Жестокие игры Карима. Обожгу твою душу - Иман Кальби - Страница 5

Она вскрикивает, когда я резко встаю и поднимаю ее, как куклу- марионетку.

– Карим, остынь!– слышу сбоку ошалевший голос внезапно проснувшегося в Ашуре рыцаря.

Скалюсь на него, как хищник.

– Еще один шаг или взгляд – и ты окажешься в компьютерном классе учителем информатики средней школы в самом бедном городе Сирии.

Сильнее сдавливаю ее талию.

Перекидываю через плечо и иду в сторону разбитой в лагере для меня палатки.

– Пусти!– кричу, яростно брыкаясь.

Смелость и бравада, с азартом толчками разлившиеся по крови, тут же испарились, как пары, уступив место сковывающему страху.

С кем я вздумала играть в нелепые игры?

– Пусти!– на силу пытаюсь отбиться, но это бесполезно. Сильные руки Карима зажали мою талию в тиски.

Его шаг уверенный и размашистый.

Наши тела соприкасаются- и я понимаю, какой жар ярости от него исходит! Отчего эта ярость? Было бы забавно, если бы не так страшно.

Открывает полог шатра, бесцеремонно кидая меня на лежанку.

Я тут же группируюсь и поджимаю ноги.

Дикие глаза впиваются мне в лицо. Желваки играют, как жернова.

– И что это за цирк, наглая девка?!– кричит он яростно,– посмешище

решила из меня сделать?

– Не понимаю, о чем ты. Это традиция…– вскидываю подбородок.

– Ускути (араб.– заткнись)!,– кричит он мне,– хватит прикрываться проклятыми традициями! Ты просто решила меня одурачить, заодно и опозорить, раздевшись перед всеми моими людьми!

Я вскидываю бровь с вызовом.

– А в чем проблема, жених? Ты ведь сам сказал, что тебя совершенно не интересует, что под моим никабом- пусть я буду похожа даже на осла! Раз тебе плевать, то в чем проблема?

– Не передергивай!– раздраженно морщится он,– неважно, ослица ты, львица или блудница- ты не будешь гулять голышом перед моими людьми, вводя их в искушение.

Криво усмехаюсь. Отвожу глаза.

Он ловит эту мою эмоцию и злится еще сильнее.

Мгновение- оказывается совсем рядом. Нависает. Его грудь невольно касается моей нервно вздымающейся груди.

– Ты наивно полагаешь, что я не видел девки со светлыми волосами, смазливой рожицей и неплохими сиськами? Для этого эта игра? Удивить меня решила? – нагло осматривает,– Смею тебя разочаровать, принцесса- дикарка, в нормальном мире такая форма красоты- самый ликвидный товар. Ближний Восток перенасыщен такими, как ты. Только с той разницей, что они умелые, покладистые и готовые на всё! Я молодой мужчина- и когда девка извивается передо мной, откровенно себя предлагая, мой организм реагирует. Это как жажда или голод, как сон или любой другой биологический процесс. Смешно. Ты смешна!

Его слова меня никак не задевают. Я просто снова вздергиваю нос.

– Мне совершенно все равно, чем перенасыщен рынок таких, как ты и тебе подобных. Если бы ты проявил хотя бы грамм уважения к моему народу, то ничего странного в моих действиях бы не нашел. Это всего лицо обряд! Я была мифической реинкарнацией богини Иштар. Это брачный ритуал. Он священен. Так делают все невесты правителей, которые являются мифической реинкарнацией бога Мардука. Жрец должен был тебе рассказать, только ты наверняка не слушал!

Он хитро и жестко усмехается, а его глаза темнеют. И пусть он говорит, не моргая, что я никак его не трогаю, яростно пульсирующая сейчас на виске венка красноречиво свидетельствует об обратном… пусть это просто звериное желание. Мне и не нужно большего, чтобы добиться реализации своего плана.

– Брачный ритуал, говоришь? – усмехается мрачно.

И вот сейчас его усмешка мне совсем не нравится.

Поджимаю коленки. Стискиваю бедра настолько, насколько это вообще возможно.

Что сейчас ждать от этого бешеного сирийца?

Я унизила его. А он…

Наверняка постарается унизить меня!

Мои планы вмиг смазываются о банальную женскую неуверенность на фоне необузданной похоти мужчины…

Ловя его взгляд, предостерегающе выставляю руку вперед.

