На золотом крыльце (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 4

Способом компенсации стали книжки — у деда Кости и бабы Васи имелась огромная библиотека, целый мансардный этаж огромных размеров, до потолка забитый книжными полками. Телевизора нам не завезли, сеть включалась только по необходимости, из развлечений — разве что пойти цепляться к урукам, чтобы они на байке дали покататься или приемы их зверской рукопашки показали. Драться с ними было интересно, но грустно, потому что где уруки, и где — я? Сплошная игра в одни ворота, без шансов на успех. Они вместо приемчиков меня физухой нагружали: то отжимания всякие изуверские, то бесконечные берпи, то выпрыгивания и все такое прочее. Три притопа, два прихлопа. По двадцать подходов, пока руки и ноги не откажут.

Зато потом в интернате выяснилось, что я хоть и худой, но крепкий, и с кем угодно могу раз на раз выйти и любого если не уложить, то заставить сомневаться в целесообразности попыток меня чмырить.

Любого, да. Но не четверых. Урук — тот же Маухур, или Ярлак — и четверых бы в одиночку уделал: одному бы руку оторвал, второму рожу откусил, третьему засунул бы лапищу в кишки через задницу и перемешал бы там всё до состояния однородной массы. А четвертый противник бы в этом время от страха на понос изошел и издох самостоятельно. На наш дом один раз было нападение: какие-то наемники с автоматическим оружием, так вот тогда я посмотрел, как воюют черные уруки — самые страшные и свирепые из орков — и проникся. Мне некоторое время даже хотелось стать уруком, но они меня на смех подняли.

— Это надо было, чтобы твою матушку трахал не твой папенька, а черный урук! — ржали эти бессердечные дикари.

Я кинулся драться, потому что маму любил, хотя и видел в последний раз давным-давно, и был бит орками аккуратно, но сильно. И ушел на чердак, книжки читать. Для меня это всегда было ответом: пойти книжку почитать. Главное — выбрать правильную, под настроение и по ситуации. Кому охота читать про какую-нибудь «Джейн Воздушницу» или «Напевающих в кустарнике», если тебя уруки побили? Тут надо что-то зубодробительное открывать, где этих самых уруков какой-нибудь герой шинкует, а лучше — маг. Потому что против сильного мага даже уруки — статисты, пешки.

Вот периодически я и мечтал стать сильным магом. Для чего? Для того, чтобы найти папашу и врезать ему по лицу. Потому что ни в одной книжке я не читал про хороших отцов, которые так поступают со своими детьми: забирают у мамы в почти несознательном возрасте, прячут от всего мира, посещают раз в год, на день рождения — под магической личиной, дарят какую-нибудь ненужную дичь и снова исчезают на год. Вырасту — побью его, вот и все. Мне дед Костя больший отец, чем этот тип в личине!

И эта мечта моя сбылась! Я стал магом! Но вокруг все опять оказались чем-то недовольны, я это чувствовал всем своим существом. И мне стало обидно.

— Миша, расскажи, что ты видишь? — спросил куратор, присаживаясь на краешек кровати.

Палата моя была одноместной и вполне приличной, но невыносимо скучной. А куратор делал вид, что все в порядке, но я точно знал — что-то пошло не так.

— Вас вижу, потолок, кровать и зеркало, за котором точно кто-то есть, — сказал я.

Мне думалось — там стоит отец. Плевал я на него!

— Так, ладно… — куратор потер лицо руками. Он, понятно дело, имел в виду серебряные эфирные нити вокруг, а не вот это вот все, но старался быть сдержанным. — А откуда ты знаешь, что там за зеркалом кто-то есть?

— Потому что эфирные нити перемещаются, — пояснил я, прекращая дурить голову. — Если предмет не двигается — они тоже не двигаются. Вот, например, как с вентилями у крана. Оп-па!

Я покрутил пальцами в воздухе, будто поворачивал вентиль, кран у противоположной стены палаты взвыл и исторг из себя струю горячей воды, из раковины дохнуло паром. На сей раз получилось, а сто раз до этого — ни фига! Хоть в чем-то в жизни повезло, вот — перед куратором выпендрился. Может, и второй раз удастся?

