Январский гром (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 3

Глаза полковника прищурились, лицо исказила злая гримаса. По привычке, оставшейся с летних боев, командование «царицы полей» продолжило Применять прежние методы, только не учло изменившихся обстоятельств — танков стало действительно мало, и безумно их расходовать уже было недопустимо, и первый это понял маршал Кулик, а за ним строгий приказ отдал уже сам товарищ Сталин.

— А ты их носом в приказ Верховного главнокомандующего тыкаешь, по которому «раздергивание» бригады по отдельным ротам недопустимо — сразу унимаются. Нескольких комдивов и командармов уже показательно наказали, только в чем их вина, если сам комфронта такие приказы от себя отдает. Так что наш маршал полностью прав, когда посчитал, что собственная артиллерийская поддержка для танковых бригад крайне необходима. И скажу тебе сразу, Иван Данилович — пока из минометов все кусты не «обработаешь», свои БТ в атаку не посылай, пожгут танки на хрен. Даже экраны не помогают — ставят пушки «подковой», и бьют по бортам.

Орленко выругался — потери в танках удручали, и все прекрасно понимали, что новых машин взять просто неоткуда. Т-26 и БТ перестали выпускать еще до войны, в прошлом году выдав последние партии. Но что хуже всего, к ним отсутствуют запчасти, и чтобы отремонтировать два танка на «разделку» идет третий, и этого «каннибализма» никак не избежать. А «тридцатьчетверки», на которые все так надеялись, выпускали на двух заводах — Сталинградском и Харьковском, но последний сейчас эвакуирован, и когда начнет выпускать новые машины одному богу известно. Зато в «Красном Сормово» начали выпускать эти танки, однако на все ставили двигатели М-17 в разных модификациях. То, что дизелей не хватает, на фронте сразу поняли — с этими двигателями М-17Т стали появляться и танки Сталинградского завода. Правда, активно стали ходить слухи, что скоро танки начнут изготавливать на Урале, откуда уже пошли пусть не потоком, но относительно массово КВ, и все с нетерпением ждали «тридцатьчетверок».

— А как тебе эти новые «танки»?

Вопрос Черняховского был обращен к маленьким машинам, фактически танкеткам, сделанным на базе танка Т-40 — они поступили в 21-ю и 123-ю бригаду для восполнения потерь. Корпус сделали меньше, зато нарастили броню до 25 мм, поставив лобовую плиту под большим наклоном — с пятисот метров германская 37 мм противотанковая пушка такую уже не пробивала, да и снаряд чаще давал рикошет. Вооружение изменили — крупнокалиберный пулемет ДШК убрали, поставили 20 мм пушку в такой же одноместной шестигранной башне. В общем, можно только материться, но «за неимением гербовой бумаги пишут на простой».

Танков действительно не было, потери в боях ужасающие, а в Москве этих «малюток» начали производить массово — они выдавались чуть ли не во все бригады по две роты в десять машин в каждой.

— Не вороти нос заранее, Иван Данилович — как вышибут тебе все БТ, сгодятся и такие. Вражескую инфантерию гонять могут, свою пехоту поддержать в нужный момент способны, а большего от них не требуй — иначе все пожгут в первом же бою. По одной роте в каждый из двух батальонов дают, отдельно их применять недопустимо, сам понимаешь почему. Да и не нужны они на поле боя — это от отчаяния наладили выпуск. Да и БТ с «двадцать шестыми» также обречены — если лоб еще можно прикрыть экранировкой то бортовая броня только пули держит. Закончилось время этих танков, нет им места на полях сражений — тут маршал полностью прав. Единственное исключение «полтинник», тот хорошо забронирован, чуть похуже «тридцатьчетверки», но вполне на ее уровне.

Орленко только вздохнул, еще раз посмотрел на «шестидесятки» — маленькие танки прошли по замерзшей грязи, уже покрытые белой краской. Их буквально облепили автоматчики из «танкового десанта» — для их перевозки, как ни странно, эти малые танки хорошо подошли.

— Британские «валентайны» как мне сказали, еще лучше защищены, у них вкруг по шесть сантиметров. Если дадут, то посмотрим, но из них и «матильд» свои танковые бригады формируют, одна вроде бы уже появилась, — Черняховский кивнул в сторону прошедшей роты, которая своими гусеницами изрыла выпавший белым покрывалом снег, сейчас превратившийся в грязно-черное «лоскутное одеяло» с белыми пятнами.

