Жестокие игры Карима. Обожгу твою душу - Иман Кальби - Страница 7
- Предыдущая
- 7/11
- Следующая
Сорвись…
– Ты играла с собой когда-нибудь, Инна?– вдруг спрашивает он меня на русском, совершенно обескураживая.
Точно. Его мать русская. Он говорит на этом языке точно так же, как это делаю я- свободно. Зато вокруг никто не понимает. Вот его умысел.
Молчу, закусив губу. А он усмехается.
Снова трогает взглядом.
Красивый! Если бы не был таким жестоким и бессердечным, я бы сказала, что самый красивый, кого мне довелось видеть…
–Потрогай свои соски,– снова приказывает. Теперь хрипло.
Вся дрожу. О раздражения, отвращения и злости… Каков же гад… Каков!
Но делаю то, что он говорит.
Касаюсь грудей- и черт! Меня подбрасывает! Подбрасывает, как от удара тока. Ток отдает в низ живота.
Спираль в паху начинает расти и раскручиваться.
Его грудь тоже вздымается. Яростно, порывисто. Он не стесняется эмоций. Совершенно.
– Ниже…– снова приказывает,– проведи к низу живота.
Хриплый шепот на русском заставляет застыть всех. Они видят это безобразие. Господи, он не прикоснулся ко мне, а меня уже поимел…
Снова делаю так, как он говорит. Чересчур порывисто, нервно, потому что стесняюсь до чертиков.
Вот такого откровенного взгляда превосходства, вот такого темного мужского интереса…
– Нырни туда,– продолжает он. Трогаю свой бутон, развожу лепестки, замираю…
Карим смотрит прямо туда и облизывает свои губы.
Глава 12
Наверное, я была проклята при рождении. Мать рассказывала мне перед смертью, что родственницы мужа так и не приняли ее в свое архаичное, закрытое общество – чужачку из заснеженной России, которая слышала проклятия в свой адрес всякий раз, когда отворачивалась.
Это не помешало отцу самозабвенно и страстно пронести их любовь до самой ее смерти. Он привез мать из Сибири после окончания учебы в Советском Союзе вопреки всем законам и устоям. Ну, и наделала же шуму «невеста с Севера» для единственного сына правителя Бабилонии.
Дворцовые тайны, козни, неведомая культура… Я помню, как мама говорила, что пару раз думала, что не выдержит и сбежит… Но каждый раз отец зацеловывал ее злость и вымаливал еще один шанс…
Родители отца заняли выжидательную позицию, надеясь, что чужачка скоро надоест молодому Зороху и он утратит к ней интерес… Не случилось…
Спустя несколько лет родители отца погибли в авиакатастрофе. Так мой папа стал новым молодым главой небольшого, но древнего и самобытного государства, вольным принимать решение за себя… Он сделал мою мать своей единственное женой и правительницей. И поклялся более не брать другой женщины… На удивление русская жена с белоснежными волосами ниже бедер пришлась тогда политически кстати. Хоть местные женщины и ненавидели ее, называя колдуньей снега, укравшей сердце их завидного мужчины, в среде арабских правителей тогда было немало тех, кто подобно моему отцу, выбрал себе в спутницы жизни русских женщин, чья красота не могла оставить равнодушными горячие восточные сердца.
Эту тенденцию понимали и многочисленные советники Зороха, которые стремились обеспечить затерянной во времени и цивилизации стране ее стабильность через лавирование между интересами региональных держав.
«Русский медведь», великая держава, помогала своим союзникам на Ближнем Востоке. Эти браки были своего рода физическим воплощением дружбы и любви между народами.
По злой усмешке судьбы, теперь я должна была стать женой мужчины, родившегося именно от такого союза. Кариму Увейдату было тридцать четыре года. Его матерью была загадочная красавица Влада из России, некогда приехавшая журналисткой в охваченную войной Сирию. Страсть властного Васеля Увейдата, будущего всесильного премьера страны, к молодой русской девушке повлияла, как сейчас кажется, не только на их судьбу, но и на судьбу всей Сирии1… От этого союза родились трое детей- двое сыновей и дочь. И вот, один из них был назначен проведением стать моим мужчиной… Или палачом?
Что это было- проклятие? Незавидное стечение обстоятельств? Просто моя неудача?