— А там кто-то шевелится, и нити шевелятся. Вот! — я потянул рукой за одну из ниточек, за зеркалом раздалась сдавленная матерщина и звук удара о стекло: — Дац!

Кажется, мне удалось ухватить чей-то галстук, но это было не точно.

— Спокойно, Михаил, спокойно, — куратор сунул руку в карман и достал оттуда золотой шарик. — Это — негатор магии. Я могу им воспользоваться, и ты лишишься возможности применять телекинез в этой палате. Думаю, ты этого не хочешь, правда? Ты ведь разумный парень, и не будешь заниматься ерундой?

— Телекинез, — кивнул я. — Я теперь пустоцвет-телекинетик, а не лошара-перестарок. Значительный прогресс!

— Ну… — куратор почему-то смутился. — В общем — да. Ты теперь почти маг, имеешь личное дворянство и получил право поступать в магические учебные заведения. И получаешь все прочие полагающиеся аристократическому и магическому статусу права и обязанности. Изучить время будет. Хотя, конечно, мы… М-да…

Просто противно на него смотреть, вот что. Я понял, что снова не оправдал чьих-то надежд — почему-то. А мне и не хотелось оправдывать, если честно.

— Значит, меня из этого отстойника наконец заберут? — вот что действительно казалось интересным. — Куда-то в нормальное место, где прилично кормят, есть большая библиотека, умные преподаватели и одногруппники, которые не харкают на пол во время уроков?

— Это — да, — кивнул куратор. — Экспериментальный собственный его высочества цесаревича Феодора Иоанновича магический колледж в Пелле. Подлечишься, встанешь на ноги и поедешь.

— Недалеко! — прикинул я. — Ну и хорошо. Это кто распорядился? Дед Костя?

— Твой отец, — сказал куратор.

Я ничего не ответил, закрыл глаза, да и все.

— Придет целитель, принесет тебе лекарства. Если хочешь побыстрее переехать отсюда — делай то, что она тебе говорит, — посоветовал куратор. — Ты теперь маг, у тебя — доступ к совершенно другому уровню медицинских услуг. Сломанные ноги, ребра, сотрясение мозга — все это мелочи, будешь как новенький через пару дней. Только не дури, Титов, пожалуйста, не порти себе жизнь еще больше!

Как будто это я себе жизнь испортил! Какие сволочи, а? Но отвечать я ему не стал. В конце концов, лучшее — враг хорошего, как говорила баба Вася. Ромка и компания останутся в прошлом, а если встретятся — я их в порошок сотру, даром, что сам пока что пустоцвет, и до настоящего чародея мне далеко. Даже Кулагу с его физическим усилением я уделаю. Боевой маг он теперь, вроде? Кажется, это так называется. Но от упавшего сверху цветочного горшка волшебный хук справа никак не спасет! Осталось только попрактиковаться как следует, чтобы этот горшок в меня не прилетел…

А все-таки несправедливо, что Кулага инициировался, сволочь такая.

Кровать шевельнулась — куратор встал и пошел к дверям. Я бы мог дернуть под ним коврик у входа — на это, думаю, способностей у меня бы хватило, их границы я уже примерно понимал. Но зачем? Он ведь был неплохим дядькой, да и какие-никакие позитивные подвижки в своей судьбе я спускать в унитаз не собирался. И вообще, за последние пару недель я впервые мог поспать на мягкой, чистой, безопасной кровати и никто при этом не попытается мне устроить темную, не подкинет ужа под одеяло и не насыплет мела на простынь!

А что ноги в гипсу и болят, и ребра ноют — так где там мой доктор? Жду с нетерпением!

* * *

Сон был странным и очень реалистичным. Во сне я ходил по библиотеке… А может, не по библиотеке — а по тому самому книжному магазину? По моему магазину, из озвученной Адодурову дурацкой мечты! Даже не мечты — так, одной из множества идей.

Но… Тут горел уютный желтый свет, кругом стояли деревянные полки: прочные, с красивой резьбой, и книжек на них расположилось невероятно много. Пол устилал паркет, поверх него лежали зеленые ковровые дорожки, потолок — тоже зеленый, с темными деревянными стропилами и балками. Здесь было очень, очень хорошо! Даже кресла имелись, чтобы покупатели-читатели могли присесть и познакомиться с историей, которую хотят приобрести в бумаге.