"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Виланов Александр Сергеевич - Страница 16

Вдруг он попросил посмотреть кортик. Когда я протянул ему клинок, его пальцы, покрытые старческими морщинами, дрогнули. Он бережно взял его в руки, и вдруг по его щеке скатилась слеза.

— Ну, здравствуй, седьмой ключ… — прошептал он так тихо, что я едва расслышал.

Мой взгляд тут же наполнился вопросами, но дед лишь поднял ладонь, давая понять: «Не сейчас.»

Его особенно заинтересовала история с Дубовым. Когда я закончил рассказ, он задумчиво пробормотал:

— Неужели всё-таки что-то со шпагами… — Его голос звучал так, будто он пытался собрать воедино разрозненные кусочки пазла.

А когда я упомянул, что дама в вуали поставила срок — неделю, и этот срок почти совпал с выпиской деда, его лицо исказила гримаса догадки.

— Внучок, — вдруг твердо сказал он, — на выходных съездим в Великий Новгород, на родину нашего рода. Пора тебе принимать дела. А то мои в сто двадцать лет уже тяжело.

Я остолбенел. Сто двадцать?! Я знал, что магия продлевает жизнь, но, чтобы в таком возрасте выглядеть бодрым семидесятилетним стариком — это было невероятно. В голове мелькнула мысль: «А если бы мой родной дед был жив, ему бы сейчас только сто…» Я чувствовал, как реальность слегка плывет перед глазами.

— Смотри, Петр, — дед прервал мои размышления, — я создатель наградных кортиков, один из которых оказался у тебя. У каждого моего изделия есть… особенности. Магические. — Он хитро прищурился. — Но я уже не помню, что именно туда вложил. Вот почему мне нужно с Семеном порыться в архивах.

Тут дед резко повернулся к Семену, и в его голосе впервые прозвучало недовольство:

— Кстати, Семен, а почему ты мне так и не сказал, что в лавку забирались воры?

— Какие воры, дед?! — Семен всплеснул руками. — Ни одна сигнализация не сработала!

Дед усмехнулся и, медленно поднявшись, подошел к старым часам с кукушкой, которые просто висели на стене, безмолвные и неподвижные.

— Ух ты… — прошептал он. — Работал профессионал. — Затем обернулся к нам и хитро подмигнул. — Видишь эти часы, которые «никогда не работали»?

— Вижу… — осторожно ответил Семен. — А что в них такого?

— В этом доме есть второй, скрытый контур защиты. Он не воет, не мигает, но… — Он провел пальцем по стеклу часов. — Кукушка высовывается и показывает дату проникновения.

Семен шагнул ближе и вгляделся. На циферблате отчетливо виднелись цифры.

— Постой, дедушка… — голос у него дрогнул. — Это же ночь после того, как тебя сбила машина!

— Да, — медленно кивнул он. — Ночь после наезда. И ровно сутки спустя, как я отказал Дубовым в дубликате шпаг. — Его глаза стали холодными, как лезвие. — Но это пока лишь догадки. Надо разобраться, что я намудрил с теми шпагами… Может, тогда поймем, в чем причина всего этого.

Часы с кукушкой вдруг тихо щелкнули, словно подтверждая его слова.

— Все же об одном свойстве я припоминаю… — дедушка провел пальцами по лезвию кортика, и в воздухе на мгновение вспыхнули тусклые серебристые искры, будто металл отозвался на его прикосновение. — Пойдем в мастерскую, попробуем проверить.

Мы спустились в подвал — настоящую алхимическую лабораторию, где воздух был пропитан запахом старинного пергамента, сушеных трав и металлической пыли. Полки, доверху заставленные склянками с мутными жидкостями, древние фолианты в потрескавшихся кожаных переплетах, стеклянные шары с застывшими внутри молниями — все это создавало ощущение, будто время здесь течет иначе.

— Семен, возьми самую большую кастрюлю, налей воды и принеси к нам, — распорядился дед, расчищая место на массивном дубовом столе, испещренном руническими символами.

Пока Семен хлопотал у раковины, я наблюдал, как дед перебирает стеклянные сосуды с мерцающими субстанциями, шепча что-то на забытом языке. Его пальцы скользили по ящику с резными символами, будто ища что-то по памяти.

