало не сказать ничего.

— Ваш друг…

— Какой еще друг? — мое терпение начало подходить к концу, и я схватил оператора за грудки, приподняв с кресла.

— Воитель Калил, — пробормотал оператор, — сказал, что Вы его попросили…

Вот же черт. Калила я знал — мерзкий тип. Он наводил свои порядки на базе, сбив себе некое подобие банды — вместе с ним всегда ошивались двое припевал. Их развлечением было найти себе жертву и затем изводить ее, глумиться и издеваться. Похоже, этот недоумок решил новой жертвой выбрать меня.

— Вы должны знать, что личные сообщения нельзя передавать кому-либо кроме адресата, — процедил я сквозь зубы и отпустил оператора. Он от неожиданности рухнул в свое кресло и чуть было не перевернулся.

— Напишете рапорт, — угрожающим тоном приказал я.

Оператор быстро-быстро затряс башкой.

Он меня боится… Забавно, ведь я ничего такого еще не делал. Поцарапал одного из местных задир, и все.

Но теперь мне предстоит угомонить главного местного хулигана.

Что ж…

Калила, вместе с дружками я нашел в одном из коридоров.

— Воитель Калил! — окликнул я его.

Он повернулся, оглядел меня с ног до головы, будто видел в первый раз и вопросительно поднял бровь.

— Мне кажется, у Вас то, что принадлежит мне, — заявил я.

— Ну, если Вам что-то кажется, то Вам не ко мне, а к капеллану, — нагло заявил Калил и отвернулся к своим дружкам.

— У Вас мое личное сообщение. На каком основании Вы его скопировали из системы и…

— Вы посмотрите, как разошелся наш дворянчик, — рассмеялся Калил и передразнил меня, — «на каком основании»… Случайно!

Последнее слово он произнес так, что никаких сомнений в том, что случайности тут места нет, возникнуть не могло.

— Верните мое сообщение! — пока еще спокойным тоном велел я.

— Обязательно, — хмыкнул Калил, — но что мне с этого? Таскаюсь с ним целый день, устал неимоверно…

— Моя искренняя благодарность, — теперь уже нагло усмехнулся я.

Калил сделал вид, что задумался.

— Нет… — покачал он головой, — искренняя благодарность — это очень много, можно что-то попроще. Как насчет вашей зубочистки?

И он кивнул на мою шапру.

Я тяжело вздохнул и перехватил ножны.

— Вот эту? — я продемонстрировал ему клинок, покоящийся в ножнах.

— Ага.

— Хотите получить?

— Ты тупой, что ли? Или с первого раза не понимаешь, дворянчик? — играть в вежливость Калилу очень быстро надоело. — Гони зубочистку и получишь свое сообщение! Может быть…

Я сделал вид что испуганно отшатнулся, и Калил это заметил, приободрился.

— Хотя…– растянул он лицо в хищной, не предвещавшей ничего хорошего улыбке, — наверное, еще стоит научить тебя манерам…

И он сделал то, чего я от него так долго ждал, — попытался меня ударить.

Попытался, так как я увернулся. Вернее, почти увернулся: я позволил ему попасть по мне, пусть и вскользь.

Этого было более чем достаточно для того, что я задумал.

— Поединок чести. Здесь и сейчас, — заявил я, — выбирайте оружие.

Если бы Калил сказал «боевой робот», может, у него и был бы шанс, ведь как пилот меха он был опытнее меня. Но воитель этого не сделал, более того, выбрал худшее из возможных решение.

— Хах! Какой еще поединок? Кем ты себя возомнил недоносок? Я тебя просто размажу…

Он протянул ко мне свою лапищу, но я ее перехватил, вывернул и принялся сгибать под таким углом, какой природой вообще не предусмотрен.

Калил заорал от боли, но я и не думал его отпускать.

Во–первых, он сделал глупость, отказавшись от поединка чести. Во–вторых, он оскорбил дворянина. В-третьих, этот идиот позарился на ритуальное оружие лорда, которое, помимо всего, было символом его, лорда, статуса. И все это есть на камерах, которые записывают каждое слово, каждое движение.

Иначе говоря, он подписал себе смертный приговор. И ни один суд, если среди его членов есть хоть один дворянин или рыцарь, не встанет на сторону Калила.

Я был в своем праве и намеревался этим правом воспользоваться.

Рука Калила уже была сломана, а я, схватив его за другую, ударив под колено и заставив встать на колени, сломал ему и вторую руку.

После чего достал из ножен шапру, сделал шаг назад и быстрым движением отсек ему голову.

После чего поднял глаза на двух подпевал Калила, которые в шоке глядели на обезглавленное тело их шефа, лежащее на полу, и спросил, где мое сообщение.

— У него, — тут же один из этих жалких ублюдков кивнул на тело Калила.

Я выжидательно глядел на типа, чьи черты лица чем-то напоминали крысиную морду — вытянутую, с маленькими глазками, с мерзкими усиками.

Он все быстро понял, бросился к телу, пошарил по карманам комбинезона и извлек разовый носитель данных, который передал мне.

Я вернул свою шапру в ножны, молча развернулся и пошагал прочь…

Уже через полчаса о происшествии знала вся база, а через час я стоял в кабинете коменданта, где восседал Грилл.

Он был как всегда пьян, однако еще не успел дойти до своей обычной кондиции. Он пучил на меня глаза и орал, брызжа слюной: «Не позволю! Вы хоть понимаете, что сделали? Это трибунал! Ваше место среди „Падших“ и…»

— Я в своем праве, — спокойно заявил я, — воитель Калил оскорбил меня, потребовав отдать мое оружие.

— И что? — гневно воскликнул Грилл.

— Нет оскорбления хуже, чем требовать от дворянина отдать шапру. Такое позволительно только лорду-сюзерену, но никак не жалкому простомордому, — ответил я и поглядел в лицо Гриллу. — Вы ведь знаете об этом?