Январский гром (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 4

— Присаживайтесь, товарищи, и давайте пить чай, о делах разговаривать будем чуть позже, а пока послушайте Григория Ивановича.

Кулик улыбнулся — радушие Жданова казалось искренним, если бы не знать, что за эти дни тот ознакомил его со многими материалами, о которых сам Григорий Иванович ничего толком не знал даже в будущем. И сейчас посмотрев на сидящих перед ним людей, что не притронулись к чашкам, заговорил, начав несколько необычно:

— Скажите, пожалуйста, если я обычному бойцу Красной армии дам винтовку с оптикой, он станет снайпером? Сможет ли вести «охоту» на германских солдат с поразительной результативностью — по трупу в день для начала. Особенно если он косоглазый и косорукий. Нет, в газетах можно написать что угодно, я когда выпью и не такое расскажу. Но вот просто оцените перспективы такого красноармейца как меткого стрелка.

Воцарилась тишина, и Кулик поощрительно улыбнулся, как бы говоря — «мы досужий разговор ведем, высказывайте, не стесняясь, свое мнение». И его посыл вроде стал понятен, первым сказал Сухой:

— Пользы от такого стрелка не будет, чтобы ему не дали в руки. Он просто не умеет стрелять и не воспользуется достоинствами такого оружия. Да любого оружия, будь винтовка с оптическим прицелом или без него.

— Хорошо, тогда перефразирую. А выживет ли в небе летчик с трехмесячной подготовкой типа «взлет-посадка», если ему дать любой из новых истребителей — я имею в виду «миг», «лагг» и «як».

— На «миге» однозначно нет, летать не смогут, товарищ маршал. Пилоты средней квалификации на них превращаются в «слабаков» — истребитель очень строг в пилотировании, и ошибок не прощает. «Лагг» намного проще в управлении, однако, по отзывам летчиков, «дубоват», и скорость меньше чем у других. Самые простые в управлении «яки» — летчики с «ускоренной» подготовкой на нем смогут летать.

Поликарпов говорил уверенно, чувствовалось, что человек в «теме», что про себя Кулик, понятное дело сказать не мог. Зато зная, что произойдет в будущем, направил «лодку разговора» в предназначенное «русло». Он уже понял, что этим людям надо больше задавать вопросов, но в виде ответов, как бы подталкивая их к принятию нужного решения.

— Могу об заклад биться в верности постулата, что выживают сильнейшие. Производство «мигов» будет свернуто — на них просто летчиков не хватит с высоким уровнем подготовки. Война потребляет материальные и живые ресурсы с поразительным «аппетитом» — наши запасы уже иссякли. А мотор «мига» очень нужен для производства двигателей для штурмовика Ил-2, который наоборот простой в управлении и доступен летчику новичку. Так что участь «мига» предопределена — быть ему в системе ПВО и на большее самолет не годится. Но зато на большой высоте все его достоинства и проявляются. А вот «лагг» обречен — с «яком» на двоих у них один и тот же мотор, но второй легче, потому и быстрее. Появляется вопрос — зачем тогда ставить этот самый двигатель на самолет, который заведомо хуже?

Ответа не последовало, но оба авиаконструктора как-то странно переглянулись все понимающими взглядами. Видимо, в наркомате авиапромышленности напряженно шла своя «тайная жизнь», в результате которой сидящие сейчас за столом напротив него Поликарпов и Сухой оказались «чужими» на «празднике жизни», переместившись на «обочину»…

«Родившийся» как эскиз на столе у Поликарпова, этот самолет попал к очень молодому конструктору Анастасу Микояну, который и воплотил чужой замысел как свой собственный. А благодаря старшему брату, тому самому, который «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», его построили до войны вдвое большим числом,чем «яки» и «лаги» вместе взятые. Но война все расставила по своим местам, и зимой 1941–1942 года «Миг-3» был снят с производства…

— Надо же, бывший начальник ГАУ своей хватки не утратил, и предложил действительно стоящую вещь. Правда, назвали ее странно к этому случаю — «универсальный модуль». Да, и не назвать это никак нельзя, и даже у меня обругать ее не получится. Странно, что раньше о таком даже не думал, а теперь уже не придется. Но в Ленинград на завод поеду, и на испытания тоже — хотя принимать нужно немедленно.