— Слышал про такое — хоть какая-то помощь от Черчилля пошла, и в самый нужный момент, что тут скажешь. Но я про другое слышал, что твою бригаду не зря к нам перебросили в резерв. Генерал Баранов с утра сказал, что нашу «подвижную группу» развертывать в механизированный корпус будут, из трех танковых бригад. Номер якобы уже «третий» дали, а это означает, что ни одни мы такие будем.

— В Москве мне намекнули, что мехкорпуса снова будут создавать, и правильно — расформирование ошибкой было. Немцы нас кулаком наотмашь бьют, а мы бригады только имеем, тыкаем в ответ растопыренными «пальцами». А даже такой корпус, пусть бледное подобие себя прежних, но вполне способен противостоять любой панцер-дивизии.

— Вот и я о том же, — фыркнул Орленко, но произнес очень серьезно, — если мехкорпуса снова появятся, то сие означает одно — сами наступать скоро будем. Недаром на всех фронтах «подвижные группы» заранее создавали, теперь их в корпуса развернуть просто…

Впервые «танковый десант» широко использовался во время зимнего контрнаступления под Москвой 1941–1942 гг. Не от хорошей жизни пошли на такое решение, которое приводило к значительным потерям — бронетранспортеры в РККА отсутствовали как класс…

— После отступления из Приладожской Карелии финны ведут себя на удивление спокойно, даже пассивно, и стоило немного нажать на ребольском и ухтинском направлениях, попятились. Сдается мне, Андрей, что если поддавим, то отойдут к границе — немцы их там не поддержат, а войск достаточно. Вот только нам не стоит этого делать — наоборот, надо перейти в глухую оборону, особенно в Заполярье, зимой воевать на севере не стоит. В такой ситуации необходимо стянуть все боеспособные и повоевавшие соединения на ленинградское направление, а протяженную линию фронта временно прикрыть легко-стрелковыми дивизиями, особенно на перешейке, и по одной придать корпусам 7-й и 14-й армий, взяв оттуда «нормальные» дивизии, которые очень пригодятся в наступлении.

Кулик стоял у огромной настенной карты Северного фронта, внимательно рассматривая нанесенные на нее булавки со значками и цифрами, особенно те, что красной россыпью покрывали прифронтовую территорию. То были спешно формируемые в тыловых районах легко-стрелковые дивизии с самыми причудливыми номерами, которые только можно встретить. Большая часть имела цифры давно сгинувших в многочисленных «котлах» соединений, вместо которых для их замены они и комплектовались. Но с пяток дивизий шли уже «четырехсотыми» — эти создавались на основе бригад, которые уже никогда не появятся в боевой линии. И главное — все эти формирования будут относительно готовы к середине декабря, но уже сейчас их можно отправлять в армии, что связывают финские войска. И более крупные значки с цифрами машинально пересчитал — дивизии снова сводились в корпуса, принимая более эффективную структуру, в которой в РККА пришли только в сорок третьем году, осознав допущенные в первый год войны ошибки, и поспешность генерала армии Жукова, тогда еще начальника Генерального штаба с принятием данного решения.

— Там авиаконструкторы пришли, Григорий, тебе с ними и разговаривать. А я посижу, посмотрю — ты уж сам говори, что надобно.

В голосе Жданова прозвучала подначка, но в таких ситуациях действительно надо действовать быстро — все же людей бесцеремонно «выдернули» из Москвы. А потому, еще задергивая шторы на карте, сказал:

— Надо поговорить, поговорим, пусть заходят.

И расправил зеленую ткань — кроме генштабистов не то, чтобы работать, подходить к ней запрещалось. Обернувшись, увидел уже вошедших в кабинет двух штатских, с которыми Жданов обменивался рукопожатиями. Подошел, крепко пожал протянутые ладони — Поликарпова узнал сразу, вид у того оказался болезненный, глаза лихорадочно блестели. Но смотрел на Кулика заинтересованно, также как и Сухой, хотя тот внешне сохранял полную невозмутимость — и понятно почему. Ведь каждый авиаконструктор мечтает, чтобы его самолет приняли на вооружение, ведь кроме морального удовлетворения за этим следуют вполне определенные «мирские блага» — премии, наградные, ордена, автомашины, квартиры. И ничего тут не поделаешь, в «шарашки» загнать можно, но из-под палки зачем заставлять людей работать. Им нужны и другие стимулы, хотя само это слово и означает ту самую палку в руках погонщика тупого осла или мула.