Первый инженер императора IV (СИ) - Вольт Александр - Страница 3

На лбу выступил холодный пот, когда я увидел, как один из таких «рукавов» провала, извиваясь, как гигантская змея, двинулся прямо в нашу сторону.

Он был уже метрах в пятидесяти, и расстояние это сокращалось с каждой секундой.

— Бегом! — рявкнул я, голос мой сорвался на хрип.

Я вскочил на ноги, забыв про боль, про усталость, и кинулся к тому месту, где мы бросили многострадальный принтер, когда падали на землю перед взрывом.

— Хватаем эту хреновину и уносим ноги! Живо!

Мой крик, кажется, вывел остальных из ступора. Они тоже увидели приближающуюся катастрофу, и на их лицах отразился тот же ужас, что и на моем. Никто не задавал вопросов, никто не спорил. Инстинкт самосохранения, самый древний и самый сильный, гнал их вперед.

Мы снова подхватили принтер. Он казался еще тяжелее, чем раньше, или это просто силы нас покидали. Но мы тащили его, упрямо, отчаянно, спотыкаясь о корни, продираясь сквозь кусты, подальше от этого разверзающегося ада.

Провал был уже совсем близко. Я слышал его рокот, его голодный, чавкающий звук, с которым он пожирал землю. Краем глаза я видел, как рушатся деревья, как исчезают в черноте целые участки леса. Это было похоже на оживший кошмар, на сцену из фильма-катастрофы, только спецэффекты были до ужаса реальными.

— Туда! — крикнул Иван, указывая на небольшой холм, поросший редкими соснами, который возвышался чуть в стороне от нашего пути. — Наверх! Может, там нас не достанет!

Мы рванули к холму, из последних сил таща за собой проклятый «Феникс». Подъем был крутым, ноги скользили по мокрой траве и осыпающейся земле. Принтер цеплялся за камни, норовил вырваться из рук. Я чувствовал, как горят легкие, как бешено колотится сердце, как подкашиваются ноги от усталости и напряжения.

Нужен был последний рывок. Находясь с низу, я толкнул принтер изо всех сил вперед, чтобы он оказался выше меня. За время переноски я успел заметить, что его корпус довольно легко переносит царапины. А вернее сказать, что их не оставалось от слова совсем.

— Вперед! — выдавил я хрипло и ощутил, что земля ушла из-под ног.

Мир на мгновение изменился в пространстве. Я ощутил, что больше не ощущаю уверенности в своей стойке, что небо как-то резко изменило угол относительно моего взгляда. Что лица людей, которые уже успели взобраться на холм, исказились в гримасе ужаса, шока и страха.

Я увидел, как Иван, отчаянно рискуя, кинулся ко мне, как Руслан схватил его одной рукой за ноги, а второй рукой уцепился за ствол рядом стоящего дерева. Признаюсь честно, в тот момент я видел все, словно в пресловутом «слоу-мо», которым любили грешить все кинорежиссеры моего тогдашнего времени.

Уже потом я смог про себя проанализировать насколько браво и резво среагировали хламники. Все случилось явно не сговариваясь. Отработанная операция «спасти барона Кулибина».

Иван схватил меня за руку, вися чуть ли не на две трети со мной в провале.

— Держу, — выдавил он из себя, ухватившись обеими руками за мое предплечье. Я схватился для пущей крепости своей раненой рукой, хотя толку от этого было мало.

Лицо Ивана раскраснелось, вены выступили на лбу, глаза налились кровью. Было видно, что усилия, которые он прикладывает после такого дня, чтобы меня не упустить в черноту под нами — были невероятными.

Я аккуратно отпустил взгляд. Под ногами была не просто пустота, а чернушная прогалина, дна которой я не то, что не видел, а даже страшно представить, насколько она уходила вниз.

— Тяните! — крикнул я одновременно с Иваном. Как-то так синхронно получилось тоже.

И нас потянули.

Рывок был такой силы, что у меня на мгновение потемнело в глазах. Я почувствовал, как скрипят мышцы в плече, как натягиваются сухожилия. Тело, уже измотанное до предела, отказывалось подчиняться, но воля… воля цеплялась за жизнь, за руку Ивана, за эту последнюю, отчаянную возможность выбраться.

Земля под ногами Ивана предательски осыпалась, его сапоги скользили по краю провала. Руслан, вцепившийся мертвой хваткой в его ноги и ствол сосны, рычал от напряжения, его лицо заливал пот. Остальные хламники и воины, те, кто уже был на вершине холма, тоже не стояли без дела — они тянули, упирались, пытаясь помочь, чем могли.

И мы победили.

Не знаю, откуда взялись силы, но общими усилиями им удалось сделать невероятное. Как в старой сказке: дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку…

Я лежал на спине, глядя в серое, осеннее небо, и чувствовал, как бешено колотится сердце, как дрожит каждая мышца. Вокруг стонали и отряхивались мои спутники. Принтер, наш многострадальный «Феникс», сиротливо стоял чуть поодаль, покрытый слоем земли и мелких камней, но целый.