Василий Алексеевич взял в руки свой пулемет ДП, который уже больше десяти лет находился на вооружении РККА. Его работы пулемет, но вроде уже и не его. Недостатки этого пулемета, которым он гордился, знали еще с финской войны, собирался их устранить, но как-то руки не доходили до работы. А тут все за него сделали другие мастера, и стало стыдно, особенно когда прочитал послание маршала Кулика, который буквально рассыпал ему дифирамбы, хотя ранее ничего подобного не было — обычно Григорий Иванович находил за что поругать. А тут совершенно изменился человек, про которого уже говорили много хорошего, не без оснований считая, что именно маршал Кулик организовав массированный огонь артиллерии, сумел заставить немцев отказаться от штурма Ленинграда. И вот спустя два месяца после начала работ над его пулеметом, оставшимся в городе мастерам, удалось устранить недоработки. Решили проблему с перегревом возвратно-боевой пружины, установив ее в специальную трубку в спусковой раме над прикладом. Пришлось мастерам в силу этого внести конструктивные изменения отдельных частей и механизмов. Из видимых изменений еще новая пистолетная рукоятка, вполне удобная, немного изменен приклад, более устойчивые сошки. При этом сам маршал ему отписал, чтобы не считал такие наработки чем-то плохим, ущемляющим его самолюбие, просто оружие немного сделали лучше, и оно остается полностью «дегтяревским».

Вот это и обидело больше всего — страна ведет жестокую войну, а маршал Кулик вместо того чтобы его обругать за то что не обращал внимания на нарекания, наоборот, понимание и сочувствие ему выказывает. Усовершенствования все к месту, сам бы лучше не сделал. Да и вносить изменения в производство много не придется, выпуск ДП ставшего ДПМ если и снизится, то ненамного. Все боевые, технические и тактические характеристики остались прежними, только сам пулемет стал лучше, уже без явных недостатков. Сейчас его уже вовсю испытывали, вели огонь на полигоне. К тому же из Ленинграда выслали пять доработанных образцов и все необходимые чертежи внесенных изменений, проявив чрезвычайную предупредительность, от которой только тошно становилось на душе.

— И почему ты, Григорий Иванович, ко мне напрямую не обратился, а к ленинградцам — этот Судаев в разработках оружия доселе не замечен. А тут такое сотворил, что диву даешься. Да за такие вещи орденом награждать надо, сам бы свой отдал…

Хотелось выругаться, но Василий Алексеевич сдержался, он держал в руках другой вариант «старого-нового» пулемета, где изменений уже было пусть и не множество, но уже кардинальных, чтобы считать его «своим» оружием. Его можно было посчитать ДПМ, но уже вообще превращенный в станковый вариант с ленточным питанием из коробки. Причем ленты металлические, какие использовались немцами — в отличие от холщовых к «максиму» они были куда устойчивей к дождю и механическим повреждениям, а потому все чаще и чаще использовались бойцами, к которым попадали как трофеи. А вот это лента была своя, «шаг» уменьшен с 24 мм до 18 мм, сделана на Кировском заводе. Вообще в Ленинграде сейчас изготавливали многое, что тут же использовали на передовой, и лишь потом отправляли на испытания — ситуация это позволяла.

Вот и с его ручным пулеметом, уже «модернизированным», сотворили пусть немногие манипуляции, но которые изменяли все характеристики к лучшему, причем намного. На него крепили вместо дискового магазина специальный модуль — приемник для металлической ленты, весьма компактный, с механизмом подачи самой ленты и подающим механизмом. Оригинальный привод с «вилкой», значительно утяжеленный ствол, который, однако, легко можно заменить сменным. Так сделали немцы на своих MG-34, но здесь все гораздо проще. Изменен газовый регулятор, есть рукоятка для переноса. Да, оружие сегодня с утра проверили, все же «сыроватым» оказалась, но довести будет легко, у него опытные инженера на заводе.