Разрешаю себе Любить (СИ) - Адам Карина - Страница 18

Я поспешила к ней, делая вид, что не замечаю Арса. Хотя спина уже ныла от напряжения. Если он хотел играть в равнодушие — что ж. Я умела играть не хуже.

— Подожди! — Лера схватила меня за локоть, когда мы уже почти прошли мимо крыльца. — Ты уверена, что хочешь просто молча пройти?

— А что мне делать? Кричать ему в лицо, что он идиот? — бросила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

— А почему бы и нет? — пожала плечами Лера. — Иногда это работает лучше, чем молчание.

Я уже хотела ответить, но не успела. Голос, сладковатый и липкий, как переспелый фрукт, прозвучал за спиной:

— О, привет! Какой сюрприз. Ты всё ещё здесь учишься?

Я обернулась. Конечно. София. Вся такая ухоженная, гладкая, уверенная в себе, как будто весь этот день репетировала свою роль. Она стояла чуть в стороне от Арса и его компании, но точно знала, что мы не пройдём мимо.

— Здесь, представляешь, учусь, — ответила я сухо. — А вот ты вроде как своё уже доучилась. Или решила повторить курс, чтобы вернуть прошлое?

София рассмеялась — звонко, фальшиво.

— О, ну не надо быть такой колкой. Я просто поняла, что здесь лучше атмосфера. Старые знакомые, хорошие преподаватели… и, конечно, Арс.

Я почувствовала, как внутри что-то защёлкнуло. В груди стало тесно от слов, которые я всё это время держала при себе.

— Ты не «в атмосферу» вернулась. Ты к нему вернулась. План был прост — шаг за шагом обернуться незаменимой. Удобной. Старой, знакомой. Только вот… всё это уже было. И не сработало.

София на мгновение замолчала, глаза её сощурились. В голосе стало больше стали:

— А может, я просто не отпускаю того, что по праву моё?

Я сделала шаг ближе. Слышала, как Лера рядом напряглась, но не остановила меня.

— Люди — не вещи. Их нельзя вернуть, как платье из гардероба. Если он сам не определился, пусть скажет вслух. Но хватит играть за его спиной. Это дешёво, Лебедева. Даже для тебя.

— Ой, как мы заговорили. — Голос Софии зазвенел с ядовитой сладостью. — А что за скандалы ты ему устраиваешь? Расстроилась, потому что купленный им стейк он приготовил у меня дома? Хотя должен был принести тебе?

Я прищурилась, сдерживая себя из последних сил.

— Расстраиваться из-за твоих манипуляций? Серьёзно? — голос предательски дрожал, но уже не от обиды — от гнева. — Я даже не уверена, действительно ли тебе тогда было плохо. Или ты просто устроила спектакль, чтобы выдернуть его к себе, сорвав наши планы. А потом — случайно — обнаружила у него в машине рыбу и, конечно же, решила приготовить. Специально. Назло.

София склонила голову чуть набок, её улыбка стала ещё шире, как у кошки, которая чувствует, что загнала кого-то в угол.

— Ты преувеличиваешь. Я просто умею быть рядом в нужный момент. В отличие от некоторых.

— В нужный момент? — я шагнула ближе. — Тогда давай сложим все эти «нужные моменты». Болезненный вечер — совпадение. Рыба в багажнике — совпадение. Балетный класс, в который ты внезапно записалась, и сразу тот в который хожу я, — тоже совпадение? Не слишком ли много совпадений на одну бывшую, которая вроде как «случайно» оказалась рядом с Арсом?

Лицо Софии дёрнулось. В её глазах на миг мелькнула злость. Она явно не рассчитывала, что я выдержу и пойду до конца.

— Знаешь, — процедила она сквозь зубы, — если ты так уверена в себе, тебе нечего бояться.

Я улыбнулась. Холодно. Спокойно.

— Я и не боюсь. Потому что у любви есть одно преимущество — если она настоящая, её не нужно удерживать. А если её можно отнять, то это не любовь. Это привычка. Удобство. Воспоминание. Так вот, София, ты можешь оставить себе его «удобство». А я — пойду дальше.

Я развернулась и ушла, не оглядываясь. Сердце стучало в висках, пальцы дрожали от переполнявших эмоций, но внутри — впервые за долгое время — было легко. Потому что теперь я знала точно: не я играю в чужую игру. И не мне нужно бояться быть одной.