— Дед, что ты ищешь? — спросил Семен, ставя на стол медный котел, в котором вода тут же заколебалась, словно почувствовав магию.

— Бересту. Хотя бы кусок бересты.

— Дед, да вон поленница у камина! Тебе какой размер нужен?

— Возьми кортик у Петра. Нужен кусок, чтобы кортик поместился на нем, и не меньше десяти сантиметров оставалось по краям. Как лодочка.

Семен быстро содрал кору с полена, и через минуту перед нами лежал ровный, почти ритуально чистый лоскут бересты. Дед аккуратно положил на него кортик — и вдруг края бересты сами собой загнулись вверх, будто невидимые руки придали ей форму чаши.

— Опускай в воду, — прошептал дед.

Как только береста коснулась поверхности, вода вокруг нее завихрилась, образовав мелкие спиральные волны. Кортик закачался, затем начал медленно вращаться, будто его вела невидимая сила.

— Смотри, он крутится! — воскликнул Семен, его глаза горели восторгом и трепетом.

Мы замерли, наблюдая, как лезвие кортика мерцает в отражении воды, а его рукоять, украшенная змеиным узором, словно оживала.

Через несколько минут вращение замедлилось. Кортик дрогнул, затем поплыл, словно стрелка компаса, и уперся острием в восточный край кастрюли.

— Что это было? И что это значит? — спросил я, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

Дед ухмыльнулся, и в его взгляде вспыхнуло что-то древнее, чем он сам.

— Вспомнил одно свойство. Этот кортик — ключ. И я встроил в него функцию поиска замка.

— Замка? — я перевел взгляд с кортика на деда.

— Да, замка. Но подробности — только в архивах. — Он потрогал лезвие, и на мгновение по металлу пробежали синие искры. — Ты наследник кортика, и раз тебе ничего о нем не рассказали… Думаю, мне можно будет все раскрыть. Тем более, на нем нет клейма «Особо секретно».

— Особо секретно?

— Да, — дед достал маленькую лупу с серебряной оправой и показал на едва заметную насечку у основания клинка. — На некоторых изделиях я ставлю такие клейма. Чтобы даже под пытками никто из нашего рода не мог раскрыть их свойства. Мне доводилось делать артефакты для Императора… и кое-кого пострашнее.

Он провел пальцем по руне, напоминающей сплетенных змей, и я почувствовал, как по коже пробежали мурашки.

— Так что этот кортик — еще и компас. Но чтобы точно определить, где замок…

— Мне нужен еще один кортик?

— Чтобы быстрее — да. Чем больше «компасов», тем точнее пересечение направлений. Но можно и с одним. — Дед усмехнулся. — Главное — делать замеры в разных местах. Иначе будешь тыкаться в карту, как слепой котенок.

— Занятно, — пробормотал я, глядя, как вода в котле постепенно темнеет, будто впитывая магию.

— Так, раз уж мы здесь… — дед вдруг оживился. — Семен, принеси-ка артефакт определения магической предрасположенности. Посмотрим, к чему ты, Петр, склонен.

Семен кивнул и полез на верхнюю полку, где среди теней мерцал странный предмет — хрустальный шар, оплетенный серебряными нитями.

Я почувствовал, как что-то сжимается в груди.

Что он покажет?

И главное — какая сила уже ведет меня по этому пути?

Я во второй раз проходил процедуру определения магических способностей. В прошлый раз Семен проводил её как-то неуверенно, словно боялся что-то сломать. Его движения были резкими, а артефакт в его руках лишь слабо мерцал, будто стесняясь раскрывать свои тайны.

Но сейчас всё было иначе.

Степан Фёдорович — дед Семена — держал хрустальный шар с ловкостью алхимика, знающего каждую его грань. Его пальцы скользили по поверхности, будто настраивая невидимые струны, а губы шептали древние слова, от которых воздух в мастерской становился гуще, тяжелее.

Под его руками шар оживал.

Сначала в его глубине зародилось мерцание, как северное сияние, переливающееся всеми оттенками радуги. Затем цвета слились, закрутились, пока не превратились в ровное белое сияние, окутанное чёрной решёткой — словно тень невидимой клетки.