Шестнадцать - Чиж-Литаш Анна - Страница 34

Я буду заканчивать, пора собираться на танцы. Мама с папой передают тебе огромный привет. А я обнимаю тебя крепко-крепко. Верю, что мы скоро встретимся. Обязательно встретимся.

Твоя Женя Клюквина

Алена аккуратно сложила письмо пополам и убрала в конверт. Достав из шкафа большую деревянную шкатулку, спрятала его вовнутрь.

— Алена, к тебе пришли, — Екатерина Владимировна постучала в дверь.

— Я никого не жду.

— Судя по всему, это сюрприз, — мама загадочно улыбнулась, приподняв левую бровь.

— Мам, какой еще сюрприз, — Алена решительно вышла из комнаты. Злость поднималась от желудка и ручьями разбегалась по венам. Ей не нравилось это чувство, но пока она не могла побороть его.

Алена быстро надевает шлепки и выбегает на коридор. Она знает, кто стоит за второй дверью. Уголки губ съезжают вниз, нос морщится, глаза — узкие щелки. Хочет кричать, но молчит.

«Господи! — молча завывает она, — зачем ты это сделал!»

Она смотрит на него, пытаясь выровнять губы, но ничего не получается. Ей противно. Впервые за полгода смогла честно сказать это самой себе. Сейчас ей даже не жалко его. Ни капли. Не хочется помогать ему, не хочется поддерживать и спасать. И еще ей очень стыдно. Алена продолжает молча скулить, изо всех сил стараясь не выпустить эти звуки наружу.

— Привет! — он так искренне улыбается. — Как я рад что ты дома! — он делает шаг вперед. Она — шаг назад. — Я зашел подарить тебе это! — с гордостью протягивает ей бежевого плюшевого медведя, размером с половину ее кровати.

Она трясет головой:

— Не нужно… — слова осколками падают на пол.

— Как не нужно! — он растерян, но счастлив. — Это тебе от меня!

Алена чувствует, как у нее дрожат руки.

— Нет-нет! Не подумай! Я не украл его! И не нашел на мусорке! Сам купил, — последнее предложение он произносит медленно, вкусно, будто жует шоколадный эклер, растягивая удовольствие от каждого слова. — Я заработал. Ты, наверное, хочешь узнать где? Устроился грузчиком в продуктовый возле дома. Представляешь!? Я теперь работаю! И это тоже благодаря тебе!

Алена закачала головой: сначала медленно, с каждой секундой увеличивая скорость.

— Что? Я что-то не так сделал? — он растерялся.

Алена окинула его взглядом. Мешковатый свитер выглядывал из-под синей куртки. На худых ногах — папины джинсы, на ступнях — рваные ботинки, те самые, в которых зимой доставал рюкзаки из лужи грязи. Алена смотрела и чувствовала, что еще секунда и она закричит.

— Ты возьмешь медведя? — он растерянно смотрел на нее, недоумевая, что происходит. — Алена, что с тобой? Тебе плохо? Ты бледная! — он посадил медведя на пол и сделал шаг к ней. Она отступила. Улыбки нет. Он внимательно разглядывает ее. — Я обидел тебя?

— Нет, — выдавила она.

— У тебя что-то отучилось?

— Все нормально.

— Алена, ты испугана! У тебя дрожат руки, — он указал на ее ладони. — Это я тебя испугал?

Она замотала головой.

— Не бойся меня. Я просто хотел сделать тебе приятно. Если бы не ты, возможно, меня бы не было на этой планете.

— Не смей так говорить больше!

— Это правда! Если бы не ты, я, скорее всего, не выдержал бы…

— Хватит! Хватит! Я не хочу нести ответственность за твою жизнь и твое решение! Я просто помогла, так поступают все нормальные люди. Помогла, потому что мне было тебя жалко!

— Я знаю! Об этом и говорю!

— Нет! Ты не так говоришь! Убеждаешь меня, что ты живешь сейчас, ходишь, ешь, дышишь только благодаря мне!

— Но, таки…

— Не смей! Не смей так поступать со мной! Твоя жизнь — это твое решение. Я просто помогла, — она вытерла рукавом кофты побежавшие по щекам слезы.