Я не оглядывалась. Не хотела. Не могла. Если бы повернулась, возможно, увидела бы его глаза, и это всё бы разрушило. Слова, злость, границы, которые я с таким трудом начертила.Пятки стучали по ступеням, воздух был густым, как перед грозой. Лера что-то говорила, но я не слышала — как будто звук отключили. Всё внутри гудело.

— Подожди! — голос Арса ударил в спину, и я остановилась. Не сразу — шаг, второй, потом, будто по инерции, замерла.

Он догнал меня, запыхавшись, но не из-за пробежки. Я знала этот его взгляд — напряжённый, растерянный, злой. На себя, на меня, на весь этот нелепый спектакль.

— Зачем ты это устроила? — голос был хриплый, чуть сорванный. — При всех.

Я развернулась. В груди бушевал шторм, но снаружи — спокойствие.

— А ты что ожидал? Что я промолчу? Что буду и дальше делать вид, будто не замечаю, как твоя «бывшая» аккуратно возвращается в твою жизнь, как тень? Или может, мне надо было извиниться, что ты приготовил ужин в её доме, а не в моём?

Он сжал челюсть.

— Это был просто… случай. Она сказала, что плохо себя чувствует, я поехал… и…

— А потом университет, та же специальность, балетный класс, да? Всё случайно? — перебила я. — Случайность раз — совпадение. Два — странно. Три — закономерность.

— Я не знал, что она туда записалась, — бросил он, — и я не… не знал, как тебе это объяснить. Всё вышло как-то… криво.

— Потому что ты молчал, Арс! — теперь я кричала. — Я ждала хотя бы одного звонка. Одного твоего слова. Объяснения, черт возьми. Но ты выбрал тишину. А в тишине легко заполняются пустоты. Особенно, когда рядом та, кто очень хочет туда вернуться.

Он опустил голову, медленно провёл рукой по волосам. Впервые за всё время — без маски.

— Я… испугался. Что если скажу — потеряю тебя. А если не скажу — как-нибудь пронесёт. Глупо. По-детски. Но я не хотел выбирать между вами. Я просто хотел, чтобы всё… утихло.

Я смотрела на него долго. Очень долго. И в этот момент поняла — он не предал. Он просто испугался. Он не выбирал Софию. Он оттягивал момент, когда придётся выбирать вообще.

— Так вот и выбирай, Арсений. Сейчас. Здесь. Или она — с её прошлым, её манипуляциями, её «я просто рядом». Или я — с моей прямотой, болью и требованием быть честным.

Он смотрел на меня. Глубоко. Тяжело. Впервые — по-настоящему.

— Я не хочу терять тебя, — сказал он тихо. — Мне с ней не интересно. Это просто… тень прошлого. А ты — моя реальность. Мой лучший друг, ты же знаешь, что ближе тебя у меня никого нет. И если я облажался, то я готов все исправить.

Я медленно вдохнула. Сердце всё ещё билось слишком быстро, но внутри стало немного легче. Не прощение. Не финал. Но, может быть, начало.

— Начни с того, чтобы наконец позвонить. Когда что-то идёт не так. Не жди, пока я сорвусь у всех на глазах.

Он кивнул. Шагнул ближе.

— А сейчас?

— А сейчас… дай мне десять минут. Побудь взрослым. И подожди. Просто — подожди.

И я пошла прочь. Медленно. Спокойно. На этот раз — он остался позади. И это было правильно.

День в университете был адом.Кажется, сама Вселенная решила устроить мне испытание на прочность: Перепалка с Соней, откровения Арсу, Раиса на экономике, которая наорала на меня за то, что я её не слушала.Вот уж правда — когда идёт плохо, идёт по полной.

И кто виноват? Конечно, Баженов.

Мой личный источник хаоса, боли и эмоциональных американских горок.После того, как я ему всё высказала, включилась моя трусливая сторона.

Да-да, именно она — та, которая решила прятаться от него весь оставшийся день.Вместо привычной столовки — какой-то скомканный перекус у аудитории.Лишь бы не столкнуться. Лишь бы не увидеть.Лера только закатывала глаза и вздыхала, но понимала: я на пределе.

Когда закончились пары, нас ждала Полина Михайловна в балетном классе.И она была не в духе. Скорее в режиме «терминатора».Строгая, резкая — и особенно злорадная по отношению ко мне.

— Цветикова! Снова неправильный пируэт! — гремит её голос.