Флориендейл. По краю земли - Ромм Катерина - Страница 3

Они спешились, и люди увели лошадей в конюшни. Деметрий направился ко входу в дом дальним путём, через огороды. Он заглянул в парники, кивнул работникам, втянул упоительный аромат помидоров. Совсем как в той, другой жизни, когда мама выращивала помидоры на балконе, потому что у них была только квартира и никакой дачи…

Деметрий помотал головой, отгоняя неуместные воспоминания, и двинулся дальше. Серебристые ориентальские облепихи волновались на ветру и цеплялись колючками за одежду и шляпу; Деметрий стянул головной убор и сунул в сумку. За облепиховой рощицей потянулись пышные кустарники – плодовые, уже в июне налившиеся яркими ягодами, и вечнозелёные лечебные. Когда‐то здесь был всего лишь пустырь, и Деметрий гордился своим садом почти так же сильно, как он гордился всем Ориендейлом. «Начинаем с малого, – из года в год внушал он дочери. – Посади семечко, взойдёт росток. Тогда уже делай следующий шаг, посложнее. Не надо хвататься за всё сразу и бросать на полпути». Вот дурак, ну! На что он рассчитывал? Венда пропускала мимо ушей эти проповеди. Довольствоваться малым было не в её духе.

Три ступени крыльца взвизгнули под сапогами Деметрия – давно стоило проверить и, может, заменить их. Но не сегодня… На сегодня забот было достаточно. Деметрий прошёл сквозь сени в коридор и тут же столкнулся с приказчицей. Герра Жанета ойкнула и вцепилась в соскочившие с носа очки.

– Не вышло?.. – вернув очки на место, Жанета вопросительно посмотрела на Деметрия.

Он опустил глаза, и Жанета не стала больше ничего говорить, только сухо кивнула. Как обычно, она держалась прямо, не позволяя ни печалям, ни катастрофам сбить её с курса. Говорили, что герра стареет, что глаза её слабеют, и всё равно она оставалась лучшей управляющей усадьбы во все времена.

Поначалу, когда его только избрали старейшиной Ориенталя, а значит, и главой всего Ориендейла, Деметрий пытался всё делать сам. Ивжени помогала по мере возможностей, но даже их совместных сил не хватало. Деметрий отвечал за семью, за усадьбу, за Ориенталь – а теперь и за совет старейшин со всех концов севера. Это было нелегко. Полвека назад Ориендейла не существовало вовсе и каждая община устанавливала свои правила без оглядки на других. Старейшины торговали друг с другом, охотно женились, а потом шли на войну и грабёж, как настоящие варвары или те же кочевники. Лишь возвышение их южного соседа, королевства Флоры, натолкнуло отдельные общины на мысль, что им тоже не мешало бы объединиться. Так на знаменитом сходе двадцати шести старейшин было торжественно положено начало Ориендейлу. Однако и по сей день каждый старейшина стремился урвать себе как можно больше власти. Деметрию приходилось мягко, но настойчиво бороться с этим самоуправлением, а точнее – самодурством. Без герры Жанеты, однажды появившейся на пороге усадьбы, словно благословение стихий, Деметрий бы не справился. Зато вместе у них выходило на славу.

Деметрий надеялся, что однажды Венда займёт его место – передача власти по наследству, хоть и через выборы, была в Ориендейле привычным делом. Пока что, впрочем, говорить об этом было рано. Малышка Венда воротила нос: «старейшие» дела, как она их называла, её вовсе не интересовали. И для начала следовало её найти!

– Как там Ивжени? – осведомился Деметрий у Жанеты.

Они направились к спальным комнатам. Когда Деметрий выезжал из усадьбы больше суток назад, жену уложили в постель. Ивжени была в мучительном трансе, на границе между сном и явью. Взгляд казался стеклянным: заставь его сфокусироваться, и он разобьётся. Только успокоительные настойки и порошок искры от травников из Флоры заставили её наконец заснуть.

– Всё то же. Вы осторожней с ней, ольда 3. Не разбудите, – шепнула Жанета, отворяя дверь. – Ой, постойте! Вот ещё телеграмма из Флоры, с час назад принесли.

