Флориендейл. По краю земли - Ромм Катерина - Страница 8

Их разделяла всего дюжина шагов, но Айлек знал, что со временем они станут пропастью, больше – они станут вечностью. Его корни прогнили насквозь.

Круглую площадь Звёзд отделяли от королевского замка четыреста тридцать две ступени. Засмотревшись на старинные дома с изогнутыми фасадами, на цветущие клумбы и разноцветные флаги, мало кто обращал внимание на скрытую среди зелени лестницу, круто уводящую вверх. Ею редко пользовались: парадный вход в замок и широкий, удобный для лошадей подъезд располагались с обратной стороны холма, и почти никто не поднимался в гору пешком. За лестницей тем не менее тщательно следили: зимой её чистили ото льда и посыпали песком, летом – смахивали листву, мыли и ремонтировали ступени. Забраться по ним наверх можно было без особых трудностей даже ночью: у подножия лестницы, освещая начало подъёма, горели факелы, и надёжные каменные ступени светлыми пятнами выделялись среди листвы.

Высокая фигура в плаще на мгновение остановилась у факелов, оглянулась по сторонам – площадь была пуста – и решительно направилась вверх. Она не боялась быть обнаруженной: в конце концов, она не делала ничего предосудительного, – и всё же было бы лучше, если бы ей удалось проскользнуть к замку незамеченной.

Ступенька за ступенькой она поднималась всё выше. За деревьями проглядывал город: тёмные крыши, серые силуэты домов, и лишь изредка то там, то тут мелькали в окнах огоньки свечей, словно звёзды на ночном небосклоне. Засмотревшись на это мерцание, фигура в плаще едва не споткнулась, зацепившись ногой за подол. Тонкие девичьи руки вынырнули из рукавов и подхватили складки длинной юбки; тёмные локоны выбились из-под капюшона. Девушка поправила плащ и продолжила подъём, внимательно переставляя ноги в мягких кожаных туфлях и больше не отвлекаясь. Это был её город – что она там не видела…

Запыхавшись, она добралась до верхней площадки, проскользнула под аркой и прильнула к стене замка. Выждала несколько секунд, но никто её не окликнул: стража не заглядывала в сад. Флора переживала свой золотой век – чему семья девушки изрядно способствовала, – и пусть обычные уличные воры и мошенники никуда не делись, никто не мог представить себе, что посторонний дерзнёт проникнуть в королевский замок. Девушка усмехнулась и скинула капюшон, подставляя бледное лицо свету звёзд и полной луны.

Она прошла сквозь сад, то и дело ныряя в тень при виде газовых фонарей – всё‐таки не хотелось, чтобы план раскрылся, когда она почти у цели, – обогнула павильон из белого камня и опустилась на колени перед полукруглыми окнами. Она хорошо помнила их. Если смотреть изнутри, они будут вовсе на не уровне земли, как кажется с улицы, а наоборот, под самым потолком. Просторное помещение использовали как читальный зал, а когда во Флору приезжала Венда, это была её классная комната. Прошлым летом Венда случайно – как это у неё обычно бывало, во время претворения в жизнь очередной шалости, – обнаружила, что одно из окон не закрывается. Замок был сломан, и Венда не стала никому об этом сообщать. Она поделилась только с Рене, и за две ночи, остававшиеся до отъезда Венды в Ориендейл, девушки успели устроить настоящий пикник в парке и искупаться в озере, прямо под носом охраны и королевской семьи. И никто не заметил!

Проведя ладонью по мутному стеклу, Рене осторожно надавила на раму. Она переживала, что могла перепутать окно или что замок починили за прошедший год, но стоило ей приложить немного силы, как окно поддалось. Вовремя ухватив ускользающую раму, Рене мягко опустила её на книжный шкаф.

Окно было довольно узкое, но Рене изловчилась и пролезла внутрь, даже не снимая плаща. Перебралась на шкаф и глянула вниз – метра два, слишком высоко, чтобы прыгать. Однако шкаф примыкал к стеллажу поменьше, а тот стоял прямо у стола, за которым Венда учила уроки, – Рене иногда присоединялась к ней ради интереса, когда приходил преподаватель по языкам.