Тишина. После грохота взрыва, после рокота осыпающейся земли, эта тишина казалась оглушительной. Лишь ветер свистел в верхушках сосен да наше прерывистое, тяжелое дыхание нарушало ее.

— Адская… адская прогулочка выдалась, барон, — прохрипел наконец Игнат, новгородский сотник. Он сидел, привалившись к стволу сосны, его лицо было бледным, как полотно, но в глазах уже не было прежнего страха, скорее — глубокая, всепоглощающая усталость.

— Не то слово, сотник, — отозвался Борис Рыжебородый, рухнув рядом с ним на землю. Он стянул с головы шлем, его рыжая борода была перепачкана грязью и потом. — Я уж думал, там, внизу, и останемся.

— Часто у вас так, барон? — Игнат повернул ко мне голову, в его взгляде читалась усталость и интерес. Или вопрос был риторическим; просто констатация факта, что рядом со мной спокойная жизнь заканчивается, так и не начавшись.

От этого вопроса хламники, которые уже успели немного прийти в себя и теперь сидели, разбросанные по всему холму, пытаясь отдышаться, неожиданно рассмеялись. Смех их был хриплым, надрывным, но искренним. Он длился долго, перекатываясь по поляне, словно снимая накопившееся напряжение.

— Частенько, сотник, частенько, — ответил я, тоже не сдержав усмешки. Голос мой был все еще слаб, но в нем уже не было прежнего отчаяния. Мы выжили. И это было главным.

В этот момент тишину снова нарушил знакомый, бесстрастный металлический голос. Он доносился из 3D-принтера, который мы с таким трудом вытащили из этого ада.

— ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС, БАРОН КУЛИБИН, И ВАШИХ СПУТНИКОВ. ВАМ НЕ ПРОСТО УДАЛОСЬ ВЫЖИТЬ В УСЛОВИЯХ ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ, НО И УСПЕШНО ЭВАКУИРОВАТЬСЯ ИЗ ЗОНЫ ПОЛНОЙ АННИГИЛЯЦИИ ПОДЗЕМНОГО КОМПЛЕКСА, СОХРАНИВ ПРИ ЭТОМ ЦЕННЫЙ ОПЫТНЫЙ ОБРАЗЕЦ. СТАТИСТИЧЕСКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ТАКОГО ИСХОДА СТРЕМИЛАСЬ К НУЛЮ. ВЫ ПРЕВЗОШЛИ ВСЕ РАСЧЕТЫ.

— У тебя что, глаза есть, чтобы видеть, что мы живы и почти невредимы? — уточнил я, поворачивая голову в сторону сверкающего агрегата. Удивление от того, что эта железяка снова заговорила, смешивалось с раздражением. Мало нам было приключений, так еще и этот «умный ящик» решил добавить своего колорита.

— Твою мать, он и здесь! И говорить не перестал! — выкрикнул кто-то из бойцов, кажется, один из людей Бориса. В его голосе слышался неподдельный ужас. Он тут же потянулся к мечу, но Игнат остановил его жестом.

— НЕТ, БАРОН КУЛИБИН, ОРГАНОВ ЗРЕНИЯ В МОЕЙ КОНСТРУКЦИИ НЕ ПРЕДУСМОТРЕНО, — бесстрастно ответил ИсКин. — ОДНАКО, У МЕНЯ ЕСТЬ ТО, ЧТО ЛЮДИ ВАШЕГО УРОВНЯ РАЗВИТИЯ НАЗЫВАЮТ «УШАМИ». ВЫСОКОЧУВСТВИТЕЛЬНЫЕ АКУСТИЧЕСКИЕ СЕНСОРЫ, СПОСОБНЫЕ АНАЛИЗИРОВАТЬ ЗВУКОВОЙ ФОН В РАДИУСЕ ДО ПЯТИСОТ МЕТРОВ И ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ГОЛОСОВЫЕ ПАТТЕРНЫ. БЛАГОДАРЯ ИМ Я РАСПОЗНАЮ ТОЧНО ТАКОЕ ЖЕ КОЛИЧЕСТВО ДЫШАЩИХ И ГОВОРЯЩИХ ОРГАНИЗМОВ, С ТЕМИ ЖЕ ГОЛОСОВЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ, ЧТО И В ПОДЗЕМНОМ КОМПЛЕКСЕ НЕЗАДОЛГО ДО ЕГО… УТИЛИЗАЦИИ. ЛОГИЧЕСКИЙ ВЫВОД — ВЫ ВСЕ ЖИВЫ.

— На хрена какой-то железяке уши? И почему «дышащих ртов»? Ты не мог сказать проще — «людей»? — проворчал Иван, который уже успел подняться на ноги и теперь с подозрением разглядывал принтер, словно тот мог в любой момент снова выкинуть какой-нибудь фортель. Его прагматичный ум хламника явно отказывался принимать говорящую машину.

Я неопределенно пожал плечами, все еще пытаясь прийти в себя. Голова гудела, правая рука невыносимо болела, но мозг уже начинал работать, анализируя новую информацию.