Деметрий наскоро проглядел несколько строк, в которых его кузина Ариана, принцесса Флоры и младшая сестра короля Аргелена Амейна, сообщала, что немедленно выезжает к ним в Ориенталь.

– Это очень кстати. Вы читали, да? Подготовьте комнату для её высочества, пожалуйста.

– Уже сделали, – кивнула Жанета и, усмехнувшись, добавила: – Но герра Ариана была бы недовольна, что вы величаете её здесь, на севере, высочеством.

Деметрий улыбнулся – впервые за три дня.

– Вы совершенно правы. Спасибо, Жанета, – сказал он и вошёл в спальную.

Окна были занавешены, и в полутьме горел огонёк синей стихийной свечи. Ивжени молилась воде, несмотря на грозу. Ведь это не гроза и не дождь отняли у неё ребёнка: Венда убежала сама, чтобы позлить няню, – только пятки сверкнули. Теперь няня с горя бросила службу в усадьбе и вернулась в родную деревню. Ивжени не стала её удерживать.

Деметрий опустился на край постели, стараясь не потревожить зыбкий сон жены. Светлые волосы выбились из толстой косы. У Венды были такие же золотистые волосы и такая же ямочка на подбородке. От Деметрия она унаследовала серебристо-серые глаза, прямые брови и баранье упрямство.

– Где же, где же ты? – одними губами прошептал Деметрий.

В отсутствие новостей ему оставалось лишь довериться своему чутью. Он прикрыл глаза. Не решился взять Ивжени за руку, хотя так было бы легче. И в очередной раз за последние дни принялся перебирать тонкие струны души, стараясь уловить присутствие энергии, из которой был соткан мир.

Это не было стихийной силой, не было магией. Деметрий лишь пытался нащупать след Венды, в которой текла та же кровь, что в нём самом. Та же кровь – королевская, ангельская, что текла в короле Аргелене Ройнаре Амейне далеко во Флоре и умела откликаться на зов стихий.

Расшифровать послание было непросто. Деметрий хмурился и погружался глубже и глубже, стараясь не отвлекаться на прерывистое дыхание Ивжени рядом с собой. Не сразу, но ему удалось снова дотянуться до Венды. Он был уверен, что дочь по-прежнему находится в тихом месте вдали от больших дорог. Состояние Венды не менялось. Ей не становилось хуже, а это главное.

Но где она и что случилось?

– Гер Деметрий? – Дверь в углу приглушённо скрипнула, и темноволосая служанка просунула в спальную острый нос. – К вам лекарь пожаловал. Ждёт в северной гостиной.

– Почему только сейчас? – Деметрий поднялся и прошёл к двери, чтобы не шептаться через всю комнату. – Два дня назад нужно было его вызывать!

Служанка как‐то странно на него посмотрела, но ничего не сказала.

Когда Деметрий вошёл в маленькую угловую гостиную окнами на северо-запад, лекарь его не заметил. Засунув руки в карманы кожаной жилетки, он с любопытством разглядывал книги – большинство на флорийском или ориендельском, но были среди них и книги на языках Поверхностного мира, – а также коллекцию фигурок Деметрия. Фигурок было два десятка. Крошечные, размером меньше мизинца, человечки с ножками, ручками и приплюснутыми головами с волосами или шляпками обычно вызывали оторопь у прислуги и гостей. Каждая ручка оканчивалась полукруглой ладонью, и некоторым фигуркам полагался реквизит: воин держал меч, маг – волшебную палочку, а повар – огромный стейк и половник. На глазах Деметрия лекарь вплотную приблизился к ярко-жёлтым фигуркам, чуть не уткнувшись в них носом. Как и всех, его интересовал блестящий, удивительно гладкий на ощупь материал – пластик. В этом мире никто не видел ничего подобного.

– Спасибо, что заехали, – сказал Деметрий, в три широких шага пересекая гостиную.

Честно говоря, он не ожидал застать в гостиной незнакомца. Обычно Ивжени осматривал другой лекарь, бородатый старец с двумя сумками: одна для трав, другая для инструментов. А этого парня в белом лекарском жилете Деметрий видел впервые. Он казался наивным зеленцом, слишком юным для столь трудной профессии. Однако, когда парень обернулся, его голубые глаза сверкнули безусловной самоуверенностью.