Почти бесшумно, словно эльф, коснувшись пола читального зала своими мягкими кожаными туфельками, Рене скинула плащ, туго его свернула и спрятала под столом. Против обыкновения, сегодня она была не в золотистом наряде дома Ульвиде, а в скромном платье с широким поясом и воротничком, какие носила прислуга замка; раздобыть его оказалось непросто, но на что только не пойдёшь, чтобы удивить подругу! Уже предвкушая, как она разбудит сонную, ничего не подозревающую Венду, Рене поспешила к галерее.

На лестничных пролётах горели лампы, но тихие, безлюдные коридоры дремали в полумраке, и лишь рассеянный свет с улицы просачивался сквозь высокие окна. Казалось, весь замок спит. Рене предполагала, что это не так: наверняка уже готовились к новому дню горничные, кипела работа в кухнях, убирали парадный двор и украшали холлы – ведь сегодня вечером должен состояться пышный бал. Однако здесь, на жилых этажах, укрытых от глаз посторонних, всё будто застыло. Для прислуги существовали отдельные коридоры и закоулки, куда Рене решила не соваться – так бы она ни за что не нашла комнату Венды.

Когда старейшина Ориендейла с женой и дочерью приезжали во Флору, их всегда размещали в северном крыле замка. У Венды были отдельные покои из двух комнат: учебной и спальной. Родители настаивали, что Венда должна заниматься ежедневно, даже летом, пока все остальные прохлаждаются на каникулах. Венда обижалась и сопротивлялась, и Рене её понимала, хотя лично ей нравилось учиться в любой сезон. И всё же было в этом что‐то нечестное – разве Венда не заслужила свои каникулы?

Добравшись до нужного коридора, Рене медленно повернула ручку и вошла в первую комнату. В спальне Венды горели лампы, через открытую дверь освещая беспорядок на рабочем столе в кабинете: сваленные в кучу листы бумаги и книги, россыпь карандашей, обрезки кружев и леденец на палочке. Рене задумчиво осмотрела обе комнаты. Венды здесь не было.

– Ты убралась у меня на столе?

– Что?..

Рене вздрогнула и распахнула глаза. В ожидании Венды она сама не заметила, как задремала. И вот подруга стояла перед ней – вся покрытая пылью, с всклокоченными волосами, но зато глаза сияют, а на щеках прелестный румянец. Рене сонно моргнула и погасила лампу: пока она спала, взошло солнце.

– Ради Ангела, Венда, где ты пропадала? Видела себя в зеркале?

– Тут зеркала на каждом углу, ещё бы я не видела! – прыснула Венда. – Ничего, сейчас умоюсь, пока Каролина не явилась. А ты‐то что здесь делаешь?! Тайком проникла в замок, чтобы навести у меня порядок?

– Кстати, об этом. Ты же только вчера приехала – как можно было устроить такой бардак за один вечер? – Рене потёрла глаза, потянулась и встала с кресла. Как и год назад, она по-прежнему была чуть выше Венды. – С днём рождения!

Венда растянула губы в счастливой улыбке, сморщила нос, прикрыла глаза – и засмеялась. Когда подруга так радовалась, Рене казалось, будто мир с каждой секундой становится лучше. Венда, словно солнце в человеческом обличье, поистине лучилась теплом и любовью; эта энергия была для всех, и черпать её можно было бесконечно. Рене знала про себя, что зависит от настроения окружающих. А вот Венда не зависела ни от кого. Когда ей хотелось хохотать, она делала это от всей души. Точка.

Рене улыбнулась в ответ и крепко обняла подругу, стараясь не вдыхать частицы пыли с её замызганной одежды и волос. Как же она скучала!

Венда занялась своим туалетом: подогрела воду для ванны на комнатной горелке, разложила полотенца и мыло. В семье Ульвиде, как и во флорийском замке, для этого имелась прислуга, но в Ориендейле, особенно в северных округах, о такой роскоши то ли не слышали, то ли не могли себе позволить – а может, просто не видели нужды? Венда, хоть и была дочерью главного старейшины, привыкла обслуживать себя сама.

Рене пристроилась на полу ванной комнаты, с любопытством наблюдая за действиями Венды и слушая её болтовню. Они не виделись целый год, и ей тоже, конечно, не терпелось поделиться новостями, однако Венда была слишком возбуждена. Она тараторила, не делая пауз: описывала Рене красоту Флоры, какой она только что видела её с башни, жаловалась на новую гувернантку Каролину и предвкушала сегодняшний бал в честь себя, любимой.