– Ты помнишь, что обещал?! Ты исполнишь все ритуалы, или..?

– Я обещал, что исполню два. Но у меня есть право на одну ошибку, правда? Таково ведь условие… Понятия не имею, зачем это тебе, но я согласился на нелепую блажь… – усмехается он черно и порочно и больно стискивает мое бедро,– ты так охотно демонстрировала себя моим людям, вавилонская дева. Так может продолжим? Ведь в конечном итоге это все равно произойдет- я все равно возьму тебя и ты все равно от меня понесешь!

Выкручиваюсь из его прикосновений. Они противны мне. Они жгут кожу. А ведь надо терпеть… Это хорошо, если он сейчас оступится… Мне это только и нужно… Перебороть себя…

Вопреки гордости и достоинству…

Хватает за шею и давит на нее, заставляя раскрыть рот, как рыбу.

– Слушай сюда, принцесса огня. Ты больше не посмеешь пытаться меня одурачить и уж тем более выставить идиотом в глазах моих же людей! Правила меняются. Никто не говорил, что появление нового правителя из чужих земель не может вносить, скажем, изменения в сложившийся порядок вещей.

– О чем ты?– говорю не своим, осипшим голосом,– ты обещал…

Он порочно, победоносно усмехается.

– Завтра перед закатом ты лишишься девственности, Иннана. И нет, мы не нарушим вашего паршивого закона. Тебя лишат девственности, как положено. Палкой жрицами? Таков был уговор? Вот только… я буду присутствовать при этом обряде и с удовольствием посмотрю на то, что с тобой будут делать. Во все подробностях…

– Нет! – кричу в отчаянии.

– Да, невестушка,– небрежно проводит костяшками пальцев по лицу и откидывает меня на простыни,– Что ты там говорила? «Так есть стопроцентная гарантия, что невеста чиста… А… не вступила в сговор с женихом и не попыталась обмануть… Для наших мест целомудрие невесты стоит на первом месте…» Дословно повторил? У меня нет гарантии, что ты не вступила в сговор со своими жрицами. А вот в твоей невинности после твоего вульгарного танца я начал сомневаться… Так что завтра на закате, после брачной церемонии вашего бредящего под парами эфира жреца ты лишишься невинности.

Зажмурилась, обессиленно всхлипывая. Он загнал меня в тупик…

– Сегодня выдыхай. Будешь спать в шатре и я тебя не трону. Пойду присмотрюсь к другим сочным вавилонским блудницам, так сладострастно себя предлагавшим во время обряда. Уверен, ни одна из них мне не откажет. Ни сегодня, ни когда-либо…

В моём восприятии ситуации что-то незримо изменилось. Нет, я все так же ненавидела Карима. Возможно, даже сильнее, чем раньше. Теперь он не просто умозрительный враг, он из плоти и крови, он осязаем, досягаем…

Появилось другое чувство. Чувство стыда. Простого девичьего стыда. Я могла сколько угодно играть роль роковой соблазнительницы- жрицы храма Исиды, но моя суть оставалась неизменной- я просто растерянная, обиженная, испуганная девушка, оскорбленная и загнанная в угол. Мне бы хотелось поплакаться у матери на коленях, забыть о своей реальности в гостях на даче у русской бабушки в Подмосковье, безмятежно поедая приготовленную ею сдобу и читая русских классиков, как я делала это в юности, но нет.... я здесь, в настоящем, в этом кошмаре.

И изощренный мозг Карима решил сделать этот кошмар еще более чудовищным. Не зря его называют злым гением. Голова этого мужчины работает на несколько минут вперед твоего. Он никогда не промахивается. Я думала, это все россказни и стереотипы. Дешевая реклама.

Но нет.

Сейчас, стоя у зеркала в пол и смотря на свое безукоризненно прекрасное белое одеяние невинности и чистоты, я поняла всю изощренность его мышления. Я ошибалась, думая, что начну партию и обеспечу себе несколько ходов вперед, пока он поймет, что мы играем. Он сразу включился и сразу стал крыть…

Он решил меня унизить. Унизить за то, что я унизила его. И самое обидное, что сейчас любое мое поведение станет его победой. Изображать равнодушие- глупо. Плакать от боли и страха- еще глупее. Играть роль веселухи, которой приятно происходящее или еще нелепее- бросать ему взгляд-вызов с намеком и подтекстом- стать посмешищем для такого, как он… Хара (араб.– дерьмо)…