— Почему ты плачешь? — его голос задрожал. Я ничего не понимаю. Я всего лишь хотел сказать тебе спасибо. А еще, — он сделал паузу, — что ты мне очень нравишься. Даже больше, чем нравишься.

— Замолчи! Хватит! — она кричала, пугая не только Олега, но и саму себя. — Уходи! Уходи, прошу тебя! — Алена захлопнула дверь и побежала по длинному коридору, чтобы спрятаться в своей квартире.

На следующий день она увидела большого бежевого медведя, который ждал лифта на ее площадке.

Алена сидела на перроне и рассматривала снующих людей. Они были разные: высокие и низкие, с большими дорожными сумками и маленькими тряпичными торбочками, переброшенными через плечо. Она всматривалась в их лица, пытаясь уловить эмоции, но там ничего не было, кроме серых теней на щеках, опущенных глаз и ровных линий на месте губ. Все были такими разными и, одновременно, похожими.

Затяжной гудок. Пелена дыма. Алена подняла глаза — поезд. Тяжело выдохнула и, продолжая кусать нижнюю губу, встала с места. Сумка была тяжелой. Она пнула ее ногой, пытаясь сдвинуть с места, вспоминая, как долго папа уговаривал ее провести на вокзал. Свист. Скрежет колес и пыхтящая железная гусеница, спотыкаясь, резко остановилась.

— Помогите, пожалуйста, поднять сумку, — рядом стоял тучный высокий мужчина. Возле его ног лежали два больших тряпичных баула.

Он ничего не ответил, но подхватил сумку и забросил в вагон.

— Спасибо, — крикнула Алена, резво запрыгивая на ступеньки.

Дотащив сумку до нужного места, нанесла последний удар по ней, отправив под сидение.

«Да, простят меня геометрия и товарищ Есенин», — похлопывая рукой по поклаже, подумала она.

Вагон был почти пустой. Несколько бабушек и двое мужчин, которые, видимо, ехали домой с работы. Алена вытянула ноги и повернулась к окну.

«Всего два часа — и все изменится».

Через несколько минут поезд тронулся, жалобно поскрипывая. Наверное, так он прощался с грустной столицей, затянутой грязными облаками, то ли пеленой смога.

Родная дорога. Каждый изгиб ее, каждый камень были знакомы, каждое дерево, кланявшееся гостье, расставляло руки-ветки, чтобы обнять ее. Алена опустила голову, стараясь быть незаметной.

Воздух был прохладный, даже колючий, но уже можно было уловить тонкий аромат весны. Она уже была здесь. Кроткими, мягкими шагами спускалась на землю. Алена остановилась на перекрестке, разглядывая дом, в котором еще не так давно жила Женя Клюквина. На окнах все те же занавески, перед входом — разноцветный резиновый коврик и два больших горшка, в которых летом росла роскошная герань. Атена попробовала открыть калитку, но она была заперта. В доме никто не жил. Она еще раз подергала за ручку и присела возле забора. Запустив руку в рюкзак, не глядя, открыла внутренний карман и достала сигарету. Она была последняя. Алена и сама не знала, почему до сих пор не выбросила ее. Не знала, хочет курить или нет. Покрутив ее в руках и вдохнув запах табака, с силой сжала в кулаке, через секунду стряхивая с ладони конфетти.

Дом Инны. Дом Саши. Они смотрели друг на друга, распахнув глаза навстречу новому дню.

«Одинаковые заборы», — Алена разглядывала дома подруг, вспоминая, как их родители конкурировали между собой, по очереди покупая одинаковые качели в сад или обкладывая дома кирпичом.

«Интересно, как ты сейчас живешь. Инна? Какая ты стала? Наверное, такая же стерва», — Атена стряхнула последние крошки с руки. — Хотя, я не лучше. Какая ты, Алена? — последние слова она произнесла вслух. — Трусиха! — крик разорвал тишину переулка. — Сбежала! Слабачка!

Через минуту она встала, повесила сумку на плечо и неспешно пошла к самому лучшему дому в мире.

Звонок звенел громко. Алена сморщилась, одной рукой прикрывая ухо, другой — держа сумку в руках. Ей было страшно. Худые колени дрожали, а ладони потели, будто их поливали водой со шланга. Незнакомые лица мелькали перед глазами, пугая еще больше.

— Как мне пройти в 10 «А» класс?