Как только над Бабилонией нависла угроза, все начали обращаться к прошлому и вспоминать мою мать и ее появление в этих землях… Невиданная дерзость- впервые рядом с правителем чужачка, да еще и с немыслимым цветом волос и глаз… Жрецы недобро качали головой и говорили, что ее появление вызовет гнев богов, что неприступная Бабилония будет разрушена спустя тысячелетия… Отец их не слушал. До последнего он правил справедливо. Народ не роптал и жил хорошо. Но когда Карим пришел на наши земли, злые языке не забыли вспомнить о том, что его появление неслучайно… Вот она, кара! Старик-таки поплатился! Нашей кровью поплатился и честью наших дев!
Так шуршали языки за спиной, подобно диким змеям.
А отец был слишком разбит и деморализован, чтобы как-то ответить…
Когда Карим сказал, что собирается брать меня в жены, сомнений в том, что это единственный для меня вариант не было. Я была плодом проклятья… Ребенком от чужачки… Мои белые волосы вызывали страх, шок, отчуждение… Так было и с мамой, наверняка. Наверное, потому отец и наказал всем ходить покрытыми с головы до ног… Не верю, что дело только в ревности. Он не был злым, авторитарным и жестким человеком…
За меня он не боролся. Да и я сама все равно бы принесла себя в жертву… Может быть, хоть так я бы смогла искупить вину за грехи родителей, отдать дань своему народу…
– Девочка моя, не спишь?– услышала за спиной голос Кассии, вглядываясь в очертания погрузившегося в сон города. Завтра на рассвете я его покину…
– Куда до сна…
Кассия понимающе хмыкнула и обняла меня руками сзади.
– Возможно, мы посетим и Сирию, Иннана, мою родину. Там ведь живут его родители… Ты увидишь эту красивую страну…
Повернулась к милой няне и улыбнулась ей.
– Не стоит рассчитывать на нормальные отношения между мной и Каримом, дорогая Кассия. Уж чего-чего, а семейных застолий и визитов вежливости между нами не будет. И не только потому, что он такой человек. Потому что…– я нервно сглотнула,– я надеюсь, что этот брак разрушится еще до завершения праздника Акиту…
Кассия тяжело вздохнула.
– Может быть, было бы благоразумнее оставить агонию мести? Он заинтересован в тебе, попробуй построить с ним нормальные отношения… То, что он отказался от обряда…
– Говорит о его похоти…– усмехнулась я,– только и всего… Кассия, нельзя поддаваться соблазну прогнуться перед сильнейшим. Не забывай, эти люди пришли на нашу землю с разрушением. Они насиловали наших девушек.
– Насиловали?– усмехнулась Кассия и отвела глаза,– я видела поведение наших девушек на обряде во время твоего танца… После вашего ухода началась настоящая вакханалия. Сомневаюсь я, что и тогда кто-то был против… Молодежь здесь устала жить в Средневековье, Инна. Они хотят перемен. Девушки буквально мухами облепили пришедших мужчин. А уж твой Карим…
– Он не мой!-резко перебила его я…
Кассия недобро вздохнула.
– Ты играешь с огнем, Инна. С огнем, который пылает не в храме, а в его груди. Он дракон…
– Он всего лишь ханжа. Высокомерный и авторитарный…
– Тебе может понравиться быть с ним как с мужчиной… Я видела, что он тоже тебя волнует… И ему понравится… Я не сомневаюсь…
Внутри все топорщилось и напрягалось. Мне не нравился наш разговор. Совсем…
– Более того, Кассия. За эти дни до третьего ритуала я должна влюбить его… Карим должен начать испытывать ко мне реальные чувства… Иначе мой план сорвется… Я не имею права на ошибку. Он должен отказаться от третьего ритуала, чтобы я была свободна!
Кассия снова недобро покачала головой.
– Опасные игры, девочка… Опасные игры, которые очень легко могут стать жестокими…
Я снова посмотрела на погруженный в сон вечный город… Сейчас он затаился в драматической тишине…
– Какие игроки, такие и игры…– задумчиво произнесла я.
Глава 13
Я чувствую на себе его взгляд- тяжелый, даже не стремящийся скрыть свое внимание. Карим изучает меня, как подопытную зверушку. А спустя какое-то время, когда вертолет набирает высоту, а я отрешенно смотрю в окно, снисходительно усмехается.
- Предыдущая
- 7/11
- Следующая